Я сожалею о своих словах, как только они вылетают. Я не могу поверить, что я только что взмахнула долбаным стейком перед хищником.
– Отмороженная, – он шепчет, качая головой.
Мои губы сжимаются в дрожащую линию, и я почти трясусь в его объятиях, ожидая его следующего удара.
Теперь в любой момент он может…
Эйден отпускает меня и отступает назад.
Стоп.
Он… он отпускает меня?
Я осторожно наблюдаю за выражением его лица, как лань, попавшая в свет фар.
Он придает своим чертам бесстрастное выражение.
По какой-то причине я ожидаю, что он рассмеется мне в лицо и снова схватит меня.
Я счастлива, что он отпускает меня, правда. Но я не могу сдержать раздражения из-за того, что не могу его прочитать.
Он засовывает руку в карман, выглядит небрежно, почти беспечно.
– Покажи мне метку.
– Что?
– Ты не идиотка, так что не веди себя как дура и покажи мне метку, которую я оставил вчера.
– Ты не в своем уме.
Мои конечности дрожат, но я разворачиваюсь, чтобы бежать. Мне нужно вырваться из его власти.
Его присутствия.
– Сделаешь еще хоть один шаг, и я достану тебя из-под земли, сладкая. И на этот раз… – Он замолкает, его голос становится удушливым, как дым. – Я не остановлюсь.
Я громко сглатываю и останавливаюсь как вкопанная.
Часть меня не хочет верить, что он зайдет так далеко, но кого я обманываю?
Эйден не остановится, пока не получит то, что хочет.
С замиранием сердца я смотрю ему в лицо.
– Зачем ты это делаешь, Эйден?
– Как ты думаешь, зачем?
– Потому что можешь?
– Потому что могу, да? Интересно. – Он делает паузу. – Ты такая… отмороженная, ты знала об этом?
– Твои рабы не переставали напоминать мне об этом, большое тебе спасибо.
– Ты упускаешь весь смысл.
– Какой именно?
– Если ты его упускаешь, то с чего мне говорить?
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, когда он перебивает меня.
– Сними рубашку.
Мои кулаки сжимаются по обе стороны от меня.
– Если ты этого не сделаешь, то сделаю я. Сколько еще разорванных рубашек ты хочешь собрать?
– Ты болен.
– Ты действительно веришь, что это оскорбление для меня?
Я сжимаю губы в линию.
– Последний шанс. Сними рубашку.
– Нет.
Мы наблюдаем друг за другом секунду.
Две.
Три…
Он направляется в мою сторону. Вся кровь отливает от моего лица, и дрожь пробегает по спине.
Это реально.
Этот взгляд. Эта решимость.
На этот раз он не остановится.
– Ладно! – выпаливаю я, отступая назад. – Я сделаю это.
Он останавливается, но это бесстрастное выражение на его лице остается. Он выглядит спокойным и непринужденным, но если я сделаю хоть один шаг, я не сомневаюсь, что он погонится за мной как изголодавшийся волк.
Думай, Эльза, думай!
В моей голове вспыхивает безумная идея.
– Сделай это за меня, – говорю я нейтральным, почти незаинтересованным тоном.
Левый глаз Эйдена дергается.
Я уверена, что мое предложение застало его врасплох. Он думал, что я либо подчинюсь его угрозе, либо он сделает это силой. Я уверена, что больной ублюдок надеялся на второй вариант.
Тот факт, что я предлагаю ему сделать это без всего этого фактора насилия, должен вывести его из равновесия.
Те, кто предлагают два варианта, не ожидают третьего. Третий вариант приводит их в замешательство, и это именно то, на что я ставила.
Он прищуривает глаза:
– Ты снова пытаешься играть.
– Я просто даю тебе то, что ты хочешь.
– Вот как? – Его тон становится каменно-холодным.
– Да.
– Ты пожалеешь об этом. – Он подходит ко мне и тянется к ленте вокруг шеи.
Я кладу обе ладони на его дурацкие широкие плечи и впиваюсь пальцами в его форменную куртку.
Он замирает у первой пуговицы и изучает мое лицо.
Прикосновение к нему не было частью уговора, и он, должно быть, удивляется, почему я делаю это добровольно.
Я не знаю, ненавидит он это или любит, но я не даю ни ему, ни себе времени подумать об этом.
Я поднимаю колено и бью его в пах. Сильно. Так сильно, как только могу.
Его лицо искажается, а руки тянутся ко мне, но я уклоняюсь и пробегаю мимо него.
Широкая ухмылка расплывается на моем лице.
Я только что ударила гребаного Эйдена Кинга по яйцам!
Глава 7
Я пнула Эйдена по яйцам.
Я пнула гребаного Эйдена Кинга по яйцам.
Мои ноги скользят, и я останавливаюсь на пороге класса.
Я задыхаюсь.
У меня мокрые руки.
Волна адреналина покидает мой организм, оставляя дрожь в конечностях.
Мои плечи трясутся от сдерживаемого смеха. Если бы я не беспокоилась, что мои одноклассники начнут называть меня сумасшедшей, я бы сейчас громко смеялась.
Я хочу бегать, прыгать и стучать кулаками.
Это странный тип свободы, которого я давно не ощущала… не ощущала когда-либо.
Я всегда была тихой и замкнутой, но сейчас… Я чувствую, что могу достать до луны и зачерпнуть ладонями звезды.
Глубоко вздохнув, я расправляю плечи и вхожу в класс с высоко поднятой головой.
В мою сторону бросают несколько смешков и «отмороженных» подколов, но они похожи на белый шум.
Эти маленькие миньоны могут выложиться на все сто, и это не будет иметь значения.
Я только что пнула их короля. По самым орехам.
Я внутренне улыбаюсь, когда мой взгляд падает на трех других демонов.
Коул сидит за своим столом и читает книгу по физике. Ксандер сидит на столешнице и спорит с Ронаном, который стоит неподалеку.
Остальные члены класса либо пытаются включиться в разговор, либо наблюдают.
Самое печальное, что, я думаю, они делают это подсознательно. Их привлекает все, что представляют собой четыре всадника.
Сила.
Очарование.
Богатство.
Ронан – это Смерть, потому что он непробиваемая скала в центре поля.
Коул – это Голод; бесшумный, но смертоносный, когда нападает.
Ксандер – это Война; все, что он знает, это то, как сеять хаос.
И он что-то сделал с Ким. Потому что даже сейчас ее здесь нет.
Ким никогда не опаздывала в школу.
Возможно, это остатки адреналина, все еще бурлящего в моих венах, но я не останавливаюсь, чтобы подумать об этом.
Я хватаюсь за лямку своего рюкзака и шагаю к троице.
– Я говорю тебе, приятель. – Ронан постукивает указательным пальцем по столу перед Ксандером. – Она пришла на вечеринку из-за меня.
– Все пришли из-за тебя, – говорит Коул. – Ты устроил вечеринку, помнишь?
– La ferme[3], капитан! Дело не в этом. – Ронан продолжает разговаривать с Ксандером. – Признай это, она была там ради меня.
– Если это поможет твоему эго, конечно. – Ксандер смеется. – Передашь мне, что вы курили прошлой ночью?
Ронан хмурится.
– Зачем?
– Это дерьмо чертовски хорошее, раз оно заставляет тебя верить в то, чего не существует.
– Пошел ты, Найт! – Ронан бросается на него.
В этот самый момент равнодушный взгляд Коула встречается с моим. Он прочищает горло, и двое его друзей, которые все еще препираются, замолкают.
– Отмороженная? – Ронан отпрянул назад, как будто его ударили. – Мне мерещится, или Отмороженная действительно стоит перед нами?
Он смотрит мне за спину и вокруг, затем ухмыляется.
– Ты здесь, чтобы признаться мне в своей любви? Я знал, что ты всегда была влюблена в меня, но извини, я принимаю признания только по вечерам. Правила есть правила.
Я игнорирую его и поворачиваюсь лицом к Ксандеру.
– Где она? – спрашиваю я.
Ксандер спрыгивает со стола.
– Где кто?
– Ким, – выдавливаю я.
– О! – Брови Ксандера приподнимаются в притворном беспокойстве, когда он роется под столом. – Капитан, ты не видел здесь поблизости маленькую Кимберли? Нет? Как насчет тебя, Ро? Обыщи свои карманы, может быть, она спряталась там.
