– Я не нашла кофту.
– Должно быть, я ошиблась. Прости.
– Ничего. – Она вздыхает. – Было весело. Именинница все время обнимала свою куклу.
– Кажется, они хорошо провели время. – Я нервно переминаюсь с ноги на ногу. – Меня уже ждут. Увидимся позже? – Я торопливо направляюсь к выходу.
– Эй, Пикассо! – зовет она.
Я останавливаюсь, думая, что она заметила Ксандера снаружи и собирается запретить мне уходить. Медленно поворачиваюсь.
– У тебя на лице краска. – Облизнув палец, мама подносит его к моей щеке.
– Не смей. – Я вытираю щеку.
Она смеется.
– Повеселись.
– Спасибо, мам. Мне жаль, что я оставляю тебя одну.
– Все в порядке, Кайман.
– Спасибо.
Когда я сажусь в машину к Ксандеру, он переключает радио. Запах новой кожи атакует мой нос. В его автомобиле столько кнопочек и экранов, сколько я еще в жизни не видела ни в одной в машине. Он выключает радио, когда я пристегиваюсь.
– Значит, если бы у тебя был мобильник, ты бы не дала мне свой номер?
Мне требуется секунда, чтобы понять, что он имеет в виду.
– Не совсем. Я сказала, что конкретно это замечание не подтверждает твою теорию.
Ксандер откидывает солнцезащитный козырек передо мной, открывая зеркало.
– У тебя до сих пор краска на лице. – Его палец прочерчивает линию на моей щеке, повторяя мазок краски, и на несколько секунд я перестаю дышать. Кажется, его палец дольше, чем необходимо, задерживается на моем лице.
– Дурацкая краска. – Я поворачиваю голову, чтобы лучше рассмотреть испачканную щеку, и тру ее, пока краска не сходит.
Ксандер открывает бардачок возле меня и достает кожаные перчатки. Когда он надевает их, я начинаю смеяться.
– Что?
– У тебя есть перчатки для вождения.
– И?
– Это забавно.
– Может быть, это очаровательно?
Я качаю головой.
– Ну, если ты так говоришь.
Он поворачивает ключ зажигания и выезжает на дорогу.
– Почему у меня сложилось впечатление, будто ты не хотела, чтобы я встретился с твоей мамой?
Я думала, он не заметил. Очевидно, это не так.
– Потому что я не хотела.
– Что ж, это все объясняет.
– Она... Давай просто скажем, что мне нужно больше времени, прежде чем вы познакомитесь, – Примерно лет пятьдесят.
– Уверен, она мне понравится.
Я смеюсь.
– Тебе-то она понравится.
Он останавливается на перекрестке и пропускает трех женщин в цветных пальто.
– Подожди, ты думаешь, что я ей не понравлюсь? Я еще не встречал ни одной матери, которая не была бы от меня без ума.
Мой взгляд останавливается на его перчатках.
– Все бывает в первый раз. – Я смотрю, как мимо нас проносятся витрины. – Куда мы едем?
– Увидишь.
Через пятнадцать минут мы подъезжаем к отелю «Конец дороги».
Глава 14
– Твой отель? Я абсолютно уверена, что не хочу быть горничной, – говорю Ксандеру, когда мы едем по парковке.
– Даже если бы и хотела, я не уверен, что смогла бы. Это очень тяжелая работа.
Я хочу сказать что-нибудь саркастичное в ответ, но его комментарий слишком впечатлил меня, чтобы что-либо придумать.
Он паркуется перед зданием и выходит. Я следую за ним.
– Мы не будем изучать гостиничный бизнес, отель – лишь фон.
– Для редрум[5]? – говорю я хриплым голосом.
– Что?
– Ты не смотрел «Сияние»?
– Нет.
– Джек Николсон? Медленно сходит с ума?
– Нет.
– Наверное, это даже хорошо, ведь твоя семья владеет отелями. Я бы не советовала его смотреть. Это фильм ужасов, и действие происходит в отеле. Такой. Страшный.
– Что за красный ром?
– Это «убийство» задом наперед. – И произношу еще три предупреждающих звука: – Дум, дум, дум.
Он недоверчиво смотрит на меня.
– Звучит пугающе.
– Именно так. Хотя, знаешь, ты должен его посмотреть. И плевать, если после этого ты не сможешь войти ни в один отель. Ты его посмотришь.
Он бросает ключи от машины швейцару и открывает дверь. Вестибюль великолепен. Роскошная мебель, пышные цветы, блестящий пол и... он больше, чем вся моя квартира. Весь персонал улыбается, когда мы проходим мимо.
– Добрый день, мистер Спенс.
Он кивает и ведет меня по залу, положив руку мне на поясницу. Я покрываюсь мурашками. Мы подходим к двойной двери золотого лифта, и он нажимает на кнопку вызова, убирая руку с моей спины. В лифте стоит парень в голубом пиджаке с большими золотыми пуговицами. Когда он здоровается со мной и Ксандером, я машу ему в ответ. Парень нажимает на кнопку рядом с номером двадцать, и лифт поднимается все выше и выше и наконец со звонком останавливается.
Большой холл, в который мы попадаем, ведет только к одной двери. Понятия не имею, что может находиться за дверью пентхауса и как это может помочь мне узнать, чего я хочу от жизни.
Ксандер выглядит взволнованным, когда поворачивает ручку и открывает дверь. Я ошарашена хаосом и шумом. Два парня расставляют большие белые прожекторы. Несколько женщин раскладывают подушки на диване. Мужчина с камерой на шее бродит по комнате, анализируя всевозможные ракурсы, и каждый раз, находя новый, достает какую-то черную продолговатую штуку и нажимает на кнопку на ней.
– Что мы здесь делаем? – спрашиваю я у Ксандера.
– Это фотосессия. Мой папа хочет сделать новые фотографии этого номера для сайта, поэтому прислал меня понаблюдать. – Он подходит к большому комоду у стены, достает камеру и прикрепляет к ней объектив. – Ты будешь тенью фотографа. Что-то типа его ученика.
– Ты предупредил его, что девчонка, ничего несмыслящая в фотосъемке, будет преследовать его все день?
– Ага. – Он встает передо мной и перекидывает ремешок от фотокамеры мне через голову, а затем освобождает из-под него мои волосы. Я стараюсь не дышать. От него пахнет дорогим мылом и стиральным порошком. – Он был польщен, что кто-то хочет у него учиться.
– Ну, если это действительно так.
Звонит его мобильный, и Ксандер отворачивается, чтобы ответить.
– Что значит, где я? – Его голос становится жестким и холодным. – Да, на фотосессии. Там, где ты сказал мне быть... Да, сегодня я решил, что... Хорошо... Да... Нет, у меня другие планы на вечер. Отлично. – Он вешает трубку, даже не попрощавшись.
Я поднимаю брови, глядя на его телефон.
– Отец. – Он пожимает плечами, как будто вся та отчужденность была напускной.
– Мистер Спенс, – зовет фотограф. – Если вы готовы, мы можем начать.
– Да, только дайте мне переодеться.
