А потом мой «навеки влюбленный», в котором я была так уверена, повстречал рыжую лису. Хотя былые чувства во мне давно угасли, я не отпускала его от себя. Казалось, что его любовь ко мне усиливалась пропорционально моему охлаждению. А еще – это была мощная мотивация держать себя в форме. Я воспринимала его просто как друга, человека – «скорую помощь», к которому можно обратиться в любое время дня и ночи, который придет и сделает все, что ни попросишь. Это меня немного избаловало. Объятия его были по-прежнему горячи, он мог загореться от одного прикосновения, как спичка. И тогда глаза его становились коричнево-вишневого цвета, как у породистого скакуна. Он порой сокрушался о моих былых рыжих прядях, но говорилось это как-то вскользь, я и слушала вполуха. Рыжая лиса уже тогда поселилась в его сознании, а я и не заметила.
В ночь под Рождество мы приехали ко мне домой с премьеры очередного нашумевшего голливудского блокбастера. Вечер обещал быть приятным: чай с рождественским кексом, мандарины, немного вина, разговоры ни о чем. На улице вновь во всю грохотали, взрываясь, фейерверки и петарды.
– В это Рождество? – прервала мой рассказ Марина.
– Ну да. В это Рождество. Когда обо всем уже было переговорено и я нетерпеливо поглядывала на часы, вырываясь из горячего плена рук, прямо перед глазами взметнулся рыжий хвост. В десятую долю секунды. «Я очень тебя люблю, – словно дождавшись неведомого мне сигнала, начал он, – но я не выношу долгой разлуки. Тут у нас недавно был корпоратив…»
Я была безмятежна, корпоративы в его компании устраивали чаще обычного, и он, как непьющий, принимал на себя обязанность развозить подвыпивших коллег по домам. «Так там была девчонка, она недавно к нам пришла, – продолжил он все тем же тоном, – рыженькая такая. Я же как рыжую вижу, крышу сносит. Что-то она грустная была, я подошел, а потом как-то все и сложилось». Он замолчал. «Что сложилось?» – осведомилась я. «Короче, ночевать к мужу она отправилась только на третью ночь».
Мне показалось, что я ослышалась. «Ты был с ней?! Она была с тобой? И как это было?» Казалось, что мой словарный запас уменьшился до четырех слов. «Отлично, она не хотела уходить», – самодовольно отозвался он.
И я не нашла ничего лучшего, чем заплакать. Нет, я не боялась потерять этого «славного малого». Я плакала оттого, что рыжая лиса вновь обошла меня. Это были слезы облегчения. Все закончилось. Было такое ощущение, словно я долго стояла на посту и наконец меня сменили.
Я обрубила все концы. Чудовищная несправедливость жизни меня сначала возмутила, а потом я отступила, приняв ее как данность. Удивительно, что лиса не появилась раньше. И на том, как говорится, спасибо.
– И вы расстались? – недоверчиво спросила Марина.
– Бесповоротно. – Я беспечно помахала рукой.
– И ты… ты правда не любишь его?
– Скажу честно, это был удар по самолюбию. Но не измена в прямом смысле слова. Но, как говорится, все к лучшему… Есть в нашей жизни некие потусторонние силы, которые управляют нами. И… оцени, что я привезла. – Я достала из сумки книгу, приобретенную давным-давно в букинистическом магазине. – Раз уж мы разрабатываем тему «Китай», я вспомнила о ней, достала с дальней полки шкафа, не поленилась, пролистала, и смотри, на что я наткнулась. – Я открыла отмеченное закладкой место и принялась читать: – «Китайские оборотни – мифические девятихвостые лисы – совершенно не похожи на европейских вервольфов».
Марина издала непонятный звук, словно подавилась.
– Оборотни? С тобой все в порядке? Нам только чертовщины не хватает!
– Да ты послушай, – я почти закричала, – ведь это наш случай, я в этом уверена! «В представлениях китайцев существовало несколько, если так можно выразиться, возрастных категорий волшебных лис. Самая низшая – молодые лисы, способные к волшебству, но ограниченные в превращениях; далее – лисы, способные на более широкий диапазон превращений: они могут стать и обыкновенной женщиной, и прекрасной девой, а могут – и мужчиной. В человеческом облике лиса способна вступать в отношения с настоящими людьми, обольщать их, морочить так, что они забывают обо всем».
– Николай! – побледнела Марина. – Неужели он…
– Ну, не все так ужасно. Для того чтобы стать окончательной жертвой лисы-оборотня, нужно целый год общаться с разлучницей, но в общем…
Марина выхватила книгу у меня из рук, нашла нужное предложение и продолжила читать вслух:
– «Лиса постоянно разгуливает в человеческом облике, но ее можно заставить принять истинный вид, поднеся огонь близко к лицу». Как это? – осведомилась она, положив книгу на колени. – Вернее, как это сделать? Как заставить ее подойти к огню?
– Без Николая нам никак не обойтись, – сказала я. – Лису надо заманить туда, где есть живой огонь: свеча, камин, просто зажигалка… И таким образом спасти Николая от морока. И тебя от депрессии. Давай я ему позвоню и все объясню.
– Нет! – воспротивилась Марина. – Не сюда, не домой!
– Послушай меня, – я принялась втолковывать ей, как ребенку, – чем дольше он будет с рыжей, тем хуже для тебя. Объяснись с ним. А потом что-нибудь придумаем… Пригласи его просто на чай, и все!
Спустя полчаса Николай был у Марины. Они боялись произнести даже слово, чтобы ненароком не коснуться запретной темы. Сколько раз он подавлял желание прижать ее к груди и сказать ей все, что он думает о ней и о себе, и повернуть время вспять, чтобы возвратить те дни, когда им было так хорошо вместе. Но как только он открывал рот, его одолевали сомнения. Он не хотел повторить ошибку, терять любимую женщину слишком тяжело. Николай взял Марину за руки и медленно развернул к себе.
Он провел рукой по ее волосам и посмотрел ей прямо в глаза.
– Я люблю только тебя и буду любить всю жизнь. Помнишь, как у Вертинского? «Я люблю Ваши руки усталые, как у только что снятых с креста, Ваши детские губы коралловые и углы оскорбленного рта», – тихо пропел он. – И ты, пожалуйста, люби меня.
Марина обвила руками его шею и крепко прижалась к нему. Он уверенно обхватил ее голову большими ладонями и прильнул к губам. Поцелуй был таким нежным и таким неожиданным, что Марина даже растерялась. Она не почувствовала ни возмущения, ни стыда.
– А теперь послушай меня. – Марина мягко отстранилась от него. – Я хочу, чтобы ты почитал вот эту книгу.
– Что это? – Николай вопросительно изогнул бровь. – «История Китая. Мифы и легенды»? Зачем?
– Ты почитай, – настаивала Марина, – вот только эту страницу. Я выйду, а потом вернусь в комнату, и мы поговорим. Хорошо?
Она выскользнула за дверь, оставив недоумевающего Николая с книгой в руке. Он оглядел обложку, нашел список группы авторов и год выпуска – 1955-й. И, вздохнув, принялся читать главу, которую ему указала Марина.
Чем дальше он читал, тем мрачнее становился. Где-то в глубинах подсознания формировалась мысль. Скорее, возвращалось давно подавленное воспоминание, которое Николай предпочел бы не вызывать. Уж очень странной и мистической была история. По прошествии многих лет казалось, что это был сон, морок, но это все же была реальность. И ничего с этим не поделать.
…Много лет назад, когда Николай еще был студентом, изучавшим китайский язык, он в группе стажеров-востоковедов отправился на практику в Китай. Как-то раз они решили без проводника, самостоятельно подняться на гору Тайшань в провинции Шаньдун. И заблудились. Заночевать пришлось в отдаленной глухой деревне. Там не было света, крестьяне жили в крайней нужде, но тем не менее охотно поделились кровом с чужеземцами, правда за деньги. Спать никому не хотелось, студенты всю ночь провели у костра. С ними сидел старик неопределенного возраста, да он и сам не мог сказать, сколько ему лет. Глядя в огонь, он поведал историю, которая передавалась из поколения в поколение в его деревне. Охотник пошел в горы и вернулся в сопровождении красавицы, которая вскоре стала его женой. Жили они душа в душу, но охотник начал чахнуть, болеть, и никто не знал, что с ним. Красавица родила ему двух здоровых сыновей, ухаживала за ним. Вся деревня сначала завидовала ему, а потом сопереживала: повезло человеку в жизни, а приходится ее покидать. И только тогда, когда в доме охотника случился пожар и, спасая детей, его жена бросилась в горящий дом, все увидели лису с девятью хвостами, которая исчезла в огне. С того дня мужчина пошел на поправку. И хотя его жена оказалась лисой, оборотнем, вытягивавшим из него все жизненные соки, до самой смерти он поклонялся ей, построил кумирню и детей воспитал хороших… Тогда они, глупые и зеленые, хохотали над сказкой старика, вспоминая о страшилках у костра в летних лагерях. Но потом, когда над спящей деревней пронесся неясный гул и раздалось тявканье лис, им стало не до смеха.
