Мама заканчивает приготовления в подсобном помещении, в то время как я присматриваю за магазином. Знаю, мне нужно поговорить с ней, но я боюсь. Чувство вины гложет меня изнутри. В магазине нет клиентов, поэтому я прохожу через маленький холл и вижу маму, раскладывающую на столе одежду для кукол.
Она поворачивается, чтобы взять следующую стопку, и замечает меня.
– Эй, – она оглядывается, – что-то случилось?
– Нет, просто хотела убедиться, что тебе не требуется помощь. – Какая же ты тряпка, Кайман.
– У меня все в порядке. Ты уже приготовила краски для глаз?
– Да.
– Тогда, думаю, мы готовы.
– Хорошо. – Я делаю шаг назад, но заставляю себя остановиться. Она снова занимается одеждой. Мне гораздо легче разговаривать с ее затылком.
– Гм... ничего, если сегодня я уйду в час? Хочу погулять с другом.
Она выпрямляется и поворачивается ко мне, отряхивая руки. Семнадцать лет я ждала закрытия магазина, прежде чем уйти. Вся моя жизнь зависела от режима работы магазина. И все ради того, чтобы избегать ее разочарованного взгляда. Но то, что я вижу, заставляет меня чувствовать еще большую вину – истощение. Оно берет свое начало в морщинках на переносице и спускается к щекам. Однако его нет в ее голосе, когда она говорит:
– Конечно, Кайман. Повеселись. Чем вы со Скай будете заниматься?
– Нет, я пойду гулять не со Скай. С… просто другом из школы. – Я еще не готова объяснять маме, почему решила пойти против всех ее принципов, которые сама же разделяю, чтобы потусоваться с мистером Богатым парнем. Дополнительный стресс ей сейчас ни к чему. Какая разница, если через пару недель Ксандеру самому наскучит смотреть на то, как живут простые смертные? Ему станет скучно со мной, и он начнет искать следующий объект для изучения.
Она возвращается к своему занятию.
– В час.
Глава 13
Когда десять малышек заходят в магазин, я направляю их в подсобку к маме и не вижу ее до тех пор, пока она не начинает приносить мне куклы и говорить, в какой цвет раскрашивать их глаза. Я полностью сосредотачиваюсь на глазах, выдавливая на палитру черные и зеленые оттенки. Кто-то попросил карие глаза, поэтому добавляю немного коричневого цвета. Затем выдавливаю золотую краску и слегка макаю в нее кисточкой. Максимально сосредоточившись, вырисовываю золотистые крапинки на карих глазах.
Звенит дверной колокольчик, и я подпрыгиваю, размазывая краску по черному зрачку.
– Черт, – выдыхаю я и поднимаю взгляд.
– Я немного раньше, – говорит Ксандер, замечая в моих глазах удивление.
На часах тридцать минут первого. Посиделки должны были закончиться полчаса назад. Я даже не заметила, что уже так поздно. Хотя если бы я и следила за временем, то все равно не стала бы торопить детей из-за своих планов.
Ксандер подходит ближе и потирает пальцем по щеке.
– У тебя что-то на лице. Может быть, краска?
– Ох. Да. – Я тру щеку.
– Она все еще там.
Он подходит еще ближе, и я понимаю, что до сих пор держу кисточку с золотой краской, а кукла с каре-золотистыми глазами сидит на прилавке передо мной.
– Ты последишь за магазином пару минут? – выпаливаю я, спрыгивая со стула. Беру куклу и направляюсь к подсобке, так и не удосужившись дождаться ответа.
– Мам, вечеринка слишком затянулась.
– Что? Уже? – Она хлопает в ладоши. – Так, пора закругляться, девочки. – Она бросает взгляд через плечо, в котором читается: «Мне жаль» и «Ты же меня знаешь». Я действительно ее знаю, и этот взгляд заставляет меня смеяться.
– Ты уже закончила с куклой? – Мама берет специальный прибор, чтобы высушить краску на глазах.
Я смотрю на куклу в своих руках.
– Да. Ох, подожди. Нет. Я ее испортила.
Она изучает куклу.
– Выглядит симпатично, – говорит она. Золотая полоска на зрачке мерцает, и создается впечатление, что она была сделана специально. – Мне кажется, тебе стоит оставить все как есть.
Я протягиваю ей куклу.
– Хорошо. Мой друг уже здесь. – Мама окидывает комнату взглядом. – Я уйду, когда девочки закончат, но не убирайся без меня. Я потом тебе помогу.
– Было бы неплохо.
Я поворачиваюсь и слышу, как позади меня мама говорит девочкам:
– Ладно, а теперь давайте оденем куклы.
Когда я возвращаюсь в зал, то застаю Ксандера, в очередной раз рассматривающего визитку.
– Там нет скрытого послания, – говорю я.
Он кладет визитку обратно.
– У тебя нет мобильного.
– Тебе визитка об этом сообщила? – Я закрываю колпачки на красках, затем заматываю кисточки в бумажное полотенце, чтобы унести в кладовку. Оглядываюсь через плечо в надежде, что мама не появится прямо сейчас. Мне нужно придумать способ выпроводить Ксандера из магазина, не объясняя причин.
– Ты никогда не держала его при мне в руке, у тебя на карманах джинсов нет бугра от телефона, и ты не дала мне свой номер.
– Ты совершенствуешься в наблюдении. Хотя, думаю, последнее замечание не подтверждает твою теорию. – Я складываю все баночки с красками в пластмассовую коробку. – Сейчас вернусь. Почему бы тебе не подождать меня в машине?
Ксандер не двигается.
– Я быстро.
– Хорошо.
Дожидаюсь, пока он направится к двери, затем отношу кисточки в раковину в подсобке, промываю с мылом и оставляю сушиться в банке. Девочки собирают свои вещи и сравнивают куклы. Я их обгоняю и, повернув за угол, замечаю Ксандера, стоящего на том же месте. Я резко останавливаюсь, и дети обходят меня. Он улыбается, когда девочки чуть его не сбивают. Я разворачиваюсь и обхожу пару девочек, закрывая обзор маме.
– Что случилось? – спрашивает она.
– По-моему, одна из девочек забыла кофту в комнате.
– Хорошо. Сейчас принесу.
Одна малышка останавливается возле Ксандера.
– Ты выглядишь как мой Кен, – говорит она, глядя на него.
– Правда? – спрашивает он.
Она кивает.
– А знаешь, на кого похожа ты? – Он садится на корточки и начинает доставать телефон, но к тому моменту я уже подхожу к нему, хватаю его за руку и тащу к выходу.
– Нам пора.
– Кайман, я разговаривал с маленькой девочкой, – ворчит он.
– Это была иллюзия.
– Спасибо большое.
– И ты больше похож на брюнета Дерека, чем на Кена. – Я провожаю его до машины. – Минутку.
Мама выходит из подсобки как раз тогда, когда я возвращаюсь.
– Я не нашла кофту.
– Должно быть, я ошиблась. Прости.
– Ничего. – Она вздыхает. – Было весело. Именинница все время обнимала свою куклу.
