только на лодке или же на маленьком частном вертолете.
Встречи клана ведьм проводились примерно шесть раз в год на маяке. Конечно же,
Мериголд посещала эти встречи, и, как говорили Сейдж и Розмари, у нее все было
хорошо. Она открыла интернет-магазин с товарами для ведьм: там можно было найти
различные камни, травы, свечи, приспособления для гадания и даже косметические
продукты.
– Она упоминала обо мне? – спросила недавно Джастина у Розмари.
– Она спрашивала, как у тебя дела, – ответила Розмари. – Но она же очень упрямая. Пока
ты не согласишься вступить в клан, она не хочет ни о чем с тобой говорить.
– Как думаешь, что мне делать?
– Я уверена, что ты сама должна понять, какое решение будет лучшим для тебя, – сказала
Розмари. – Никому не позволяй, даже своей маме, заставлять тебя делать то, к чему ты не
готова. Я уже все сказала Мериголд. Если ты чувствуешь, что не должна присоединяться к
клану, значит, не присоединяйся.
– А если я никогда не захочу?
– Клан и дальше будет существовать. Может, именно так судьба нам говорит, что мы не
готовы к силе тринадцати.
Сейдж была согласная с подругой:
– Никто не может тебе говорить, какая уготована для тебя судьба, – сказала она Джастине.
– Но однажды ты все поймешь. – Сейдж загадочно улыбнулась. – И это будет совсем не то, чего ты ожидаешь.
В свои двадцать лет Сейдж вышла замуж за Нила Уинтерсона, хранителя маяка, и
переехала к нему на Котловой остров. Маяк был построен на рубеже веков, чтобы
помогать осуществлять отгрузку в Бондари Пасс между штатом Вашингтон и Британской
Колумбией. Каждую ночь Нил поднимался по винтовой лестнице на самый верх маяка,
под стеклянный купол, и зажигал керосиновую лампу Френзеля. Свет маяка был виден с
расстояния в двадцать два километра. В густом тумане ему приходилось еще и
использовать колокол на маяке, чтобы предупредить приближающиеся суда, поэтому Нил
и Седж часто меняли друг друга.
Сейдж и Нил были счастливы в браке, несмотря на то что у них не было детей. Спустя
пять лет после свадьбы Нил вышел в море на маленькой рыбацкой лодке и уже никогда не
вернулся. Считается, что его лодка перевернулась, так как позже его тело нашли в
спасательном жилете. Скорее всего, порыв ветра перевернул лодку, а Нил захлебнулся.
Члены клана ведьм помогали Сейдж как могли, некоторые даже жили с ней на маяке в
течение некотрого времени. Сейдж стала хранительницей маяка, как и ее муж, к тому же
она учила полдюжины детей в здании школы в маленькой школе на острове.
Спустя примерно год после смерти Нила к Сейдж приехала Розмари, чтобы остаться с ней
на неделю. Седж просила, чтобы она осталась подольше, а потом и еще подольше и в
итоге одна неделя превратилась в целую жизнь.
– Любовь разобьет тебе сердце, – однажды сказала Сейдж Джастине. – Но любовь может и
излечить его. Не так много вещей в нашей жизни являются причиной и плохого, и
хорошего.
Телефон прозвонил дважды, и кто-то поднял трубку:
– Да? – послышался знакомый голос Сейдж, похожий на старинное кружево и увядшую
розу.
– Сейдж, это я.
– Я ждала твой звонок. У тебя какие-то проблемы?
– С чего ты взяла, что у меня проблемы?
– Я думала о тебе прошлой ночью и увидела красную луну. Скажи мне, что произошло.
Джастина моргнула и нахмурилась. Красная луна – плохой знак. Она хотела переубедить
Сейдж и сказать, что все отлично, а знак не имеет к ней никакого отношения. Но она была
слишком обеспокоена.
– Сейдж, – начала она осторожно, – а ты наешь что-нибудь о заклинании, которое, может
быть, кто-то когда-то на меня наложил? Например, гейс?
Повисшая в трубке тишина была такой же вязкой, как и растопленная смола.
– Гейс, – наконец повторила Сейдж. – Зайка, откуда ты вообще такое слово взяла?
– Ты не одурачишь меня, Сейдж. Ты еще худшая лгунья, чем я. Рассказывай все, что
знаешь.
– О некоторых вещах нельзя говорить по телефону. О них нужно говорить подобающим
образом, лицом к лицу.
Иногда Джастина считала умение Сейдж уклоняться от темы довольно очаровательным.
Но сейчас явно не тот случай.
– О некоторых вещах нужно говорить по телефону, потому что у некоторых людей есть
работа.
– Мы так давно тебя не видели, – сказала Сейдж тоскливо. – Прошел уже месяц с твоего
последнего приезда.
– Прошло три недели. – В Джастине начало разрастаться беспокойство. – Сейдж, ты
должна рассказать мне об этом гейсе. Что это такое? И что произойдет, если я попытаюсь
снять его?
Джастина услышала резкий вздох.
– Ничего не делай второпях, Джастина! Есть вещи, о которых ты ничего не знаешь!
– Ну, это очевидно.
– Ты новичок в заклинаниях. Если ты попытаешься снять гейс, то можешь только сделать
все хуже.
– Ага, именно это меня и бесит. Почему у меня может быть либо плохо, либо еще хуже?
Почему ты все от меня скрываешь? Ты не думаешь, что я заслуживаю все знать?
– А откуда ты вообще узнала про гейс?
Хотя Джастина и хотела выпалить, что она узнала все из книги заклинаний, но ей хватило
ума держать язык за зубами.
Повисшую тишину нарушила Сейдж:
– Ты говорила с Мериголд?
Джастина удивилась.
– А мама тоже об этом знает? Черт побери, Сейдж, расскажи мне, что происходит!
– Подожди минутку. Только что пришла Розмари.
Джастина услышала приглушенный разговор. Она волновалась и забарабанила пальцами
по столу.
– Сейдж? – нетерпеливо позвала она, но ей никто не ответил. Она ходила из угла в угол
крошечного кабинета, прижав телефон к уху.
Наконец она услышала голос Розмари:
– Привет, Джастина. Я слышала, что ты спрашиваешь о гейсе. Какое гнусное слово.
– Это не просто слово, это проклятие.
– Не всегда.
– Ты утверждаешь, что гейс – это хорошая штука?
– Нет. Но не всегда это и плохая штука.
– Просто скажи да или нет: кто-нибудь наложил на меня гейс?
– Я не могу ничего отрицать или подтверждать, пока мы не поговорим лицом к лицу.
– Это значит да, – горько сказала Джастина. – Это всегда да, если человек не хочет
говорить однозначно.
То, что Розмари и Седж знали о гейсе, ранило Джастипну еще больше, чем само
проклятие. Она столько раз сидела за их кухонным столом, доверяла им, рассказывала, насколько она была одинокой, как сильно она хотела любви и боялась, что этого никогда
не будет. И они ничего не сказали, даже зная правду. Это никогда бы не произошло, потому
что ее прокляли.
– Приезжай к нам, и мы поговорим, – сказала Розмари.
– Конечно, я только сейчас брошу тут все. У меня ведь нет никакой гостиницы.
Розмари укоризненно ответила:
– Тебе не идет сарказм, Джастина.
– Как и проклятие на всю жизнь. – Проведя ладонью по конскому хвостику, Джастина
прижала руку ко лбу. – Я приеду завтра утром после завтрака. Если будет хорошая погода, то я возьму байдарку.
– Очень ждем тебя. Вместе пообедаем. – Небольшая пауза. – Ты ведь не... не пыталась
еще?
– Что, снять гейс? – осторожно спросила Джастина. – А есть заклинание, с помощью
которого я могу снять проклятие?
– Было бы очень трудно сделать это самостоятельно. Особенно для того, кто не
практикуется в магии. Но если все же суметь это сделать, последствия могут быть очень
серьезными. Гейс – сильное проклятье. Чтобы наложить или снять его, нужно потратить
много сил.
– О чем ты говоришь?
– Завтра поговорим, – сказала Розмари.
Джастина нахмурилась, как только повесила трубку.
Одно дело, когда ты платишь за то, что сам сделал, но другое дело, когда ты платишь за то, что сделали с тобой.
*****
Когда Зои и Джастина готовились подать чай к обеду, в кухню вошел Алекс. На нем были
джинсы, футболка и треккинговая обувь, покрытая грязью: он полдня провел на земле на
Озере Грез.
– Мой пол! – воскликнула Джастина, показав рукой на следы от грязных ботинок на
деревянном покрытии, которое она вымыла только этим утром.
– Извини.
Алекс направился прямиком к Зои, которая расставляла маленькие тарелочки с
фруктовыми пирожными на подносе. Он обнял ее сзади, одна рука – на ключице, другая –
на талии.
– Я все вымою перед отъездом, – сказал он Джастине через плечо, примирительно
улыбнувшись. Наклонив голову, Алекс поцеловал Зои в шею.
– Хочешь пирожное? – спросила Зои, поудобнее устраиваясь в его объятиях.
– Да. – Посмотрев через ее плечо на поднос, он добавил: – И еще то, что на подносе.
Зои рассмеялась и попыталась вывернуться, но он повернул ее лицом к себе и поцеловал.
Когда она попыталась прервать поцелуй, Алекс погрузил руку в ее светлые локоны, не
позволяя Зои вырваться.
– Боже, идите в спальню, – проворчала Джастина.
Но она была рада видеть их счастливыми.
