- Эй! Ты что, глухая? - прошло некоторое время. Затем, уже не таким громким голосом, она сказала: - Майлз! Прекрати. С Макс что-то не так. - eще одна пауза. - Видишь? Она не шевелится или ей все пофиг. И посмотри на ее глаз. Он какой-то странный.
Самое забавное было то, что это был глаз Толстяка. Это было намного лучше, чем кровоточащая пустая глазница. Я не придавал этому особого значения – новенький глаз показался мне хорошей идеей. Наверное, я хотел, чтобы моя приманка выглядела живой.
Я не буду вдаваться во все эти кровавые подробности. Я сделал быструю и грязную работу, вытащил глаз Толстяка в целости и сохранности (его лицо не выиграло бы никаких призов после этого, ха-ха), но я вроде как испортил глаз, когда попытался засунуть его в глазницу Макс. Как бы то ни было, я его вставил, но в итоге он выглядел немного сморщенным и кривым.
- Да, - ответил Майлз. Выглядит как-то хреново, - потом он позвал: - Макс! Ты в порядке? Да что с тобой такое?
Довольно скоро девушка сказала:
- Она ведь не умерла, правда?
- Не-а.
- Она выглядит мертвой.
- Не-а, с ней все в порядке.
- Она выглядит не очень хорошо.
- Черт возьми, Макс! - закричал Майлз.
Голос у него был взволнованный.
- Ты бы лучше пошел и забрал ее.
- Ты иди и возьми ее, если она тебе так нужна.
- Я не умею плавать, и ты это знаешь. Если бы я умела плавать, я бы так и сделала. Я думаю, что она мертва. Мы не можем просто оставить ее там. Что, если она утонет?
- Она слишком толстая, чтобы утонуть, - сказал Майлз.
- Может, у нее случился сердечный приступ.
- Это бы меня совсем не удивило. Ее сердечно-сосудистая система должна была полететь к черту. Удивляюсь, как это она давным-давно не окочурилась, корова.
- Ш-ш-ш. Что, если она услышит тебя?
- Мне показалось, ты сказала, что она мертва.
- Я не знаю, умерла ли она. Она просто не двигается, вот и все. И ее глаз. Разве сердечный приступ может повредить глаз?
- Может, нам лучше пойти и найти Дaга и Луи?
- Не будь такой размазней. Иди и притащи ее.
- Пусть это сделает Луи. Она его жена. Кроме того, он плавает лучше меня.
- Не думала, что ты можешь так себя вести. Что толку от всех этих твоих мускулов, Если ты даже не можешь…
- Они очень массивные, милая, они давят на меня, как камни.
- Если бы у тебя были камни, ты бы перестал скулить и поплыл за ней.
- Хорошо, хорошо. Господи! Расслабься. Я сделаю это. Хорошо?
Я ждал, что услышу всплеск.
Вместо всплеска я услышал, как Майлз сказал:
- Холодно, Лиз!
- Ты большой ребенок!
- Хорошо, хорошо!
Наконец-то раздался всплеск. Судя по звукам бурлящей воды, Майлз плыл ко мне по поверхности.
Я выдернул нож из Макс, затем глубоко вдохнул и нырнул под нее. Мои глаза были открыты, так что я мог видеть в воде. Солнечный свет падал под углом, полосы его опускались, как лезвия золотых мечей. За исключением того, что вы могли видеть сквозь эти лезвия, и они были полны кружащихся пятен – пыли, жуков и кусочков мертвого вещества. Смотреть было приятно, но хотелось принять ванну.
Потом появился Майлз.
Он плыл, вытянувшись во весь рост, заслоняя собой солнечный свет, вспенивая воду хорошо натренированным телом, когда я его достал.
Воткнул нож ему в пупок и толкнул вверх. Нож вонзился в него, но меня отбросило вниз. Я упал так быстро, что лезвие из него вышло.
Все, что произошло дальше, было немного безумным. (Может быть, до этого все было немного безумным, ха-ха.)
Как бы то ни было, Майлз ухватился за Макс и попытался взобраться на нее, как на спасательный плот, и если бы он это сделал, все было бы для него в порядке. Но она не смогла выдержать его вес. Она начала тонуть и перевернулась. Оба они выглядели как борцы.
Он должен был бороться со мной, а не с ней.
Мне повезло.
Я ухватился за его конский хвост. Повиснув на нем, чтобы Майлз снова не выскользнул, я несколько раз ударил его ножом в спину. Потом я перерезал ему горло.
Я вынырнул с другой стороны от Макс. Таким образом, я мог подышать свежим воздухом так, чтобы Лиз меня не заметила. В ее голосе звучала истерика. Она кричала что-то вроде:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Майлз! Что происходит? Прекрати это! Если ты думаешь, что это смешно, то это не так! Майлз!
Потом я проплыл под Макс и над Майлзом. Он тонул, так что, возможно, он был прав насчет того, что его мускулы были тяжелыми, как камни. Он опускался все ниже и ниже, из его горла поднимались кровавые ленты. Крошечная рыбка, сверкая серебром в слабом свете, бросилась ему на шею и откусила кусочек чего-то.
Майлз выглядел так, словно собирался сесть на дно. Он весь дрожал и мерцал. Его голова была откинута назад. Казалось, он наблюдает за мной. Обе его руки были подняты ко мне, и кончики пальцев одной руки гладили мое бедро, пока я проплывал над ним.
От его прикосновения по моей коже побежали мурашки.
Мне это понравилось.
Я проплыл под водой весь путь, затем высоко поднялся, схватился за гранитный выступ и вырвался на поверхность - наверх, в горячий воздух и солнечный свет, в фонтане брызг.
Лиз сидела на корточках футах в шести от меня. Она взглянула на меня и наклонила голову. Опустила руку между коленей и начала рыться в ржавой зеленой коробке для снастей.
Я запрыгнул на гранитную плиту и бросился к ней.
Издав нечто среднее между хныканьем и рычанием, она вскочила и швырнула в меня коробку со снастями. После этого она развернулась и побежала.
Левой рукой я отбросил коробку в сторону. Она открылась и оттуда все вылетело: кукан, круглогубцы, швейцарский армейский нож, который Лиз, вероятно, искала, а также поводки, грузила, поплавки и крючки, маленькие баночки с наживкой, резиновые черви и коллекция искусственных приманок.
Большая часть вещей либо не попала в меня, либо от меня отскочила.
Ничто меня не ранило.
Кроме блесен.
Красивые, сверкающие яркие приманки в форме маленьких рыбок, большинство размером с мой большой палец. Некоторые в виде серебряной ложки для лучшей игры в воде. Были и вращающиеся на оси, а у некоторых - похожие на кальмаров резиновые щупальца. С каждой такой приманки свисало не менее трех маленьких крючков.
Я не знаю, сколько приманок попало в меня. Но шестеро из них застряли.
Они ударились об меня, начали падать, затем нашли кусочки моей голой кожи, и зацепились за нее своими колючими крючками.
Одна проткнула плечо, другая - предплечье. Еще одна прицепилась к левому соску. Другая попала на выпуклую часть тазовой кости. Одна застряла в бедре. А потом на мой стоячий член упал большой серебристый пескарь. Он лежал там, как парень, пытающийся забраться на ствол дерева. Его шипы вцепились в меня, как крошечные острые ногти. Я зажал нож между зубами, затем обеими руками очень осторожно вытащил его.
Не мог даже думать о Лиз, не позаботившись об этом.
Она должна была использовать эту возможность, чтобы убежать. Вместо этого она только попятилась, как будто боялась отвести от меня взгляд.
Я выбросил этого чертового пескаря, решил, что смогу жить с остальными приманками, вытащил нож изо рта и пошел к ней.
Тогда она повернулась и побежала.
Но было уже слишком поздно.
Я помчался за ней, перепрыгивая с камня на камень, а затем погнался за ней сквозь деревья. Она направилась в сторону своего лагеря. Может быть, она думала, что Луи и Дaг спасут ее.
Приманки были досадной помехой. Они болтались и подпрыгивали, как диковинные украшения, вонзая крючки глубже, впиваясь бородками. Я истекал кровью. Мои раны болели. Но это не остановило меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Лиз была на полпути через солнечную поляну, когда я поймал ее. Толчок между лопатками заставил ее потерять равновесие. Она поскользнулась и ударилась о землю. Потом она перекатилась на спину и принялась лягаться, размахивая руками, пытаясь удержать меня подальше.
