Холлоу, думаю, нам больше не о чем говорить. – Он залпом допил содержимое бокала и накинул на плечи свой бархатный пиджак. – Когда найдете Грей, передайте, что я ее ненавижу.
С этими словами Тайлер поднялся и ушел.
Глава 6
Не успела я включить телефон, выйдя из клуба, как мне посыпались уведомления. Семь пропущенных звонков и дюжина сообщений: все от матери.
– Черт, – прошептала я, набирая номер Кейт с бешено колотящимся сердцем и всепоглощающим чувством вины, – мама меня убьет.
– Айрис! – мгновенно отозвалась Кейт. В ее голосе звучала паника. Мое сердце болезненно сжалось.
– Мне очень-очень жаль. Я в порядке. Мы уже на пути домой.
Вслед за Виви я шагала к метро. Холод был настолько пронизывающим, что отдавался болью в ногах. Кожу покалывало.
– Как ты могла так поступить со мной? – кричала мама. – Как ты могла?
– Прости, прости. Со мной все в порядке.
– Я же на работе. Уже хотела звонить в полицию.
– Со мной все в порядке, мама!
Я не хотела, чтобы это прозвучало так резко. Просто сорвалось с языка.
В трубке слышалось тяжелое дыхание Кейт.
– Пожалуйста, не называй меня так, – быстро проговорила она. – Ты же знаешь, что мне это не нравится.
– Прости.
– Немедленно отправляйся домой.
– Мы уже едем. Будем там через полчаса. Напишу тебе, как только доберемся.
Я отключилась. От холода пальцы онемели так, что с трудом сгибались. Было сложно вернуть телефон в карман пальто. Виви бросила на меня неодобрительный взгляд.
– Айрис.
– Только ничего не говори.
– Что Кейт будет делать в следующем году, когда ты поступишь в университет, а? Отправится в Оксфорд или Кэмбридж вслед за тобой?
– Ну, мы присматриваемся к кое-каким местам, и она подыскивает там работу.
– Надеюсь, ты шутишь?
– Мы не собираемся жить вместе. Просто поблизости. Так, чтобы можно было время от времени видеться и она не чувствовала себя…
– Айрис.
– Слушай, тебе легко читать нотации. Тебя никогда нет. А я – все, что у нее осталось. Ясно? Мне приходится быть смыслом ее жизни. Каждый день.
На долю Кейт Холлоу и так выпало слишком много печали и страданий. Ее родители внезапно погибли. С детьми произошло нечто ужасное. Муж потерял разум и волю к жизни. А затем старшие дочери очень рано ушли из дома и прекратили с ней общаться. Мне было совершенно непонятно, почему сестры относятся к ней как к чужой – Кейт ведь всего лишь хотела чувствовать себя нужной.
– Кроме меня, у нее ничего не осталось, – повторила я, на этот раз мягче.
Меньшее, что я могу для нее сделать, – позволить следить за мной через приложение и заплетать мне волосы так же, как в детстве.
– Это очень тяжелая ноша, – отозвалась Виви, – быть для кого-то всем.
– Да, пожалуй. Тебе повезло, что не ты ее несешь.
Виви положила мне руку между лопаток. Сквозь шелковую ткань ощущались тепло ее кожи и некая сила, связывающая нас. Кровь от крови. Плоть от плоти.
Ком в горле, вызванный недавней паникой, начал таять.
– Идем, малышка, – сказала Виви. – Нужно доставить тебя домой.
По северной ветке мы отправились назад в Голдерс Грин. Ночные пассажиры жадно пялились на мои голые ноги и ключицы. Я чувствовала себя куском мяса, на который вот-вот кто-нибудь набросится, чтобы обглодать до костей. И от этого ерзала на сиденье, стараясь натянуть короткую юбку хоть немного пониже. Поезд подрагивал и дребезжал. От женщины, сидевшей рядом со мной, пахло сладким алкоголем и фруктами. В окнах на противоположной стороне вагона отражалось вместо меня странное существо: обычная Айрис и ее перевернутый образ, сросшиеся головами, словно сиамские близнецы. Два носа, два рта и одна пара глаз, пустых черных провалов, которые из-за оптической иллюзии казались непомерно большими.
Мы с Виви направились знакомой дорожкой домой. Мимо красных двухэтажных автобусов на выходе со станции, вдоль длинной прямой улицы, обрамленной низкими зданиями, в которых уже погас свет. Мы всегда ходили этим путем, хотя дворами было бы короче. Зато центральная улица лучше освещалась и не была такой пустынной. Нам слишком хорошо было известно, что может случиться с девочками ночью на темной улице. Потому что с нами такое уже было.
К тому же это известно всем девочкам.
В эту ночь давняя угроза казалась необыкновенно близкой. Каждую пару шагов мы оборачивались, дабы убедиться, что позади никого нет. На балконе одного из многоквартирных домов курила пожилая женщина в пальто поверх ночнушки. Она проводила нас пустым взглядом. Вспомнит ли она об этом, случись нам этой ночью так и не вернуться домой, встретив по дороге рогатого мужчину? Что она скажет полицейским, если они постучат в ее дверь в поисках свидетелей? «Они казались встревоженными, одеты были не по погоде, сильно торопились и постоянно оглядывались, словно их кто-то преследовал. О чем они только думали, когда так одевались?»
Мы повернули налево и оказались на своей улице. Она была темнее из-за обрамлявших ее голых деревьев, которые в тусклом свете напоминали монстров.
Тот человек, кем бы он ни был, знал маршрут, которым я бегаю по Хампстеду каждое утро.
Он знал мою школу.
Знал, где будет концерт Виви.
И определенно ему было известно, где мы живем.
После того как мы заперли за собой дверь, я отправила сообщение Кейт, давая ей знать, что мы в безопасности. Виви прошлась по дому, проверила все окна и двери. Мы скинули роскошные наряды Грей и облачились в пижамы (после дизайнерской шерсти и шелка их ткань казалась очень грубой). А затем устроились, скрестив ноги, за кухонным столом и набросились на кастрюльку с пастой, которую Кейт оставила в холодильнике. Саша принялась мяукать, выпрашивая еду, хотя была уже накормлена.
Вестей от Грей по-прежнему не было. Я снова набрала ее номер. Безрезультатно. Сообщение тоже не было доставлено. Мы решили подождать еще одну ночь, а затем обратиться в полицию. Мы не заметили в ее квартире следов борьбы. К тому же сестра всегда была легкой на подъем. Возможно, сейчас она на яхте где-нибудь посреди Карибского моря, а сеть на телефоне не ловит.
То, что нас преследует какой-то странный чувак, а ее разыскивал некий мужчина с черными глазами, от которого пахло смертью, вовсе не означает, что с Грей обязательно случилось нечто плохое. «Я и есть опасность. Я то, что таится в темноте», – однажды сказала она. Нет никаких оснований ей не верить.
– Как думаешь, почему мы такие странные? – спросила я у Виви за едой. – Почему мы умеем делать все эти непонятные вещи?
– Например? – отозвалась Виви с полным ртом
