Вероятно, теперь ему помогла та природная вкрадчивость, та
способность всем нравиться с первого раза,-способность, которая
живет с человеком и с ним умирает, оставляя мало следов для
потомков, задающихся изучением исторического лица. По
единогласному свидетельству лично знавших этого человека, ему
была присуща в высшей степени такая способность. Петру не
представлялось ничего против этого человека. Если он слушался
Голицына, то потому, что в руках Голицына была верховная
власть. Избран был Мазепа в гетманы по желанию всего войска
запорожского вольными голосами; от старшин на него не было
челобитных; ничто не возбуждало к нему царского неудовольствия, а заявлением о Голицыне и Неплюеве Мазепа отклонил от себя
подозрение крепкой солидарности с Голицыным и его друзьями.
14 сентября думный дьяк предложил гетману и старшинам, не найдут ли они нужным представить соображения к изменению
чегонибудь в статьях договора, составленного на коломацкой раде.
431
Замечено было, что вопрос об арендах на этой раде остался
нерешенным, но и теперь оставляли его решить голосом всего
народа, которые будут отбираться по вопросам, разосланным в
полки. Гетман находил необходимым произвести новую перепись
всем козакам, чтоб отделить настоящих Козаков от своевольных
мужиков, беспрестанно втирающихся в козаки, а затем надобно
будет строго наблюдать, чтобы мужики отнюдь самовольно не
вписывались в козачество. Старшины старались не допускать в
козаки посполитых, чтобы держать последних у себя в подданстве
с их землей. Со старшинами заодно того же домогались все
войсковые товарищи, владевшие маетностями. Мазепа, как поляк по
воспитанию, мирволил этому <панскому> направлению; но ему
хотелось, чтобы <паны>, то есть владельцы маетностей, зависели
от него, и потому обратил внимание правительства на то, что
некоторые малороссияне ездили в Москву и там - выхлопатывали
себе маетности в Малороссии. Отсюда происходили, как
выражался гетман, <трудности и неналежная докука>. Тот, кто недавно
получил грамоту в Москве, домогается отвода ему земли во
владение, сообразно жалованной грамоте, а тут явится кто-нибудь
другой и докучает гетману, указывая, что у него есть более давнее
право на владение, сообразно гетманскому универсалу. На это
представление гетману отвечали, что вперед не будут выдавать
жалованных грамот на маетности без предварительных гетманских
универсалов. В этот приезд гетмана в Москву.выдано было
множество жалованных грамот на маетности, и тогда, можно сказать, более чем в прежние времена положен был фундамент частного
землевладения в Малороссии и зачало будущего малороссийского
дворянства. Кроме общей жалованной грамоты всему
малороссийскому народу на бывшие у каждого лица поземельные владения, самому гетману Мазепе даны грамоты на села Остроч и Ядловку
в Баришевском повете Переяславского полка, которые гетман тогда
же пожертвовал на содержание богадельни при Киево-Печерском
монастыре, на село Кочюровку в Глузовском повете, где у гетмана
был двор и водяная мельница на реке Есмани, и на село Самбур
в Красненском повете. Всеми этими маетностями владел Мазепа
и прежде, в звании генерального асаула, а теперь они отдавались
ему в потомственное владение. Еще прежде своего приезда в
Москву исходатайствовал гетхман утверждение своих универсалов: за
генеральным писарем Кочубеем села Диканьки и Ярославца, за
генеральным судьею Вуеховичем .двух сел в Полтавском повете, за Михаилом Гамалеею на села в Любецком повете, за
генеральным бунчужным Евфимом Лизогубом сел: Погребки, Кишки и
Крапивное с мельницами на реке ч Сейме, за басанским сотником
Янковичем, нежинским полковником Степаном Забелою и
охотницкими полковниками: Герасимом Василевичем, Яворским, Ко-
432
жуховским и Новицким - на < пожалованные им всем маетности, В приезд Мазепы в Москву, по гетманскому ходатайству, даны
грамоты на маетности и многим другим лицам.
Гетман покровительствовал тогда и литературным трудам в
своем крае. По его рекомендации, еще до приезда его в Москву
привозили в столицу старцы Киево-Николаевского монастыря
книгу Радивиловского <Венец Христов>, а старцы печерские - книгу
<Венец от цветов духовного винограда печерского> для поднесения
их государям. Разом с гетманом приезжал в столицу глуховский
житель Афанасий Заруцкий с книгою <На похвалу великих
государей>. Он подавал Голицыну челобитную, где изъявлял
желание потрудиться и впредь <в начертании книжном к прославлению
престола их царских величеств и его князя Голицына, чтоб ис-
пытно чином весь летописец о родстве их царских величеств
написан был, дабы и в настоящее время мудрым людям было что
прочитать>. Он заявлял, что .до сих пор он писал кратко, но
теперь хотел бы написать подробнее, и просил снабдить его
летописями, потому что в малороссийском крае таковых нельзя было
найти.
19 сентября малороссияне были отпущены из Москвы. На
отпуске гетману и старшинам надарили соболей, разных пряностей
и лакомств, вина, уксусу и проч.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Волнения в Малороссии в отсутствие гетмана. - Смута
из Запорожья. - Писарь Сажка. - Сношения
запорожцев с Польшею. - Атаман Лазука. - Подозрения на
Польшу. - Недруги Мазепы в малороссийском крае. -
Леонтий Полуботок. - Михайло Василевич Галиц-
кий. - Пасквиль на гетмана. - Подсылка Шумлянско-
го. - Доморацкий. - Чернец Соломон. - Выдача их и
казнь. - Чалиенко и другие враги гетмана. - Новый
пасквиль. - Мать и сестра Мазепы. - Доверие и
милость к гетману московского правительства.
Поездка гетмана в Москву не обошлась без некоторых смут
в Малороссии. Гетман, отъезжая^ в столицу, поручил вместо себя
управление краем в звании наказного гетмана генеральному судье
Вуеховичу, а для защиты рубежей гетманщины от татарских
вторжений расставил вдоль Днепра охотных Козаков и засеймские
сотни Нежинского полка, давши над теми и другими наказное
начальство стародубскому полковнику Миклашевскому. Боялись
татар, но тревога наступила от своих, а не от чужих. Гетман
получил от Вуеховича известие, что в Ромнах, в Чернухах, в
Басани - в Переяславском полку, в Кобыляках и Будищах - в
Полтавском полку и во всех побережных городках пошли слухи, что гетмана задержат в Москве со старшинами, отпустятся назад
только бывшие с ними незнатные люди; толковали даже, что
<некий иной чин имеет быти>. Такие слухи распространяли
запорожцы, злобствовавшие на гетмана за то, что он запретил
малороссиянам ездить на Запорожье для торговли и лишил
Запорожскую Сечь возможности получать хлеб и другие предметы
продовольствия из Малороссии. Запорожцы ~ ошибались: такие
стеснительные меры последовали по воле московского
правительства, и гетман, будучи в Москве, ходатайствовал об их отмене.
Вуехович писал, что трудно ему удерживать спокойствие, люди
его не слушают, властей не уважают и уходят в разные стороны: те на низ в степи, а те к Бугу и иным речкам на правой стороне
Днепра. Из полков Гадяцкого, Миргородского и Лубенского под-
434
нимается поспольство большими громадами на правый берег
Днепра искать новоселья; иные же, доносил Вуехович, думают и
нечто новое у себя зачать. Правобережная Украина, по-видимому, начинала для малороссиян левого берега делаться такой же
обетованной землей, какой лет пятнадцать тому назад казались для
Правобережной Украины Левобережная и Слободской край. <Что
можем мы сделать, - писал Вуехович, — с какими-нибудь
несколькими тысячами дворян (т. е. гетманской надворной команды) против большого числа непослушных! Не так страшны нам
неверные татары, как свои нехристи, которые страха Божия не
имеют и начальства не слушают. Множество их порывается на ту
сторону Днепра искать себе житья, а запорожцы разглашают, что
татар бояться нечего, что татары нам не враги и хан приказал
отпустить на свободу всех, которых татары недавно захватили на
другом берегу Днепра,* когда те ходили за ягодами и за дровами>.
Вуехович умолял гетмана поспешить на Украину и издать
универсал к народу; о том же доносили гетману генеральный хоружйй
