— Но я же не могу умереть! — вытерев злые слезы, воскликнула я. Потом шокировано посмотрела на вампира и спросила: — Или могу?
— Пока ты наполовину человек — ты можешь покалечиться, — нехотя пояснил вампир. — Но для того чтобы умереть, нужно что-то страшнее аварии.
У меня появился шанс на возвращение. Если так, то возможно я все еще смогу вернуться домой к детям.
— Твое сердце билось так медленно, что все люди подумали, будто ты мертва, — жестоко разбил мою надежду вампир. — Я смог вмешаться вовремя, пока патологоанатом не начал твое вскрытие. Но похоронить пришлось позволить, чтобы дети не искали тебя и, пережив твою смерть, могли жить дальше.
— Дальше? — шепотом повторила я. Мое доверие к Владу рушилось на осколки, каждый из которых глубоко и больно ранил меня. — Ты же мог внушить им, что я выжила. Ты мог все вернуть, как было.
Горечь в моих словах была очевидна любому. Горечь и боль.
— К сожалению, не мог. Меня не было в стране, — отвернувшись, глухо ответил на обвинения вампир. Казалось, что ему тоже тяжело говорить. Но с чего вдруг? Не он потерял целый мир! — Когда я приехал, твои родные уже опознали твое изломанное тело в морге. Они готовились к похоронам.
— Ты мог стереть их воспоминания! — выкрикнула я. — Также как и в первый раз, стер воспоминания о моем похищении.
— Мне приятно знать, что ты так веришь мои способности, — сжал кулаки вампир, — но, к сожалению или к счастью, они ограниченны. Прежде всего, человеческой психикой, с вампирами намного проще. В тот раз они надеялись, что ты жива, верили в это всей душой, поэтому стереть или заменить их воспоминания было просто. Но сейчас, они уверены, что ты мертва. Да и кто не поверил бы на их месте, когда увидел бы твое переломанное тело? Я видел фото с места аварии, поверь, на это было больно смотреть даже мне. Повезло еще, что в твоих венах была кровь сильного вампира, это позволило твоему телу быстро восстановиться.
Я осмотрела себя, не веря в сказанное предателем.
И с удивлением впервые заметила, что на мне надето — белый брючный костюм, который я не носила уже давно, со свадьбы бывшего мужа, под ним белая тонкая водолазка, наглухо закрывающая все горло и молочного цвета носки.
— Только белых тапочек не хватает, — нервно хихикнула я.
— Были белые туфли на высоком каблуке, — кивнул на пол с другой стороны кровати вампир, — я их снял, чтобы тебе было удобнее спать.
— Какая прелесть! — непонятно чему восхитилась я. То ли странным посмертным нарядом, то ли заботой кровососа.
— Так что там с ограничениями твоих сил? — решила не заострять внимание на таких глупостях.
— Твоя смерть сильно повлияла на психику твоих родных, — посмотрев мне в глаза, продолжил вампир, — и мое вмешательство могло свести их с ума. Я позволил им проститься с тобой и оплакать твою смерть. А на следующий день мы выкопали тебя из могилы и принесли сюда.
— Ты позволил, — горько усмехнулась я, решив не обращать внимания на дальнейшую фразу. Слишком свежи были воспоминания бессилия и ужаса, от осознания, что тебя похоронили заживо.
— А что мне надо было делать? Какой у меня был выбор?! — вдруг взорвался вампир. В его синих глазах начал разгораться алый костер злости. — Сломать их психику и всю жизнь читать ненависть в твоих глазах и мыслях? Или невольно нарушить наше соглашение, позволив тебе и твоим детям проститься естественным для хрупкой человеческой жизни путем? — Вампир выдохнул, взъерошил свои темные волосы и спокойно продолжил: — Думаю, что когда ты успокоишься, ты поймешь, что я поступил верно.
— Ты мог убить меня, — усаживаясь на кровать, чтобы он не видел моих слез, тихо заметила я. И язвительно добавила: — И тогда бы все было естественно и натурально.
— Я же обещал тебе, что не дам тебе умереть, — тихо сказал Влад, выходя из комнаты. Не так он представлял себе их разговор. Он считал, что Светлана поймет, а, главное, примет его аргументы. Но, оказалось, она не хочет жить без своих детей. Прав был Игорь, Влад не подозревал, что между матерью и детьми возможна такая сильная связь. И теперь он понимал, что для Светланы всегда было только два варианта: либо человеческая жизнь с детьми, либо смерть. Третьего для нее не существовало — это он прочитал в ее мыслях еще в первый раз, но не хотел этого принимать. Брат оказался прав, девушка зацепила его с первого взгляда, хотя Влад и не призвался в этом даже самому себе. Теперь же когда ему все стало ясно, он не собирался позволять ей делать глупости.
* * *
— Ритуал будет сегодня, — решительно произнес Влад, проходя мимо брата.
— Мне стоит напомнить, что это решение принимаю я, — приподнял бровь Принц и инквизитор вампиров.
— Нет, — спина Влада напряглась, ему только что напомнили, что статус важнее семейных уз. — Но завтра может быть уже поздно. Мы потеряем ее. И не думаю, что тебе захочется иметь такого врага в своем доме, если у нее окажутся сильные способности.
— Ты прав, — улыбаясь, ответил вампир. — Согласен, проводи ритуал ночью. Тем более, сегодня будет кровавая луна, довольно неплохая причина раскрыть способности нашей избранной.
— Алеевы тоже будут? — повернув голову, через плечо спросил Влад.
— Уже весь клан прибыл, — подошел к брату Принц Михаил. Положил руку на плечо брата, на мгновение сжал его, пытаясь извиниться за недавние слова, и добавил: — Они думают, что я решил простить Виктора и весь клан Алеевых. Лорд Николас просил аудиенции со мной до праздника, я сказал, что поговорю с ним только, если ты будешь присутствовать.
— Прости, брат, но я не хочу с ним видеться. Особенно после того, как из-за его сынка чуть не погибла избранная, — Влад коснулся ладони брата, показывая, что принял его извинения, и пошел вперед, бросив: — Мне надо еще подготовить девушку к ритуалу.
— Помочь? — спросил насмешливо инквизитор.
— Я сам, — сжал кулаки Влад, но так и не обернулся, продолжив свой путь. У него было много дел. А самое сложное — убедить девушку участвовать в предстоящем вечере, что теперь казалось невозможным.
ГЛАВА 8. Как все началось.
Где-то полчаса, как мне казалось, я просто лежала на кровати, бездумно рассматривая потолок. Я представляла себе, что пережили мои дети за последние дни. И мне было больно за них, больно, что меня не было рядом. Хотелось бы уберечь моих кровиночек от всех невзгод и потрясений, но проклятый вампир был прав. Если я была бы человеком, то вряд ли смогла бы пережить ту аварию. Но согласиться с ним в том, что другого выхода не было, я не могла. Ведь он смог изменить их и мои воспоминания. Хотя мне и снились кошмары первые полгода после того, как я якобы заболела странной опасной болезнью. Но с ними-то все было в порядке.
Хотя, с другой стороны, если бы меня поставили перед выбором: позволить родным оплакать мою смерть или попробовать вновь изменить их память и тем самым рискнуть их умом, то я бы, скорее всего, выбрала первый вариант. Хоть мне это и неприятно осознавать.
«Господи, ну зачем я поехала на этот праздник. Ведь было же нехорошее предчувствие. Надо было прислушаться к себе», — подумала я, переворачиваясь на бок. Мой взгляд упал на напольное зеркало, которое стояло почему-то в углу, отражающей поверхностью к стене. Я прошла и развернула его. В зеркале отразилась другая я: молодая, только бледная, растрепанная и испуганная. Я подошла ближе и внимательно посмотрела на свое лицо. Сразу внимание привлекли глаза. Золотистых искорок стало намного больше, но зеленый цвет еще вполне ясно присутствовал. Ни одной морщинки, что недавно делили лоб на три неравных части и тех, что лучиками разбегались в уголках глаз. Куда все делось? Неужели кровь вампиров может повернуть время вспять? Но я же помню, что в том зале, где я танцевала с блондинистым кровососом, были вампиры разного телосложения и возраста. Так в чем же тогда дело?
Я поспешно разделась, чтобы выяснить какие еще со мной произошли изменения. Оставшись в одном белье, кстати, тоже белом, я охнула от удивления. По всему моему телу пролегали неровные чуть розовые шрамы. Они были везде. Влад не врал, когда говорил, что тело мое после аварии было переломанным. Я медленно провела по одному шраму, самому большому, на животе. Он тянулся от левой ключицы до паха и был немного шершавый на ощупь, словно с момента его получения прошло около месяца. Тут же вспыли яркие воспоминания, как невыносимо больно было, когда осколок от лобового стекла грузовика вспорол меня наискосок.
