Не один Коля думал попасть в армию. Об этом же мечтали и его закадычные друзья Коля Ворошилов и Ваня Литвинов. Никому о своей мечте не рассказывали мальчишки. Только своей пионервожатой Моте Кривобоковой. Хотя и старше она была (девятый класс окончила), но всегда понимала ребят, нашла тропиночку к их сердцам. А однажды и Мотя перед ними открылась, сказав, что тоже мечтает стать бойцом. Да вот беда, не берут ее в армию, говорят рано, восемнадцати еще нет…
После этого разговора совсем приуныл Коля: Моте семнадцать, да и то в армию не взяли, а ему только тринадцать минуло.
Фронт вплотную приблизился к родному порогу. Дон, берега которого были изучены до каждого самого маленького заливчика, где были известны каждый брод и каждая отмель, отныне стал линией фронта: на высоком правом берегу, зарывшись в землю, ощетинившись пулеметами и пушками, засели гитлеровцы, левый берег держали наши бойцы.
Мальчишки быстро сдружились с бойцами, которые с удовольствием принимали в своих блиндажах ребят.
Однажды группа бойцов собралась в разведку на правый берег Дона. Переправиться надо незаметно, но как? Коля, который вертелся среди солдат, как бы невзначай произнес:
— А я здесь брод знаю недалеко. Могу показать.
Посмотрели на него бойцы, увидели просящий взгляд и согласились.
Разведка прошла успешно: был захвачен ценный «язык».
Помог Коля и во второй раз, и в третий.
Так и стал он бойцом взвода полковой разведки. Со многими бойцами дружил мальчик, но больше всего с командиром взвода разведки лейтенантом Иваном Петровичем Малыгиным.
Не один раз Коля с бойцами переправлялся через Дон, приносил ценные сведения о расположении огневых точек врага, о замаскированных в оврагах артиллерийских складах и батареях.
Гремели залпы наших орудий, огненные смерчи поднимались в небо, взлетали на воздух склады, навсегда умолкали гитлеровские батареи.
Стояла поздняя осень сорок второго года. По всему чувствовалось, что приближается день наступления, день прорыва обороны врага на Дону. В подразделения приходило новое пополнение, появлялись свежие части, саперы готовили плавсредства. Прибавилось работы и у разведчиков. Все чаще и чаще уходили они за линию фронта, тщательно изучали оборону противника. Бойцы понимали, как много сейчас зависит от них. Скрытая, ускользнувшая от внимания огневая точка может наделать много бед.
Перед самым наступлением разведчики получили приказ взять контрольного «языка». Лейтенант Малыгин выделил в поиск несколько бойцов, в том числе и Колю.
Через Дон переправились незамеченными. Вот и берег. По глубокому оврагу, заросшему кустарником, подкрались к самому селу. Несколько раз делали вылазки на затемненные улицы, но так никого и не встретили.
Скоро рассвет, пора возвращаться к своим. И вдруг разведчики услышали тихий говор. Притаились. По тропинке шли трое. Немцы. Всех троих взяли без шума.
«Языки» сообщили ценные сведения, которые были использованы при прорыве обороны противника. Командир распорядился отправить пленных в штаб полка. Сопровождать их поручили Коле.
Сдав пленных, Коля хотел уже возвращаться назад, но его внимание привлекла девушка в военной форме.
Что-то в ее фигуре показалось Коле знакомым: «Неужели это Мотя?» Подошел поближе. Девушка, на которую смотрел Коля, как бы почувствовала его взгляд, обернулась. Мгновение стояла на месте, а затем бросилась к нему.
— Коля, неужели это ты? Значит, добился своего, стал бойцом! Молодец.
Долго разговаривать не пришлось: Мотю ждали раненые, а Коле нужно было возвращаться в свой взвод.
Так пересеклись пути пионера Коли Илющенко и комсомолки Моти Кривобоковой. А через несколько месяцев в тяжелых боях под Харьковом медсанбат, в котором служила Мотя, попал в окружение. Спасая раненых, Мотя погибла…
Поскольку Коля стал уже бывалым бойцом, ему и задания стали давать посложнее. Переодевшись в рваную одежду, он не раз переправлялся на правый берег Дона и ходил по занятым врагом селам под видом нищего мальчика-сироты, запоминая расположения вражеских позиций.
Стало известно, что в селе Новой Калитве расположился крупный штаб противника. Но где точно, никто не знал. Разведать место расположения штаба поручили юному бойцу.
Через реку мальчик пробрался незамеченным, но в само село заходить не стал: рано еще было, на улицах пустынно, появись в Новой Калитве сейчас — обязательно вызовешь подозрение.
Когда на улицах показались люди, мальчик постучал в окно крайней избы:
— Тетя, дайте кусок хлеба. Сирота я.
Так и ходил он от одного дома к другому, но штаба не нашел. Пришлось в селе заночевать. Одна из сердобольных женщин пустила его к себе.
А утром снова поиски. Перешел на новую улицу. Во дворе дома, крытого железом, Коля увидел легковую автомашину. «Возможно, здесь штаб?», — сразу мелькнула мысль. Но надо убедиться в этом предположении. Все сомнения отпали, когда разведчик заметил над крышей антенну. За околицей села Колю ждали разведчики.
— Коля, сынок! — бросился к нему лейтенант Малыгин.
— Товарищ командир, задание выполнено! — шепотом доложил юный разведчик.
Мальчишки, мальчишки… Рано взрослели они в ту суровую военную пору. Тяжелые испытания легли на хрупкие плечи сынов полков. Но они не роптали. А наравне со взрослыми делили все тяготы фронтовой жизни: и спать им приходилось, зарывшись в снег, и холодную кашу есть из солдатских котелков, и марш-броски делать, отмеряя за день не один десяток километров.
Смертельная опасность подстерегала юных солдат на каждом шагу. Теряли в боях мальчишки и своих товарищей-сверстников. Тяжелую утрату перенес и Коля Илющенко: в бою погиб его друг Коля Ворошилов. Случилось это при освобождении Новой Калитвы. Разведчики шли в первой цепи наступающих войск. Перебегая от укрытия к укрытию, Коля метко стрелял из автомата. На одной из улиц, только что отбитой у врага, он столкнулся с таким же, как и сам, бойцом лет четырнадцати: хорошо подогнанная шинель ладно сидела на его фигурке, в руках винтовка.
— Коля! Ворошилов! Ты?! — бросился Илющенок в объятия друга.
Перебросились несколькими словами. Оказалось, что служит Ворошилов в этом же полку, только в стрелковой роте. И третий товарищ, Ваня Литвинов, здесь же.
В это время враг усилил огонь из автоматов и пулеметов. Пули со свистом пролетали над головой. Прозвучала команда:
— Вперед!
Надо было перебежать улицу. Перебежали. Далее — колхозный двор. Там засели вражеские солдаты. Их надо выбить оттуда.
— Бежим!
Вдруг Коля Ворошилов споткнулся и с размаху упал на землю. Плющенко наклонился над другом, перевернул его вверх лицом. Он был мертв.
Коротким было прощание с другом: надо было догонять бойцов своего взвода, которые ушли далеко вперед, громя врага.
В этом же бою и Ваня Литвинов был тяжело ранен: ему осколком мины оторвало руку.
Все дальше и дальше шли наши войска с боями на запад. Позади оставались освобожденные села и города, солдатские могилы у развилок дорог, сожженные гитлеровские танки, разбитые орудия.
Памятным на всю жизнь остался для Коли бой за село Ростоши. Много их было, схваток, за разные села и деревни, а вот этот бой запомнился на всю жизнь. И есть тому особая причина: спас в бою за Ростоши своего командира маленький солдат, а разве такое забывается?
…Разведчики, как обычно, шли впереди полковой колонны, километрах в трех-четырех. К селу подошли часам к двенадцати дня. Есть ли немцы в селе? Командир взвода лейтенант Малыгин решил это проверить сам и взял с собой Колю.
Осторожно подошли к крайней хате. Из нее вышла женщина. Увидав наших бойцов, быстро зашептала:
— Прячьтесь! В селе полно фрицев! Отдыхают. Нагрянули неожиданно. Сотни! Расползлись по хатам, и, в чем были, так на постели и завалились. И у меня один спит.
— Ведите к нему.
Тихо вошли в хату. Сделали несколько шагов. Но предательски скрипнула половица. Гитлеровец сразу проснулся, быстро сунул руку в карман, направил пистолет на Малыгина, но в ту же секунду Коля бросился вперед, ударом ноги выбил у немца пистолет из руки…
С разведчиками Коля воевал до мая сорок третьего года. После выполнения специального задания в тылу врага (разведчикам было приказано найти командира дивизии, который попал в окружение, и вывести его в расположение наших войск) Илющенко попал в запасной полк, откуда его направили учиться на водителя автомобиля. А потом определили в артиллерийский полк. Стал он на машине возить орудие. И здесь не раз смотрел смерти в глаза: под бомбежку попадал, под обстрелом разворачивал машину, выводя орудие на прямую наводку.
Всякое бывало на войне, но такое… В Польше это было. Наши части вывели на переформирование в район одного городка. Собрались здесь бойцы из разных подразделений. Однажды выстроили большую группу бойцов, начали перекличку.
