лице Алексея уголки губ поднимались вверх, в аду становилось ещё жарче, а ангелы в раю вопили как резаные свиньи. Наверное, даже Богу в эти моменты не по себе.
– Что ты сказал? – Зверь начал приближаться. Каждый шаг сопровождал тяжёлый вдох, выдох. – Ты сказал, что самая ужасная тварь? И я это слышу от человека, изнасиловавшего тридцать две бедных девушки и убившего их? Да мать каждой из них считала тебя МОНСТРОМ!
– Я и есть монстр. Но знаешь, в чём разница между мной и тобой? В том… – Страх перебил Джонни, но ненадолго. Набравшись смелости, он продолжил: – Я монстр, но и во мне есть что-то святое. Я могу любить, а ты, подонок, не умеешь. Любой человек счастливее дьявола, потому что может любить.
– Любовь – грязь, помёт на чищенных ботинках. Я это знаю лучше тебя, лучше этой мёртвой суки! Лучше…
– Ты этого не можешь знать, потому что не любил. И никогда не полюбишь.
Алексей замолчал, впитывая тишину по крупицам. Взрывы не смели перебивать её, весь мир, вся преисподняя, даже небеса замолкли в ожидании ответа. Казалось, каждая частица в воздухе дрожит от нарастающего напряжения. Человек перебил дьявола. Человек заставил его замолчать. Жалкий человек, сотканный небрежной рукой бога из плоти, костей и тканей, позволил себе огрызнуться на дьявола, когда изо всех его пор так и сочился страх. Обычный жалкий человек способен на такое…
Джонни услышал в темноте короткий всхлип. Затем Алексей произнёс:
– Поговори о любви с Линдой. Она тебя уже заждалась, папочка.
И он оторвал Джонни челюсть прежде, чем тот успел бы что-то понять.
В кромешной тьме раздался вопль боли, но уже через две секунды его заглушило жадное чавканье разозлённого, оголодавшего зверя. Когда через полчаса в лифте зажегся свет, пол превратился в блестящий алый ковёр, а стены покрывали брызги крови.
Литры и литры крови…
* * *
Женя со всей силы влетел в дверь, но она снова не подалась.
Крайний взрыв принёс с собой затишье. Замолкли даже собаки, хотя казалось, что их лаю не будет конца. И опять-таки лаяли все кроме Рэнджа. Женя уже несколько раз попытался раздробить своё плечо об железную дверь, иногда кидал взгляды в сторону Рэнджа и видел, что тот просто сидит. При взрывах мышцы на его лапах напрягались, но сам он голоса не подавал. Лишь его умные оранжевые глазки безостановочно наблюдали за хозяином, будто чего-то ожидая. Будто что-то скрывали, что-то такое, что не дано знать человеку, а только обычным четвероногим друзьям.
Во время затишья, после очередного удара, Женя снова посмотрел на Рэнджа и не выдержал:
– Да хватит на меня так смотреть! Я стараюсь открыть эту дверь, не видишь?! Стараюсь!
Его голос разнёсся по залу питомника пугающим эхом. Тишина настала так внезапно, что до ушей до сих пор долетали призрачные отголоски взрывов. С потолка упало несколько кусочков бетона, прямо Жене на голову, но он их не заметил – его полностью поглотили глубокие глаза Рэнджа. Некоторые люди могут сказать, что, собаками движут только инстинкты, а сны – это всего лишь яркий бред в их сознании. Но если бы кто-нибудь из этих умников заглянул в глаза Рэнджа, то тут же бы почувствовал пробегающие по спине мурашки – ТАК смотрят лишь мудрецы. Мудрецы, которые знают то, что пока слишком рано раскрывать.
– Вот чего ты хочешь? – Женя испугался собственного голоса. Но говорил необычно громко в повисшей вокруг тишине и, сам того не заметив, перешёл на шёпот. – Хватит, пожалуйста, на меня так смотреть. Я всё равно не понимаю тебя! А вот твой взгляд меня напрягает. Очень напрягает. Если б ты мог говорить, Рэндж…тогда бы ты имел право смотреть на меня так, будто я чего-то не понимаю. А я нихрена не понимаю! Если знаешь, что здесь происходит…ну, не знаю…кивни что ли.
И Рэндж кивнул. Медленно, не спеша, не отрывая взгляда от карих глаз Жени. Кивнул уверенно, так, будто всё понимает. Совсем как человек.
– Охренеть. – Женя осел на пол, рядом с прутьями, перекрывающими выход из клетки Рэнджа. Чёрная немецкая овчарка со стоячими наготове ушками. Чёрная немецкая овчарка, чутьё которой однажды спасло Катю. Чёрная немецкая овчарка, слишком умная для своего вида. Нет, Рэндж не был обычной собакой. За прошедший месяц Женя много раз видел, как разные хозяева общаются с братьями своими меньшими, но ни в одной паре собачьих глаз он не замечал столько осознанности, сколько было у Рэнджа. Он действительно всё понимал. Это одновременно и восхищало, и пробирало до самых костей.
Где-то очень далеко раздался взрыв – такой тихий, что его можно был принять за игру воображения. Крики женщины (истошные вопли) прекратились ещё около десяти минут назад, раздавались они, скорее всего, этажами тремя ниже. Хор мужчин тоже смолк. Не было слышно ни одного человеческого голоса, казалось, все люди погибли или случилось что-то такое, что заставило их замолчать. Как назывался тот фильм? «Легенда»? «Я легенда»? Женя не помнил, но сейчас он ощущал себя главным героем того фильма – единственный оставшийся в живых человек, только не с одним попутчиком, а с целой армией. В этом питомнике было около двух дюжин собак.
– Что мне делать? Что мне сейчас делать, а?
Рэндж полностью выпрямился и, приподняв нос, коротко гавкнул. Его послание заглянуло в каждую клетку, проникло в каждую голову. Лежащие до этого лабрадоры поднялись. Несколько йорков вскочили на лапки и встрепенулись. Один фокс-терьер громко чихнул, как бы соглашаясь с Рэнджем, и также поднялся. Все собаки и псы встали, подошли к железным прутьям. На Женю посмотрели пары и пары карих глаз, и теперь в каждой из них сияла осознанность Рэнджа. Они всё понимали. Да, они всё понимали! Просто всегда молчали, а сейчас услышали команду, означавшую начало действия. Это не просто собаки, нет. Похоже, они намного, намного мудрее людей.
Женя медленно встал на ноги, услышал, как хрустнули колени. Как будто оружие сняли с предохранителя. Щёлк, и теперь можно стрелять.
Его окружали умные глаза, глаза мудрецов, ожидающих действия. От этих взглядов всё внутри содрогнулось дрожью, и на какой-то момент Жене почудился страх, но нет, это был не страх. Наверное, странный трепет перед чем-то необычным, с чем тебя раньше никогда не сталкивала жизнь. Такие моменты встречаются очень редко, но именно от них – от выбранных нами решений – зависят дальнейшие события. И как правило, в подобные моменты человек остаётся наедине со своей судьбой, принимает решение самостоятельно. Руководствуясь только своими чувствами, суждениями и интуицией.
Женя смотрел на не отрывающих от глаз собак и псов, чувствуя, как в воздухе что-то нарастает, что-то приятное, чему хотелось тут же отдаться.
