Первой изменения заметила лучшая подруга моей дочери — Лиза, которая, как и ее мама, была модницей. Она как-то осталась у нас с ночевкой и, рассматривая семейный фотоальбом, удивилась:
— А вы, тетя Света, совсем не меняетесь. За пять лет ни одной морщинки не появилось! Расскажите секрет, а то у моей мамы уже появилась первая морщинка между бровями. Наверное, каким-то крутым кремом пользуетесь, да?
— Да нет, — рассмеялась я. — Вообще ничем не пользуюсь, у меня от любого крема появляются прыщи. Просто, наверное, твоя мама часто хмурится, вот и ответ.
— Может быть, — недоверчиво протянула Лиза. — А возможно у вас хороший генофонд?
— Нет, ты же видела моих родителей на фото, мама быстро постарела, — грустно улыбнувшись, ответила я. Подошла к девочкам, сидящим на диване и, найдя фотографию родителей, протянула ее Лизе. — Вот они. Даль, что не дожили до сегодняшних дней.
— А что случилось? — поинтересовалась Лиза, рассматривая старое фото.
— Погибли в аварии, когда Матвею исполнился год, — быстро стирая выступившую слезу в уголке глаз, ответила я. — Они ехали с дачи домой, когда какой-то пьяный мажор врезался в них.
— Простите, мне так жаль, — смущенно извинилась девочка.
— Ничего, уже шестнадцать лет прошло, — успокоила я Лизу. Затем встала с подлокотника дивана и, мягко улыбнувшись, направилась на кухню: — Чай хотите или какао на ночь?
— Лучше какао, — попросила дочь, убирая фотоальбом в шкаф.
Впервые за пять лет, набирая номер доктора, я подумала о том, о чем следовало поразмыслить ранее.
Во-первых, номер Влада Аристарховича за это время мог измениться. Но регулярные поставки экспериментального препарата и коктейля давали надежду на то, что это не так. Ведь он бы обязательно сообщил мне об этом.
Во-вторых, любезный доктор обещал найти средство от моей болезни, чтобы полностью излечить недуг. Но, видимо, так и не нашел до сих пор, раз не звонил. А, может, меня вообще нельзя вылечить? Или у него полно и других пациентов и некогда заниматься еще и этим? Но чтобы там ни было, я решила узнать у него об этом.
— Алло! Телефон Влада Аристарховича, — прозвучал женский голос, когда я уже собиралась отключиться.
— Добрый вечер! — растерялась я. Сначала показалось, что я не туда попала, но когда смысл фразы дошел, я поспешила продолжить: — Скажите, а могу я поговорить с Владом Аристарховичем?
— Он сейчас занят. А кто звонит? — поинтересовалась девушка на том конце провода.
— Его пациентка, Ильина Светлана Михайловна, — представилась я.
— Извините, я не помню такую, — показалось, что в голосе незнакомки проскользнула злость. Но дальше собеседница вежливо предложила: — Но это не страшно, у него много таких, как вы. Что у вас случилось?
Хотелось уточнить, что она имела ввиду, говоря «таких, как я», но я промолчала. Вместо этого я сказала, что позже перезвоню и попрощалась.
Я надеялась, что девушка передаст, что я ему звонила, и он позвонит. Но с того звонка прошло три дня, а от доктора не было ни весточки. Тогда я решила отложить разговор. Ну, подумаешь, морщинки не появляются. Ведь это же мечта любой женщины. Но когда через полгода, встретив Ирину — коллегу с прошлой работы, получила комплимент, сделанный с легкой завистью, вновь забеспокоилась. А что если болезнь как-то повлияла на мое старение. Я не хочу быть, как героиня фильма «Век Адалин», которая перестала стареть и оставалась постоянно молодой, когда даже ее дочь была старушкой. Это же неправильно и страшно — пережить собственных детей.
— Да, — послышался раздраженный ответ, когда я все-таки вновь позвонила доктору.
— Влад Аристархович? — уточнила на всякий случай я.
— Да, кто говорит? — поинтересовался доктор устало.
— Простите, наверное, вы меня уже не помните, — я постаралась задавить возникшую обиду. Почему-то считала, что я особенная пациентка и мой звонок должен был обрадовать Влада Аристарховича. А он, кажется, даже забыл обо мне. — Это Ильина Светлана Михайловна, ваша бывшая пациентка, которая попала в реку и заболела какой-то странной болезнью, вроде бешенства.
— Да, простите, Светлана Михайловна, — смягчился доктор, — я просто не посмотрел на дисплей, когда ответил на звонок. Я вас помню. Вы — мой любимый и, к сожалению, постоянный пациент.
— Я как раз хотела узнать, — обида сошла на «нет» после его слов, — вы не нашли способ, как меня вылечить, чтобы я не досаждала вам своими звонками?
— Ну, что вы. Я всегда рад вас слышать, — тут же рассмеялся доктор. Затем, став серьезным, спросил: — К сожалению, я ничего не нашел. Я даже летал на международную конференцию и посоветовался с моими зарубежными коллегами, но и они разводят руки.
— Значит, мне всю жизнь придется пить лекарства? — грустно спросила я. На самом деле, я не сильно расстроилась. Где-то глубоко в душе, я знала, что от моей болезни нет лекарства.
— Да, мне очень жаль, — виновато подтвердил Влад Аристархович. — Но я обещаю, что буду пытаться еще. Ведь наука не стоит на месте.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я.
— У вас что-то случилось? — поинтересовался доктор. — Ведь вы впервые за пять лет позвонили.
— Да, простите. Все некогда было. Да и отрывать вас от работы не хотела. Ведь вы так заняты, — пробормотала я, задумчиво размешивая сахар в чашке с чаем.
— Для вас я всегда найду время, — судя по голосу, Влад Аристархович улыбался.
— Я как-то звонила вам полгода назад, но ваша помощница сказала, что вы заняты, — не сдержалась и наябедничала я.
— Какая помощница? — удивился доктор.
— Ну, та, что ответила по вашему телефону, — растерялась я.
¬¬— Помощница, значит, — задумчиво протянул Влад Аристархович ласковым голосом, от которого у меня побежали мурашки по спине. — Ладно, разберусь позже. Так что у вас случилось?
— Дело в том, что я не меняюсь, — смущенно ответила я. Прикусив нижнюю губу, я долго ждала ответа. Кажется, доктор не понимал в чем проблема. Я решила объяснить: — Моя внешность не меняется: я, кажется, перестала стареть. Что если это побочное действие моей болезни или ваших лекарств?
— Знаете, Светлана, вы удивительная женщина, — улыбаясь, ответил доктор. — Любая другая женщина на вашем месте радовалась, но вас это тревожит.
— И очень сильно, — подтвердила я. — Скоро станет еще заметнее и у многих это вызовет много вопросов. Да уже вызывает.
— Понимаю, — согласился доктор. — Приезжайте завтра ко мне в больницу, и я возьму вашу кровь на анализы. Я разберусь, в чем проблема и постараюсь решить ее.
— Хорошо. Спасибо!
— До завтра!
Собираясь на встречу с Владом Аристарховичем, я нервничала. Никак не могла выбрать одежду, в которой пойти. Потом плюнула на все и надела строгий брючный костюм, подчеркивающий все мои достоинства. Занятия в фитнес-клубе не прошли даром, но небольшой животик не желал уходить, настойчиво напоминая о детях.
— Хорошо выглядите, — произнес Влад Аристархович, когда встретил меня у стойки регистрации в больнице.
— Спасибо. Вы тоже, — на самом деле доктор с нашей последней встречи сильно изменился. Плавные черты лица стали чуть резче, в рыжих волосах появились темные полоски, словно доктор сделал мелирование. Он стал чуть шире в плечах, а темные круги под глазами, казалось, делали синие глаза еще ярче.
Кровь брал у меня тот же темноволосый коллега Влада Аристарховича — Игорь. Он отвесил мне много комплиментов, спрашивал о самочувствии и был на редкость дружелюбным.
— Я хотел бы сделать томографию головного мозга, если вы не против, — подошел ко мне сразу же после сдачи крови Влад Аристархович.
— Хорошо, сделаю все, что надо, — с готовностью отозвалась я. — Главное — узнать, что со мной происходит. Не хочу быть другой.
— Но вы уже другая, — с улыбкой заметил лаборант Игорь.
— Да, но мне хотелось бы не сильно отличаться от обычных людей, раз уж вылечиться нет возможности, — я с надеждой посмотрела на рыжеволосого доктора.
