быстро смахиваю их с брюк и снова концентрируюсь на дыхании, медленно пытаясь связать воедино ложь, которую наговорила.
Бояться, что Адам позвонит Джеффу, не стоит. Джефф терпеть его не может с тех пор, как выплыли наружу его измены во время командировок. В школе Зака не будут ждать еще две недели, и все думают, что он в Корнуолле, кроме Джеффа, он думает, что Зак остался дома со мной. Как только появится такая возможность, я поеду в полицию, и они смогут начать искать Зака, пока я буду подыгрывать похитителям. Пока мне удается держать лицо и связывать ниточки каждой истории, я могу с этим справиться. Никто не должен знать.
Это будет мой маленький секрет.
8
Рэйчел
Пятница, 5 апреля 2019 года, 08:36
Тело лежит на дне колодца.
По крайней мере, не на солнце, не на жаре. Даже мухи до нее пока не добрались.
Мотор подъемной лебедки урчит, как кот, который греется в солнечных лучах, а там, на дне колодца, скрипит цепь под весом тела. От этого звука у меня зубы сводит.
Всех, кто работал на месте преступления, отпустили на перерыв. Сделали фотографии, взяли образцы воды, прошлись в поисках любых улик, которые могут быть повреждены, пока тело будут поднимать. Сейчас все мы ждем, пока тело переместят под переносной тент, трепещущий на утреннем ветру, и мы сможем на него наброситься.
По законам жанра тело нашел человек, выгуливающий собаку. Его крикливый терьер почувствовал запах и вел его до самого колодца, а там залился лаем, опираясь передними лапами на край. Владелец терьера подошел, чтобы увести его оттуда, и увидел внизу тело: голова запрокинута, как будто она на него смотрит, рот открыт в безмолвном крике о помощи. Надо ли говорить, что он больше никогда не будет выгуливать собаку рядом с фермой Литтлбрук.
Появляется тело. Темная вода стекает с него тяжелыми струями, распространяя гнилой запах, который сразу застревает у меня в горле.
Кожа у жертвы нездорового зеленоватого оттенка. Одежда свисает с нее под тяжестью воды, одного ботинка нет. В середине лба у нее характерный след от огнестрельного ранения. Женщине лет шестьдесят с небольшим; не совсем тот тип, который ассоциируют с такими преступлениями.
– Ограбление? – предполагает сержант Марк Райан, стоящий за моей спиной.
– Слишком много усилий ради женской сумочки.
– В этом году количество ограблений выросло.
– И я поставлю тебе пятьдесят фунтов прямо сейчас на то, что ни одна из жертв не была убита прямым выстрелом в голову.
Как только я это произношу, цепь лебедки поднимается над краем колодца, и тело медленно поворачивается, позволяя заметить место на затылке, где вышла пуля. Седые волосы под макушкой стали темно-багровыми.
– Это не работа мелкого уголовника. Это казнь.
Я смотрю, как тело снимают с лебедки. Сержант Райан тоже не может отвести от него взгляда.
– Всё еще есть признаки трупного окоченения, – говорит он, разглядывая прямые как палки ноги жертвы. – По крайней мере, мы знаем, что это случилось в последние сорок восемь часов.
У сержанта Райана такая светлая кожа, что он чуть не светится в лучах солнца. На носу и крыльях носа россыпь веснушек. Оттенок его рыжих волос даже ярче, чем у моего сына. Между ними, наверное, пара лет разницы. Моему сыну сейчас было бы около двадцати пяти.
– Вы думаете, убийца местный? – спрашивает он.
– Нет, точно не из Литтлбрука. В этой деревне от силы шесть домов. Собаки отыскали бы его след уже к полудню. Убийца, видимо, знал, что ферма заброшена, и приехал сюда избавиться от тела.
– Колодец не используют с восьмидесятых, когда ферма обанкротилась, – говорит он. – Они, наверное, думали, что ее здесь не найдут.
– Инспектор Конати, – зовет кто-то. Это патологоанатом, Дайан Рид, она машет нам рукой в перчатке, чтобы мы подошли.
Я киваю и иду к ней, высоко поднимая ноги, утопающие в высокой траве. Когда я наконец добираюсь до тела, брюки у меня внизу все мокрые от росы.
Здесь запах еще хуже.
– Она недолго там пролежала, – говорит Рид, поднимая маску. – Червей нет, по-прежнему следы трупного окоченения. На первый взгляд это случилось не раньше чем двадцать четыре часа назад.
Я смотрю на культи на месте кончиков ее пальцев.
– То есть пальцы отрезали? Они не сгнили?
– Точно отрезали. На коже следы зазубренного лезвия.
На жертве голубой кардиган с пуговицами, имитирующими жемчуг, и аккуратные темно-синие брюки с отглаженными складками на штанинах. В волосах запутался маленький кусочек черепа.
– Какие-то предположения насчет типа оружия?
– Похоже на револьвер, выстрел с близкого расстояния.
– Откуда вы знаете? – спрашивает сержант Райан.
– Вокруг раны ожоги, – отвечает Рид. – И если бы стреляющий использовал оружие покрупнее, получилось бы совсем не так аккуратно.
– Как она оказалась в колодце? – спрашиваю я.
– Предполагаю, что ее сбросили или столкнули. Мы заметили признаки переломов костей, пока ее доставали; повреждения, как если бы она спрыгнула с третьего этажа.
Я смотрю на лицо жертвы. Она была симпатичной при жизни. Приятный овал лица, теплые каштановые глаза, губы, которые, наверное, складывались в красивую улыбку, пока у нее не выдернули зубы. Когда меня вызвали к телу, найденному в колодце, я ожидала увидеть бездомного, который залез внутрь и не смог выбраться, или наркомана, который заплатил высокую цену за неудачную сделку. Никак не чью-то бабушку, которой выстрелили в голову.
– Зубы выбили или вытащили?
– Вытащили, – отвечает Дайан, приподнимая верхнюю губу жертвы и демонстрируя кровавые впадины в деснах. – Это дольше, зато можно быть уверенным, что ничего не останется.
– То есть можно предположить, что наш убийца вытащил у нее зубы, чтобы мы не опознали тело по стоматологическим картам.
– Думаю, что так.
– Спасибо, – я поворачиваюсь к сержанту Райану. – Пойдем посмотрим на колодец.
Я иду впереди, щурясь на утреннем солнце. От росы у меня промокли ботинки и хлюпают при каждом шаге. Дойдя до колодца, я заглядываю внутрь.
– Что дальше, босс? – спрашивает сержант Райан за моей спиной.
– Нужно выяснить, кто она и где ее убили, – здесь просто избавились от тела. Пока не узнаем, сильно не продвинемся.
Я наклоняюсь над колодцем и чувствую, как накатывает волна головокружения.
– Первым делом надо перетрясти все заявления о пропавших людях за последние несколько дней. Если ничего не найдем, попросим сделать фоторобот и повесим в соцсетях. Будем надеяться, кто-то ее узнает и сообщит нам. Хочу знать, как ее зовут, уже завтра к утру.
Я слышу, как за моей спиной щелкает камера, и оборачиваюсь. Белый тент освещается яркими вспышками, команда фотографирует каждую царапину, каждый волосок. Кусок ткани на входе в тент на короткое время приподнимается от ветра, и мне становится видно лицо жертвы. Глаза у нее широко раскрыты: она пытается что-то найти, она умоляет о чем-то.
– Она не такой человек, чтобы связаться с дурной компанией. Надо узнать, кто она и как, черт побери, здесь оказалась.
9
Марго
Пятница, 5 апреля 2019 года, 09:09
У меня осталось меньше восьми часов,
