Трисмегас обвел ленивым взглядом окружающих его ординарцев, присланных магистрами отрядов. Сейчас он напоминал сытого крокодила, только что пообедавшего газелью и взирающего на оставшееся стадо с довольной улыбкой, показывая, что не прочь повторить процедуру устрашения.
— Может быть, у кого-то из присутствующих также имеются возражения по поводу моего права на старшинство среди фро? Вот и славно. Отправляйтесь по местам, продублируйте мой приказ. И да, господа стража, я уже достаточно окреп после ранения, потому не нуждаюсь в фиксации, потому прошу присоединиться к войскам. Если вы не возражаете…
Возражений от пленивших его бойцов не поступило. Стража испуганно отпрянула, да так резво, что вопреки своим заверениям, Трисмегас едва не рухнул навзничь, потеряв на миг равновесие. Пошатнувшись, Верховный Магистр все же сумел выпрямиться, махнул ординарцам, мол, не медлите. Затем обратил свое внимание на Страшилу, Эгирэ и Рубера. Те не стали больше испытывать судьбу, торопливо рассаживаясь по коням, которые им подвели фро: пусть и с недовольными минами, те беспрекословно выполнили распоряжение Верховного. Страшила лишь в последний момент, уже заворачивая коня к своему стану, не выдержал и спросил:
— Не боишься, что я ударю в спину твоим войскам, когда ты их развернешь?
— Делай, что хочешь, — равнодушно ответил Трисмегас.
С этим стороны и расстались. Рубер проводил свою пассию прямо до очумевшего от каскада событий Мараша. Передал, быстро поцеловал и поскакал обратно к Трисмегасу. Со ставки Верховного уже раздавался стук барабана, который тот стянул у Страшилы, да так и не вернул. Затем пошли сигналы рога.
Сонм Великих героев как один развернулся и поскакал прочь от витязей погибшего князя Косого. Те не стали преследовать отступающих, поспешив выстроиться в боевые порядки.
— Как тебя зовут, девица? — спросил Трисмегас Катю, что порхала рядышком в полном замешательстве: извещение об опасности она доставила, а что делать дальше, к какому лагерю примкнуть — не понимала. Поэтому едва волшебный огнедышащий дядечка подозвал к себе, сразу же с готовностью откликнулась.
— Катя.
— Очень приятно. Я Гир Трисмегас, — вполне серьезно, без тени снисходительности ответил Верховный. — И раз уж ты начала мне помогать, не затруднит ли, красавица, продолжить это дело?
— Если опять лететь к этим страшилищам в пасть, на разведку, то я воздержусь.
— Нет, моя хорошая, — легко усмехнулся Трисмегас. — Тебе просто надо будет немного… помечтать.
— Это безопасно? — на всякий случай решила уточнить Катя, поскольку в последнее время ее слишком уж часто стали вовлекать в приключения, мягко говоря, идущие вразрез с основами безопасности жизнедеятельности.
— Более чем, — уверил Трисмегас. Потом с видимым усилием выпрямился, оглядываясь в сторону, откуда ожидалось нападение монстров. Он обвел рукою войско Ордена, тысячи и тысячи боевых братьев, что по его приказу пришли в движение, слаженно и четко перестраивались, занимали новые места, выставляли копья, разбирали сектора обстрела, готовили места выезда конных хоругвей для стремительных контратак…
— Все эти люди будут защищать тебя, именно тебя! Потому что именно ты станешь главным козырем в грядущей схватке.
— С чего такая честь? — заподозрила неладное Катя.
— Я создам особое поле, таким образом, чтобы тобою выдуманное стало реальным. А тебе поручается задача разбередить свою фантазию и выдумать мне созданий, которые смогли бы соперничать с атакующими нас монстрами.
— Но есть же тут и какой-то подвох. Есть подвох, это точно, поскольку ты — злой персонаж!
Трисмегас только поморщился, точно тигр, которого дергали за усы несмышленные дети. Впрочем, ребячеству Кати он даже несколько обрадовался. Поскольку в его планы как раз входило использование воображения разведчицы, а кто может похвастать большим воображением, нежели инфантильная девица?
— Почему злой? Вообще-то, это ваш Баа Ци, почтенная, был исчадием зла и Черным отцом. Кайсары приносили ему в жертву задушенных младенцев и печень юных девственниц перед первыми лучами солнца. Под хвалебные песни, естественно. А поют они так, что еще задумаешься, что из всех вышеперечисленных злодеяний было самое черное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Младенцев? — ахнула в шоке Катя.
— Новорожденных, — спокойно пояснил Трисмегас, при этом даже глазом не моргнул. — И ты же знаешь главный постулат любой славной сказки?
Заметив, что Катя не спешит с ответом, он торжественно провозгласил, воздев для убедительности указательный палец вверх:
— Добро побеждает зло! Из чего следует логический вывод: кто победил, тот и добро. Я же победил Баа Ци? Ну вот все и сходится. Я — само добро и весь в белом.
На последнем слове Верховный Магистр с легким сожалением осмотрел свой когда-то прекрасный белый плащ-нарамник типа сюрко. Теперь он был покрыт грязью, кровь и опалинами. А в некоторых местах даже виднелись надрезы, оставленные медиками.
— Ну хорошо, — для вида подумав, согласилась Катя. Выбирать-то ей особо и не было из чего. — Я согласна. Что мне требуется выполнять?
— Посмотри мне в глаза и представь какой-нибудь мощное существо, способное защитить тебя по первому зову.
— Хорошо, я даже знаю, что за существо требуется вызвать, — с готовностью ответила разведчица, — Это будет Ба…
Трисмегас поморщился, точно от горошины горького перца, попавшегося в супе. Катя же закончила, заглядывая ему в глаза:
— Бааальтазар!
— Ишь ты, — ухмыльнулся Трисмегас, ожидая услышать немного другое имя. — А я думал, ты призовешь Баа Ци. А кто такой Бальтазар?
— Погоди, а можно было вызвать Баа Ци? — дошло внезапно до Кати.
— Нельзя, — сразу ответил Трисмегас. — Он остался в прошлом, крутится во временной петле и вырвать его не в моей власти. А создать копию арагмы такого уровня невозможно. Итак, существо по имени Бальтазар…
Катя посмотрела прямо в глаза Трисмегаса, заметила, что они весьма даже ничего, приятные и располагающие к себе, и, скорее всего, принадлежат честному доброму человеку, или не человеку, но все равно достаточно хорошему.
— Сконцентрируйся на образе и представь, стараясь ни о чем не думать, кроме Бальтазара. — медленно проговорил Трисмегас, словно гипнотизер. А может и впрямь, гипнотизируя. Не прошло и пары секунд молчания, достаточно неловкого, как Катя внезапно вспомнила, что все же она сама есть существо женского пола, а перед нею мужчина, как никак, в паре десятков сантиметров от ее лица его лицо и мало ли что еще подумает…
Позади охнул кто-то из свиты, указывая на вмиг почерневшее небо у горизонта, туча стремительно приближалась, заставляя бежать холодные мурашки по спинам. Трисмегас схватил за виски голову девушки, дернувшуюся было повернуться и отвлечься от процедуры. Она понимала, что это за туча, о которой орут вокруг: орда летающих монстров, готовая низринуться на несчастных людей, убивать, калечить, пожирать.
— Нельзя отвлекаться, если хочешь жить! Мне нужно твое воображение, так воображай, не то мы здесь все превратимся в гору обглоданных костей, девочка. Воображай!
Орден представлял из себя отличную военную машину, где главнокомандующему не требовалось постоянно носиться меж рядов и подгонять каждого в своей работе, утешать дрогнувших духом, пояснять маневр и происходящее. Все шло своим ходом само. Впередсмотрящие от разведывательных разъездов уже донесли об угрозе, прозвучали сигнальные трубы, вперед выступили стройные ряды стрелков, изготовившиеся к борьбе с угрозой высокого характера. Она так и была описана в прикладных наставлениях и отрабатывалась наряду с другими видами стрелкового боя: против атакующих пехотинцев сомкнутого или рассеянного строя, против конного нападения, али стрелков неприятеля. Разумеется, первоначально идея такой стрельбы заключалась в отстреле особо ретивых защитников высоких крепостных стен или засевших в горах стрелков. Но и сейчас вполне себе сгодилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Если бы Трисмегас не был сосредоточен на воображении Кати, он бы заметил, что противник не представлял из себя орду вслепую атакующих существ, объединенных лишь одним чувством голода и жаждой его утолить с помощью вкусной человечинки. Впрочем, не разгадал он и опасность, которую представляла эта первая волна. Стая летающих тварей разбилась на несколько групп, что атаковали в строгом порядке, явно имея в виду мощные арбалеты у наземной цели. Одна группа раздалась широким фронтом, пошла, стремительно снижаясь, словно заправские штурмовики, прямо на передовые порядки Ордена. Теперь даже можно было заметить, что походили монстры на гигантских стрекоз с огромными жуткими пастями и мощными острыми наконечниками хвостов. Их ждала стена щитов, ощетинившаяся дополнительно копьями, а поверх этой рукотворной крепости застыли, прильнув к прицелам, меткие арбалетчики. Однако параллельно со стрекозами, чуть выше, вторым этажом летели еще один твари, напоминающие розовых морских звезд. Они плыли по воздуху, неторопливо проворачиваясь, стараясь держаться чуть выше, чем могли бы их достать стрелы.
