— Я постараюсь сделать все, что в моих силах, — пообещал Влад Аристархович, бросив предупреждающий взгляд на подчиненного.
Томографию делать было страшно, пугал вид самой машины. Но врач заверил, что все будет хорошо и я поверила. Мне вручили в руку кругляш-кнопку, которой я смогу вызвать рентген-лаборанта, если почувствую себя плохо, надели шумоподавляющие наушники и вышли из помещения.
В процессе процедуры я закрыла глаза, как посоветовал доктор. И почувствовала легкую вибрацию, помимо неприятных, но вполне терпимых звуков аппарата МРТ. Показалось, что на все мое тело легла тонкая прохладная пленка, которая тут же впиталась. Когда я одевалась после процедуры, тщательно себя осмотрела и даже обнюхала, но ничего не нашла.
— С вашим серым веществом все в порядке, — улыбнулся доктор, когда я вышла из кабинета. — Как только будут результаты, я вам позвоню. А сейчас извините, Светлана Михайловна, но мне пора бежать на операцию.
— Конечно, — виновато улыбнулась я, — извините, что отвлекла.
— Ничего страшного, — взяв меня за руку, успокоил Влад Аристархович. Его ладонь оказалась прохладной, хотя в больнице было душно. — Вы мой особенный пациент и отношение к вам должно быть такое же.
Доктор позвонил на следующий день и сказал, что я переживаю зря. Мои клетки продолжают стареть, но только немного медленнее, чем у обычного человека. И вроде бы все хорошо, и даже лучше. Любая девушка отдала бы душу дьяволу, чтобы как можно дольше оставаться молодой и красивой. Но что-то не давало мне покоя, страх пережить собственных детей так никуда и не делся.
Примерно через полтора года появились первые морщинки, которые подтвердили слова доктора. Не то чтобы я не верила словам Влада Аристарховича, но своим глазам доверяла больше. И я вздохнула свободнее, хотя нехорошее предчувствие никуда не исчезло.
А еще через пять лет моя жизнь полностью изменилась. Одним летним августовским днем я согласилась приехать загород в гости к бывшему супругу. У Людмилы — его новой жены — был день рождения. Как я упоминала раньше подругами мы с ней не стали, но были в приятельских отношениях. Дети со мной не поехали. И не потому, что были против Людмилы. Нет, они спокойно приняли ее в свою жизнь. Просто у Матвея было деловое свидание с заказчиком, который обещал отдать компании сына тендер на довольно крупное строительство какого-то объекта. А Алиса пересдавала хвосты, которые успела нахватать за год учебы в институте.
У меня же личной жизни не было, все как-то не клеилось. Все попадающиеся мне в жизни мужчины как-то быстро из нее исчезали. Некоторые даже не удосуживались попрощаться, просто переставали отвечать на звонки.
— На тебе, наверное, венец безбрачия, — как-то заявила мне дочь, увлекшаяся хиромантией и прочей ерундой.
Все пыталась мне его снять какими-то заговорами, оберегами, но проклятие покидать меня никак не хотело. Однажды мне все это надоело, и я попросила ее просто оставить все как есть. Меня все стало устраивать. Бизнес приносил неплохой доход, и я могла позволить себе жить, как мне хотелось.
И вот, не придумав вовремя правдивой отговорки, мне пришлось ехать через весь город в гости. Настроение с утра было не очень. На улице с утра было душно и солнечно, хотя на горизонте виднелись темные грозовые тучи. Солнечные лучи, заставляли мои глаза слезиться (чертова светочувствительность не прошла). Пришлось вызывать такси, а не самой садиться за руль (водить машину мне нравилось). Также появилось какое-то нехорошее предчувствие, которое я списала на нежелание куда-либо ехать. А зря. Букет любимых синих хризантем Людмилы лежал рядом на заднем сидении такси и вызывал лишь раздражение своим ярким запахом. Водитель включил какую-то модную музыку, бьющую по моим барабанным перепонкам басами, и увеличил скорость, как только мы выехали за город. Трасса была пуста — была середина рабочей недели. И если раньше я бы сама насладилась скоростью, то сейчас сердце сжало нехорошим предчувствием. Внезапно начался дождь.
— Снизьте, пожалуйста, скорость и музыку, — прокричала я водителю.
— Но музыка играет еле слышно, — возразил темноволосый грузин и повернулся удивленно ко мне.
Дальнейшие события произошли настолько быстро, что я даже не успела испугаться. Водитель отвлекся лишь на пару секунд, а когда повернулся, то внезапно нажал на газ и попытался вывернуть руль налево, словно старался объехать внезапно выбежавшую на дорогу живность. Он не справился с управлением, машину занесло на соседнюю полосу, как раз под колеса ехавшего навстречу грузовика. Столкновение было неизбежным и болезненным. Мелькнула мысль, что я так и не успела написать завещание, а потом меня поглотили боль, холод и темнота.
ГЛАВА 7. Крушение надежд.
Очнулась я в темноте и тесноте. Сначала я не паниковала. Попыталась вытянуть руки вперед, но ладони быстро уперлись во что-то мягкое. Повернуться у меня тоже не вышло, слишком тесно было. Страх и паника медленно, но верно, как набегающая волна на берег, захлестывали меня. Стало трудно дышать, или мне это просто показалось из-за страха. Попробовала ощупать себя, возможно, в моих карманах остался телефон. Но, увы, чуда не произошло. Я быстро поняла, что лежала в довольно-таки комфортном, но все-таки гробу. Никогда не любила фильмы ужасов, но как-то раз мы с сыном смотрели один фильм. Там человека заживо закопали. Так вот я тогда задумалась, каково ему было под толщей земли, в тесноте грубо сколоченных досок. И даже представить не могла, что узнаю это на собственной шкуре, хотя мой гроб оказался более комфортным. Ногтями такой не расцарапать.
Я постаралась успокоить, дышать через раз, ведь воздух в моем случае большая роскошь, и вспомнить, что случилось. Прежде чем вернулись последние воспоминания, я заметила, что могу различить цвет обивки гроба. Это стало потрясением, ведь пять минут назад в такой темноте даже силуэта собственных рук видно не было.
А потом я вспомнила. Дождь. Мелькнувшую перед нашим автомобилем в лобовом стекле фигуру человека, хотя сначала я его и не заметила. Водителя, попытавшегося не сбить этого сумасшедшего и все-таки не справившегося с управлением. Отчаянный визг тормозов. Долгий и громкий гудок ехавшего навстречу грузовика. Ужасный скрежет металла от столкновения и звон разбившихся стекол. Последним, что я увидела перед тем, как вылетела в заднюю дверь, рядом с которой сидела, было лицо молодого человека — виновника аварии. Я нахмурилась, вновь и вновь вызывая в памяти его лицо, которое показалось отчего-то знакомым. Я старалась вспомнить откуда, но лишь только начала, как услышала гулкие удары сверху.
— Помогите! — закричала я, наплевав на то, что так старательно экономила воздух. — Я здесь! Помогите, пожалуйста.
По щекам потекли слезы отчаяния и бессилия. Почему-то не верилось, что меня услышат. По крайней мере, в том фильме ужасов люди стояли рядом с могилой жертвы, и ни один из них не слышал его отчаянных криков.
Я уже давно тяжело и хрипло дышала. В попытках докричаться я истратила почти весь оставшийся кислород. В глазах все расплывалось, то ли от слез, то ли от нехватки воздуха. И прежде чем паника накрыла с головой, я услышала, как что-то острое ударило в крышку гроба. Моего гроба.
— Уже близко, — послышался мужской голос сверху.
— Помогите! — закричала на последнем дыхании, чувствуя, как теряю сознание от недостатка кислорода.
Последним, что я услышала, был тот же мужской голос, который просил немного подождать. Но у меня не было больше сил. И я отключилась.
* * *
— Еще бы чуть-чуть и она бы умерла, — Игорь укоризненно посмотрел на своего начальника и подельника. Он чувствовал себя расхитителем могил, и в то же время искателем сокровищем.
— Ты же прекрасно знаешь, что она бы могла пролежать здесь и неделю и ничего страшного, кроме истощения организма, с ней бы не случилось, — ответил Князь, стягивая с рук грязные от кладбищенской земли перчатки.
