английскую нацию из «ослепления»
[9]. И в июне 1791 года И.А. Остерман содействовал С.Р. Воронцову в опубликовании копий дипломатических документов по русско-английским отношениям начиная с 1788 года.
При этом несколько ранее, в письме от 15 (26) февраля 1791 года, вице-канцлер сообщил в российское посольство в Лондоне, что Екатерина II объявила Ч. Витворту (Уитворту) о невозможности согласиться с английским предложением о примирении с Турцией. В свою очередь Остерман при встрече с английским посланником говорил, что Турция на «умеренные» условия не согласна и виновницей продолжения военных действий, скорее всего, будет не Россия [10]. В то же время послы Англии, Пруссии и Голландии буквально атаковали русский двор с предложениями своих правительств о примирении воюющих сторон. В одной из таких бесед с голландским посланником вице-канцлер был вынужден заметить, что если бы «другие не препятствовали, то давно сей мир был бы» [11]. Действия В. Питта-младшего в это время показывали, что правящий кабинет Англии ни при каких условиях не собирался прекращать давление на Петербург, требуя незамедлительного (но на условиях, выдвинутых Британией и ее союзниками) прекращения войны с Турцией. Отправленный в марте 1791 года в Берлин проект британского ультиматума о прекращении войны с Турцией предусматривал, к примеру, отказ России от Очакова и района между Бугом и Днестром. Чтобы сделать Екатерину более сговорчивой, премьер-министр решил даже отправить английские боевые корабли в Черное и Балтийское моря и просил палату общин предоставить военные кредиты для усиления флота.
Однако российская императрица не думала отступать от своих планов. В случае объявления Англией войны с Россией она намеревалась запретить ввоз английских товаров и приказать подданным Британии выехать из страны.
Английское правительство было уверено, что война с Россией неизбежна, и собрало огромные морские силы: 36 линейных кораблей, 12 фрегатов и столько же бригов и куттеров [12].
В этой ситуации С.Р. Воронцов совершил весьма дерзкий для дипломата поступок. Он открыто заявил министру иностранных дел Британии герцогу Ф. Лидсу, что сделает все, чтобы помешать «несправедливой и вредной для обеих стран войне». Обращаясь к нему, российский посланник говорил, что он слишком хорошего мнения об английском здравом смысле и потому не может «не надеяться, что громкий голос общественного мнения заставит вас отказаться от этого несправедливого предприятия» [13].
С.Р. Воронцов активно посещал лидеров оппозиции, некоторых членов нижней палаты, влиятельных представителей торговых кругов. В беседах с ними объяснял, что Англия, ее торговля, банки понесут огромные убытки как от войны, так и от прекращения торговли с Россией.
Настроение широких кругов английского общества нашло отражение в деятельности партии вигов, выступавшей против захватнических войн Британии. В лице своих блестящих ораторов и публицистов Ч.Дж. Фокса, Р.Б. Шеридана, Ф. Фрэнсиса она постоянно разоблачала в парламенте воинствующую политику Питта-младшего и его кабинета. Особенно доставалось правящей партии за ведение территориальных захватов в Индии и за направленность против России англопрусского союза.
Один из видных представителей оппозиции Грей, внесший в палату общин запрос о подготовке к войне с Россией, говорил: «Наша торговля с Россией всегда была наиболее выгодной. Она снабжала материалами наши мануфактуры и была отличным питомником для наших моряков. Наш экспорт в Россию доходил ежегодно до 2 миллионов фунтов стерлингов, а наш импорт – 1 миллиона. Пошлины на экспортную торговлю составляли ежегодно 300 тысяч фунтов стерлингов. В этой торговле было занято свыше 350 кораблей, почти сплошь, за исключением четырех-пяти, британских. Спросим: мудро ли, осмотрительно ли прерывать такую торговлю» [14].
С просьбой воздействовать на представителей английского кабинета министров и реально оценить негативно складывающуюся обстановку С.Р. Воронцов обратился к одному из наиболее влиятельных представителей партии вигов, великолепному оратору Ч.Дж. Фоксу. «Господин Фокс говорил как ангел, – писал Воронцов брату после парламентских дебатов в марте 1791 года. – Он доказал, что этот проклятый вооруженный нейтралитет, из-за которого здесь так озлоблены против России, был делом рук берлинского двора, что и шведский двор принял в этом большое участие, и однако ж здесь упорно поддерживают оба этих двора и лишь к России все время придираются» [15].
Посол отправил в Петербург текст одной из речей Фокса. В ответ Екатерина II попросила заказать бюст политика из белого мрамора, чтобы установить его в своей колоннаде между бюстами Демосфена и Цицерона. В своей переписке с Петербургом С.Р. Воронцов старался быть очень осторожным, ибо письма из России вскрывались в Лондоне, о чем он предупреждал и канцлера A.A. Безбородко. Так, весь Лондон обсуждал желание Екатерины II иметь бюст господина Фокса, хотя подобная просьба русской императрицы содержалась в личном послании Безбородко к Воронцову.
Английский премьер-министр, оскорбленный подобным вниманием Екатерины к своему политическому сопернику, стал распространять слухи о якобы имеющихся тайных отношениях Фокса с Россией. Один из друзей Питта-младшего даже передал доктору С.Р. Воронцова совершенно невероятное предположение о том, что «если господин Фокс сожжет Аглицкий флот, то императрица Российская сделает ему еще… отличность» [16].
В то же время число оппонентов Питта и их давление на общественное мнение возрастали в Англии с каждым днем. И премьер-министр был вынужден срочно отправить спецпосланника вдогонку курьеру, отправленному в Петербург с нотою, в которой России объявлялась война, в случае если она немедленно не заключит мира с Портой и не возвратит ей всего завоеванного в турецких пределах. Однако, даже отозвав курьера, он продолжал вооружать флот в Портсмуте.
Понимая, что праздновать победу еще рано, С.Р. Воронцов рассылает по мануфактурным центрам Англии записки и брошюры, в которых разъясняет гражданам, что прекращение торговли с Россией приведет нацию к разорению [17]. Как отмечает в своем исследовании А.М. Станиславская, «используя богатый статистический материал, подобранный С.Р. Воронцовым и его сотрудниками, авторы брошюр «Состояние народное» и «Обращение к английскому народу» доказывали исключительную выгодность для Англии торговли с Россией… На первый план выдвигались особые трудности войны с Россией, неуязвимой вследствие своего географического положения; указывалось, что английский флот окажется бессильным противу креплений Ревеля и Кронштадта, а русские солдаты стоят несравненно выше прусских» [18].
Личный секретарь Воронцова в посольстве швейцарец Жоли и член Королевского общества, доктор церковного права Оксфордского университета, лингвист и литератор Дж. Пэрадайз имели прямое отношение к сбору фактических и цифровых данных для российского дипломата и к войне памфлетов. Так, по просьбе С.Р. Воронцова Жоли подготовил французский текст, а Пэрадайз перевел на английский язык памфлет, имевший название «Серьезное рассмотрение причин и последствий нашего теперешнего возмущения против России», который получил широкое распространение. Пэрадайз, имевший обширные связи в литературных и научных кругах Лондона, помог русским дипломатическим работникам обзавестись нужными знакомствами
