Прекрасно, теперь я козел отпущения. Но я могу с этим справиться и полностью взять вину на себя. Однако тот факт, что мама в очередной раз не думает о наших финансовых проблемах, очень меня беспокоит. Мог ли магазин разориться из-за того, что мама постоянно делает скидки и разрешает девочкам забирать слишком много одежды во время посиделок?..
– Конечно, – говорю я. – Позвольте мне показать вам каталог, чтобы мы убедились, что это именно та кукла. – Я делаю пару шагов. – Мы берем предоплату за заказ.
Последнее, что нам нужно, так это заказывать куклы, которые потом никто не заберет.
Когда женщина уходит, мама поворачивается ко мне.
– Кайман.
– Что?
– Поверить не могу, что ты около получаса пыталась продать другую куклу, так и не узнав, почему женщина хочет именно Тину. Мы печемся о своих клиентах, Кайман. Я встречала слишком много эгоистичных людей для того, чтобы вырастить дочь, которая не думает о других, даже если они незнакомцы.
Мама не настолько скрыто оскорбляет моего отца, чтобы я этого не поняла, но ее обобщение меня беспокоит. Разве не возможно, что причиной плохого отношения, которое те ужасные богатые люди на нее вываливали, были вовсе не деньги?
– Ты сказала попытаться продать то, что есть.
– Но не в ущерб ее чувствам.
– В отличие от кукол, чувства ничего не стоят.
Она улыбается и гладит меня по щеке.
– Дорогая моя, в один прекрасный день ты поймешь, что чувства – это самое ценное в мире.
И это приведет нас к банкротству.
Позже, находясь в своей комнате, ее фраза раз за разом прокручивается у меня в голове. «Чувства – это самое ценное в мире». Что это значит? Нет, я понимаю смысл этого высказывания, но что оно значит для нее? Она имела в виду моего отца? Своего?
Я достаю с верхней полки тетрадку с надписью: «Донор органов», открываю ее на чистой странице и записываю фразу мамы. В этой тетради я храню всю информацию об отце. Я знаю уже многое: его имя, где он живет, даже как он выглядит. Пару раз я искала данные о нем в Интернете. Он работает на какую-то крутую юридическую фирму в Нью-Йорке. Но знание о ком-то не является эквивалентом общения с этим человеком. Так что в этой тетради я записываю все, о чем когда-либо говорила мама. Информации немного. Она знала отца, когда была еще совсем юной; это был короткий роман, который неожиданно оборвался. Я часто задаюсь вопросом: знала ли она его вообще? Мама редко могла ответить на мои вопросы, поэтому я прекратила спрашивать. Но иногда, мимоходом, она говорит о вещах, которые мне хочется запомнить. Факты, которые могли бы мне помочь узнать... его? Себя?
Даже мысли об этом делают меня злой. Как будто я в нем нуждаюсь. Он бросил маму на произвол судьбы. Как я могу хотеть быть на него похожей? Но я практична и рациональна, и потому хочу знать как можно больше о нем на случай, если я захочу его найти.
Я закрываю тетрадь и подчеркиваю название еще раз.
Никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться почка или что-то еще.
Вот почему я храню эту тетрадь.
И это единственная причина.
Глава 12
На следующее утро мое состояние совсем не изменилось. Мысли об отце всегда портили мне настроение. Да еще и пустая коробка с куклой помогла мне понять, что наш магазин находится в более сложном положении, чем я думала. Во мне теплилась надежда, что мы всегда работали, пытаясь покрыть убыток, но теперь я точно знаю – это не так. И то, что мама заказала куклу для женщины в УБЫТОК нам, говорит о том, что она не сможет вывести нас из кризиса. Уже через месяц мы можем стать бездомными. Я чувствую, как этот груз ложится мне на плечи, и понятия не имею, что с этим делать.
Хватаю свой рюкзак и выхожу из магазина. Сегодня холодно, и когда я выхожу на улицу, мои щеки начинает покалывать. Когда я прохожу почти полквартала, на моем пути появляется Ксандер и протягивает мне я-уже-от-туда-отпил напиток. Я наслаждаюсь теплотой напитка, которая согревает меня изнутри. Не могу поверить, что он провожает меня в школу уже неделю. Пытаясь скрыть свою улыбку, я делаю большой глоток.
– Ты в порядке?
Я поднимаю на него взгляд и замечаю, как он пристально меня рассматривает.
– Что? Да, конечно.
– Когда ты выходишь, у тебя обычно всегда наготове какое-нибудь саркастичное замечание. Неужели он настолько хорошо меня изучил?
– Значит, я твоя ежедневная доза?
–Типа того. – Ксандер прокашливается. – Ладно, у меня есть новая игра. Испытание. Интересует?
– Вся во внимании.
– Ты не знаешь, что делать со своей жизнью, а я не знаю, что делать со своей. Но мы оба точно знаем, что не хотим заниматься семейным бизнесом.
– Звучит ужасно, но это так.
– Поэтому я собираюсь найти твою судьбу, а ты – мою.
– Эм, что?
– Я попытаюсь понять, чем тебе нравится заниматься.
– Как?
– Пробуя все. День профессий. И я буду первым. Завтра в час. Будь готова.
– Завтра суббота. Разве ты не хочешь посмотреть теннисный матч или еще что-то?
– Нет, я ненавижу теннис.
Я озираюсь по сторонам.
– Такие вещи ты должен говорить только шепотом. Ты же не хочешь, чтобы тебя исключили из клуба.
– Ты пытаешься увильнуть?
– Я работаю по субботам.
– Самое время начинать подавать сигналы.
Я вспоминаю наше ежемесячное расписание. Мы с мамой составили его еще в начале месяца, как делаем всегда.
– У нас запланированы посиделки. Я никак не могу оставить ее одну. – Но, может быть, после...
Он не говорит ни слова, лишь иронично смотрит на меня. Давление от бремени на моих плечах усиливается, и меня обдает волной гнева. Почему я должна отвечать за магазин мамы? Почему у меня нет выбора?
– Хорошо, в час.
***
Наступает суббота, а я так и не рассказала маме, что хочу уйти. Та короткая вспышка гнева вскоре переросла в чувство вины. Мама постоянно нервничает, а магазин на грани краха. Неподходящее время для протеста. Хотя будет ли вообще когда-нибудь подходящее время? Из-за одного дня все не развалится... по крайней мере, я на это надеюсь.
В расписании стоят одни посиделки для именинниц с десяти до полудня. Будет просто идеально, если я помогу маме и как раз закончу, чтобы пойти с Ксандером. Пойти с Ксандером. На свидание. Это же свидание, верно? Я стараюсь не улыбаться, но улыбка расплывается сама собой. Напоминаю себе, что он назвал это Днем профессий, и, кажется, это помогает.
Мама заканчивает приготовления в подсобном помещении, в то время как я присматриваю за магазином. Знаю, мне нужно поговорить с ней, но я боюсь. Чувство вины гложет меня изнутри. В магазине нет клиентов, поэтому я прохожу через маленький холл и вижу маму, раскладывающую на столе одежду для кукол.
