Беда всегда приходит неожиданно.
Ученые и инженеры, которые проектировали завод, предусмотрели возможность выхода из строя той или иной энергетической системы, питающей завод. В случае аварии на тепловой электростанции должна была автоматически включиться линия электропередачи, связанная с Преторией. К сожалению, проектировщикам комплекса в Пелиндабе и в голову не могло прийти, что кто-то сознательно выведет из строя одновременно оба источника энергоснабжения. Эшер Леви всегда считал это самым уязвимым местом Пелиндабы.
Как любой сверхсложный и хрупкий агрегат, центрифуга по обогащению урана сама несет в себе зародыш собственного разрушения. Для успешного и эффективного отделения расщепляемого урана-235 от нерасщепляемого урана-238, центрифуга должна вращаться со скоростью около тридцати пяти тысяч оборотов в минуту, создавая окружную скорость до пятисот метров в секунду.
Не так-то легко добиться подобного вращения. По мере того, как центрифуга начинает ускоряться, за ней нужно тщательно следить. Прежде чем центрифуга достигнет оптимальной нагрузки, необходимо заранее определить критическую скорость, при которой ротор достигает опасной вибрации. Демпферы помогают снизить такую вибрацию, но они становятся неуправляемыми, если в агрегате содержится слишком много уранового гексафторида, когда он выходит за рамки критической скорости.
В тот момент, когда ядерный комплекс в Пелиндабе лишился энергоснабжения, все ускорители были переполнены гексафторидом.
В какие-то доли секунды силы сопротивления и инерции начали свое черное дело. Роторы вращались все медленнее и медленнее. И по мере того, как машина замедляла ход, графитовые стенки, деформированные от находящегося внутри газа, стали гнуться, извиваясь, как вареные макароны.
Большинство из двадцати тысяч центрифуг по обогащению урана раскололись одновременно и принялись с силой выбрасывать графитовые осколки, вращающиеся со скоростью более тысячи миль в час, в защитные кожухи, смонтированные вокруг каждого ускорителя. Грохот рушащихся центрифуг создавал впечатление стреляющих над ухом крупнокалиберных орудий.
Некоторые защитные кожухи были пробиты, многие агрегаты — с корнем вырваны из пола — они повредили трубы, связывающие весь каскад. Зал тут же стал наполняться едким желтым газом, выходящим непосредственно из разрушенных центрифуг или из свисающих сверху порванных труб.
Вырвавшись наружу, газ, под действием температуры и давления, поддерживаемых в помещении, начал конденсироваться, быстро переходя в жидкое состояние. Сотрудники центра, в темноте запутавшиеся в лабиринте труб, с криками бежали к запасному выходу, хватаясь руками за обожженные лица. Другие корчились в предсмертной агонии, раздавленные рухнувшими агрегатами.
Южноафриканскому заводу по обогащению урана был нанесен такой ущерб, что для восстановления производства потребовалось бы несколько лет.
ШТАБ 2-ГО БАТАЛЬОНА 75-ГО ПОЛКА «РЕЙНДЖЕРОВ», КОМАНДНО-ДИСПЕТЧЕРСКИЙ ПУНКТ ВОЕННОГО АЭРОДРОМА «СВАРТКОП»А всего в каком-нибудь километре к югу от Пелиндабы шел бой за военный аэродром «Сварткоп».
В результате перестрелки на командно-диспетчерском пункте были выбиты все окна, из-за взрывов гранат возникло несколько очагов пожаров. Огонь медленно распространялся по зданию, наполняя комнаты и коридоры густым, удушливым дымом. Пол был усеян трупами. Большинство убитых были одеты в темно-синюю форму ВВС ЮАР.
Подполковник Майк Коррера выбежал из здания командно-диспетчерского пункта, одной рукой придерживая каску, другой сжимая свою «М-16». Его радист и штабная рота следовали за ним.
На аэродроме царил хаос. В конце взлетной полосы горели три транспортных самолета и автотопливозаправщик. Чуть ближе, на стоянке и подъездной дороге, стояли искореженные легковушки и грузовики. Парашюты развевались на ветру, брошенные десантниками при приземлении. Перевернутые, разорванные и дымящиеся мешки с песком указывали на то, что «рейнджеры» захватили оборонительные позиции южноафриканцев в тяжелом рукопашном бою.
Каррера нахмурился. Рота резервистов, защищавшая «Сварткоп», оказала им отчаянное сопротивление. Яркие вспышки белого пламени и стрекот пулеметов возле ангаров напомнили ему, что говорить об этом в прошедшем времени пока рано — юаровские резервисты все еще продолжали защищать аэродром.
— Подполковник, вас вызывает «Сьерра-один-ноль». — Радист пригнулся — на бетонной площадке неподалеку от них взорвалась мина.
Каррера взял микрофон.
— Слушаю, «Сьерра-один-ноль».
— Взлетная полоса свободна? — Каррера узнал отрывистый северо-восточный говор полковника, ведущего головной «М-Си-141». Десять американских транспортных самолетов кружили плотной группой над Преторией и примыкающим к ней аэродромом, ожидая подтверждения, что можно заходить на посадку.
— Нет, Один-ноль. Мы сможем принять вас не раньше, чем через пять минут. Тогда свяжемся с вами дополнительно. Конец связи.
Ба-бах! В сотне метров от них взорвалась еще одна мина, взметнув вверх фонтан земли и камней. Каррера отпустил клапан микрофона и жестом показал старшему сержанту, что связь окончена.
— Айк, передай Сэмми, чтобы немедленно заткнул эти чертовы минометы. У нас тут несколько птичек, которым не терпится как можно скорее сесть. Понятно?
Каррера повел свою штабную роту через бетонную площадку в район боя, бушевавшего возле ремонтных мастерских. Поначалу он бросил туда пятьсот человек. Теперь их оставалось гораздо меньше, а у второго батальона 75-го полка «рейнджеров» каждый боец был на счету.
ЗЕНИТНАЯ РАКЕТНАЯ УСТАНОВКА «КАКТУС», ВОЕННЫЙ АЭРОДРОМ «СВАРТКОП»Последняя уцелевшая зенитная установка, призванная защищать «Сварткоп» от воздушного налета, стояла неподвижно на невысоком холмике, развернутая к летному полю. Черно-зелено-коричневая маскировочная сеть скашивала угловатые формы машины, делая ее больше похожей на огромный камень или засохший куст, нежели на ракетную установку.
В узкой, освещенной красноватым светом кабине сидели трое.
— Ну?
Невысокий, тонкогубый уоррент-офицер ВВС ЮАР, отвечающий за обнаружение цели и пуск ракеты, в последний раз щелкнул каким-то переключателем и покачал головой.
— Ничего, лейтенант. У меня нет никаких сведений от «кактуса-четыре». Либо они все убиты, либо перерезана линия связи.
— Черт побери! — Его более высокий и молодой командир стукнул кулаком по приборной доске. Потом он решил действовать по инструкции. — Переключись на режим оптического сопровождения, Дурн.
— Слушаюсь! — Ловкие пальцы уоррент-офицера забегали по пульту управления. Зажегся экран, соединенный с телекамерой на крыше машины, и на нем появилось изображение усыпанного звездами ночного неба.
По небу двигалось что-то громадное, закрывая собою звезды. Дурн нажал кнопку, фокусируя камеру на незваном госте. Огромный четырехмоторный самолет как раз разворачивался, заходя на очередной круг над городом.
— Цель обнаружена, лейтенант!
Командир взглянул на экран. У ЮАР таких самолетов нет. Ясно — это самолет противника.
— Огонь!
Установка вздрогнула и немного откатилась назад, выпустив ракету, взметнувшуюся ввысь в столбе белого пламени и быстро набирающую скорость. Управляемая уоррент-офицером Дурном, ракета неотвратимо пошла к своей цели.
Визуальное сопровождение позволяло ракетам «кактус» атаковать самолеты противника, даже если их радиолокационная система управления выведена из строя. Тогда получалось что-то вроде детской видеоигры. Расположенный в кабине компьютер преобразовывал движения рукоятки, которой манипулировал оператор, в специальные сигналы и передавал их на ракету. Оператору оставалось только не выпускать мишень из перекрестья прицела, а уж компьютер сам отправит ракету точно в цель. Но самое главное, визуально наводимые ракеты нельзя было обмануть ни тепловыми ловушками, ни дипольными отражателями.
Эта система была плохо пригодна для борьбы со скоростными штурмовиками и истребителями во время захода на цель. Человеческие рефлексы еще не развиты до такой степени, чтобы уследить за объектом, летящим со скоростью около двух тысяч миль в час. Но «Си-141» с позывными «Сьерра-один-четыре» был неуклюжей, громоздкой мишенью, делающей широкие круги со скоростью всего четыреста узлов.
Тем временем в двухстах метрах ниже по склону группа огневой поддержки «рейнджеров» заметила ракету и отпустила кабель связи пусковых установок, по которому шла вверх.
— Ракета!
Американцы бросились на землю, увидев вылетевшую ракету, за которой тянулся хвост дыма и огня. Отплевываясь, командир группы приподнялся.
