Единственное, что я не стала делать, это обувать каблуки. Вдруг один из них нагнет меня в туалете. Принимать в себя огромный хер лучше в удобной обуви.
Так Алька меня наставляла в свое время, вычитав в модном журнале. Знала бы моя савдеповская няня, майор в отставке, какие материалы можно почитать в Космополитен, может и заарканила бы моего отца.
С этой мыслью я спускаюсь вниз, на ходу делая конский хвост и вижу, как резко обе мощные мужские челюсти съехали вниз.
Так, так, значит оделась как шлюха не зря.
Пусть теперь боятся меня от себя хоть на шаг отпустить.
Пока Ренат закрывал на ключ мой дом, Захар тем временем в два шага сократил между нами расстояние. Бесцеремонно пробрался ко мне под юбку, сжав своей грубой ладонью попу. До колик. До предоргазменного восторга.
Поглядывая в сторону Рената, он залез пальцем под тонкую ткань и собрал немного влаги под мой сладострастный, приглушенный стон.
Вот сволочь. И главное все так быстро. И когда Ренат повернулся, весь такой нахмуренный, этот как ни в чем не бывало уже шел к тачке, на ходу взяв тот самый палец в рот.
Господи. Мне кажется, или он прикрыл глаза? От удовольствия?
Ходячий секс, не меньше.
Ренат вон даже не возбуждает из-за своей извечной сдержанности.
Хотя… Сидя в их машине на заднем сидении, пока ветер в открытые окна трепал мой хвост, я наблюдала за ним и понимала. Что вот под этой коркой льда скрыта настоящая лава. И мне надо постараться ковырнуть, и тогда я могу сгореть заживо, расплавиться под его огненным напором.
Просто с Захаром проще. Вот и весь расчет на него. Он не слабее в принципе, но слабее в отношении меня. Он и я. Мы на грани.
Не зря же он дрочил, пока подглядывал за мной. В душе. Я сделала вид, что не замечаю. Намылила все тело, выставила попку, погладила себя между ног и протяжно застонала, когда набухший клитор дал мне по нервам.
Открыв дверцу, я никого не заметила, только полотенце, брошенное на раковину. Каким третьим глазом я поняла, что именно им он подтерся. Подошла и вдохнула пряный запах. Даже, если честно, мне жутко стыдно, потому что все было как в тумане, лизнула самое сладко пахнущее место.
От мыслей, что этот запах может оказаться на моем теле, в моем теле, мозг плавится и растекается жижей как смазкой после дрочки. Возбуждение снова овладевает мною.
Кажется, я с ним уже срослась. Даже кресла в этой огромной машине пахнут сексом.
Интересно, а здесь они смогли бы разделить меня на двоих? Хватило бы им места вставить мне с двух сторон?
Качаю головой и зажмуриваюсь. Может хватит?! Хватит делать из меня вечно текущую даже от мыслей шлюху.
Что интересно они сделают, если я пожалуюсь им на свою проблему. Пожалеют и трахнут? Или трахнут и потом дадут понежиться в сильных четырех руках.
— Приехали, Кис, — поворачивается ко мне Захар и чувствую, как тело, ноги жжет его взгляд. — Точно не боишься? Можем на балет сходить.
— Только после того, как меня расстреляете, — впервые шутит Ренат, и Захар, и я хмыкаем.
Он очень далек от искусства.
— А если эротический балет? — предлагаю я, когда выхожу из машины и цепляю парней за локти.
— Я предпочитаю акробатику, — опаляет Ренат мне ухо мятным дыханием, разнося по телу волны экстаза. И я поворачиваю голову, натыкаюсь взглядом на жесткую линию губ. — Желательно после отбоя.
— О, да! Как я скучал! — вырывает нас из сексуального плена крик Захара, и мы заходим внутрь клуба.
Атмосфера в клубе крышесносная. Гул возбужденных людей, маты и громкая музыка. По телу бьет ток удовольствия.
Мы рассаживаемся в первых рядах, автоматически я по середине. Мои няньки по бокам. Я чувствую себя важной особой с охраной из стальных мышц и грубой силы.
Без загрязнения совести кладу руки на бёдра каждого. Захар ухмыляется, сплетает наши пальцы.
А Ренат только напрягается и смотрит на мою ладонь на своем бедре, как на что-то опасное, но очень манящее. Потом переводит взгляд на бедро Захара и хмурится сильнее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мне становится немного неловко. И я убираю с его ноги свою ручку.
Но спустя пару мгновений с тяжелым вздохом возвращает ее обратно, сильно при этом зажимая пальцами.
И я снова ощущаю эту разницу. Если Захар готов поделиться, быть на равных, то Ренат не приемлет чужой власти. Он все должен решать сам.
Его лицо даже сейчас непроницаемо. Ничего нельзя прочитать. Напряженную работу мысли выдает только пульсирующая вена на лбу.
Он не смотрит на меня, словно боится.
— Что-то не так? — шепчу ему на ухо, почти касаясь губами мочки.
Наблюдаю за тем, как по его руке ползут мурашки. Он поворачивает ко мне голову. Смотрит по началу в глаза, потом на грудь.
Сглатывает.
— Все мужики смотрят на тебя, — рычит он, потирая шею. — И меня это выводит из себя. Разоделась, как заправская шлюха.
— Ты мне не отец, — фыркаю в его сторону. Но понимаю, что он прав. Просто причина-то ясна. — Мы пришли развлекаться. Тогда почему я не могу одеться, как мне хочется?
— Это была идея идиота. Я бы тебя никогда не привел в такое грязное место.
— А чем оно плохо? — хлопаю ресничками, но растекаюсь от его слов. Так приятно.
— Полно уродов, пускающих на телок слюни. Одной здесь оставаться нельзя.
— Ну я же под двойной защитой. Мне нечего бояться, — говорю с гордостью и вижу, как меняется на самодовольное выражение его лица.
Шум усиливается, и на ринг выходят два бойца. Один из них особо привлекает мое внимание.
Люди кричат на все здание заглушая музыку: «ЗВЕРЬ, ЗВЕРЬ, ЗВЕРЬ». И этот зверь издаёт странный возглас животного. П*здец.
Ого. Вот это бугай. Мускулистый. Отсюда можно увидеть черный как смоль взгляд. Страшный как сама смерть. Уверена, девки от такого самца разбегаются в разные стороны, а не запрыгивают к нему в постель.
— Руслан, — шепчет на ухо Захар. — Наш общий друг с детдома.
После этих слов я с интересом продолжаю наблюдать за их другом.
— Отбитый мужик, — продолжает шептать спутник. — Сейчас будет мясо. Обычно он дерётся до того момента, пока не переломает пару костей.
Фу. Что-то немного не по себе. Я избегала жестокости, к такому не готова. Поэтому просто делаю вид, что наблюдаю.
Начинается бой. Дикий ор. Клич. Смачные удары. Восторженные возгласы моих парней. Но смотреть я сама нормально не могу. Просто погружаюсь в свой отдельный мирок. На мгновение.
Я все думаю о няньках. О том, как они окружили меня. И я действительно чувствую, что в безопасности. Здесь мне и место. Рядом с этими двумя. Это странно, да?
В голове вырисовываются картинки, от которых мне становится не по себе.
Я. Они. Ринг. И мы боремся. Только вот борьба быстро становится грязно эротической. Где я, естественно, как проигравшая вылизываю им…. Господи!!!
Я не могу думать об отношениях с ними. О сексе тем более. Это неправильно. Табу.
И выбрать одного не имею право. Не могу их разделить. Язык не повернется огласить свои требования.
Да и они разве этого захотят? Нет.
Никто из них не оставит опасную службу ради женщины. От этого появляется апатия. Жажда жизни уходит.
Именно поэтому я быстро выжигаю из головы эти мысли. Все это ерунда полнейшая. Скоро их не станет в моей жизни.
Я сама от них избавлюсь. Потому что вытерпеть полгода не смогу. Накинусь на член одного, а другому подставлю задницу. Чисто чтобы заманить их для себя.
Это же невыносимо изо дня в день видеть их, страдать по ним. Вспоминать прошлое и надеяться на будущее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Моя легкая, старая влюбленность может незаметно для меня самой перерасти во что-то большее. А потом я это потеряю.
Как два года назад.
Щелчок пальца и их не станет рядом.
Как же я страдала. Никто не знал. Даже Алька не представляет. Хотя она знает почти все. Наверное, из-за них я до сих пор не могу начать с кем-либо встречаться.
