Но мало уплыть от страшного зрелища, если оно остается в душе. Этой ночью ужасные сны пригвоздили меня к палубе. Целую вечность я пытался защитить себя от шепота Морйина, жегшего меня, словно драконье дыхание. Наконец я собрал всю свою волю и проснулся, мокрый и дрожащий, вглядываясь во тьму в поисках малейшего признака земли.
Безмолвно подошла Атара.
– Снова мучают кошмары? – сказала она через некоторое время, вытирая мне лоб.
– Да.
Море под нами подымалось и опадало, деревянные ребра корабля громко стонали, словно больной старик. Холодный ветер неожиданно пробрал меня до костей. Казалось, я все еще ощущаю зловоние почерневшего корабля.
– Что тебе снилось?
Я посмотрел на Мэрэма, сопевшего на шкуре неподалеку, и на остальных своих спутников, мирно разлегшихся на палубе.
– Смерть. Мои сны были о смерти.
Страшная печаль пала на Атару. Она обняла меня, крепко прижав к своему теплому телу, и тихо заплакала.
– Нет, нет, ты не можешь умереть. Ты не должен. Ты не смеешь… разве не понимаешь? – пробормотала она сквозь слезы.
– Что я должен понять, Атара?
– Если ты умрешь, умру и я.
Долго она сидела так, поцелуями осушая слезы на моих глазах и гладя по волосам.
– Конечно, камень Света унесет дурные сны, – сказала она наконец, чтобы утешить меня.
– Камень Света… Ты его видела?
– Нет. Мицуна права, ни одна прорицательница не в силах его увидеть. Но мы уже близко, я знаю, Вэль.
Хорошо бы эти слова оказались правдой!.. Прижав Атару к себе, я смотрел через ее плечо в темноту моря. И там, за многие мили к югу, за черными и бурлящими волнами пробился сквозь облака лучик золотого света.
На рассвете следующего утра впередсмотрящий в «вороньем гнезде» закричал, что он видит далекие скалы Лебяжьего острова.
Глава 27
Мы подошли к острову около полудня. Скалы, которые заметил впередсмотрящий, оказались вершинами гор четырех малых островов к востоку от Лебяжьего. Сам остров действительно напоминал морского конька с головой, повернутой на запад, и хвостом, завивавшимся к юго-востоку; из середины «туловища» к небу вздымали острые вершины три горы. Казалось, что из центра средней и самой высокой поднимаются огромные перья дыма, образуя над ней черно-серые облака. Люди капитана Кэральда боялись, что это драконий дым, и призывали увести «Снежную сову» из проклятых вод, пока дракон не бросился на нас в вихре кожистых крыльев и не сжег своим огнем.
– Дракон?.. – Атара стояла у борта и осматривала остров. – В Эа нет драконов вот уже две тысячи лет.
– Есть лишь Красный Дракон, – согласился мастер Йувейн. – Но здесь он бессилен.
Я стиснул зубы, вспомнив свои сны прошлой ночью.
– Никто не властен над Лебяжьим островом, – сказал Кейн. – Говорят, что люди никогда не завоевывали его и здесь не было ничьих королевств.
Воистину , – подумал я, – это очень странно. Лебяжий в каких-то шестидесяти милях от Суррапама, и еще меньшее расстояние отделяет его от Тали на севере. И хотя суррапамцы не так любят завоевания, как талийцы, даже они не прочь присвоить лишний кусочек земли.
– Если здесь нет драконов, то что за проклятие лежит на острове? – спросил Мэрэм, указывая на дымящую гору.
Никто из нас не знал. Капитан Кэральд тоже не мог сказать нам, почему, сколько помнят люди, корабли Суррапама – а также Эанны и Тали – избегали Лебяжьего острова.
– Может, потому, что ни один из кораблей отсюда не возвращался, – проворчал матрос, стоявший поблизости.
Его страх передался остальным; даже Йональд не хотел подводить «Снежную сову» к острову. Капитан Кэральд с каменным лицом расхаживал среди своих людей и стальным блеском глаз демонстрировал решимость пресечь мятеж в зародыше.
Весь день мы курсировали вдоль северного берега, высматривая, где можно пристать. Но повсюду возвышались негостеприимные каменные стены; течения тоже были опасны, и капитан Кэральд не сводил встревоженных глаз с рифов.
Следующим утром мы обогнули западную оконечность острова – макушку головы морского конька – и продолжили путь вдоль его «носа», сделав еще миль пять. Потом снова повернули, держа курс прямиком к «брюху» изгиба южного побережья. Здесь воды были поспокойнее, а течения – не такие быстрые. Подойдя ближе к туманной земле, встающей из океана, мы увидели, что песчаные пляжи уступили покрытым зеленью холмам. Капитан Кэральд направил корабль к берегу.
Один из его людей промерил глубину веревкой с грузиком на конце, и капитан наконец приказал поставить «Снежную сову» на якорь в четверти мили от берега. Потом он присоединился к нам у правого борта и наблюдал за тем, как Йональд командовал спуском ялика.
– Так далеко мы зашли, сами того не ожидая… – промолвил капитан Кэральд. – Но я не могу просить людей сопровождать вас на остров.
Я стоял, одетый в кольчугу, черно-серебряное сюрко, шлем с серебряными крыльями лебедя, защищавшими его с боков, в одной руке сжимая метательное копье, которое подарил мне мой брат Рэвар, а в другой – сияющий щит отца. Кейн взял свой длинный меч, а Мэрэм – более короткий. У Атары была сабля и смертоносный лук. Лильяна и Альфандерри тоже вооружились саблями, хотя в свое время сильно зазубрили их о каменную шкуру Мелиадуса. Мастер Йувейн, конечно же, не захватил с собой оружия; в узловатых старых руках он сжимал экземпляр «Сэганом Эли», словно между обтянутыми кожей страницами скрывались целые оружейни.
– Спасибо, что довезли нас, – сказал я капитану Кэральду. – Достаточно, если вы подождете, пока мы вернемся.
– Если они вообще вернутся, – послышался шепот матроса, стоявшего у мачты.
– Мы будем ждать три дня, не больше. Потом нужно плыть в Эртрам. Поймите, люди голодают.
– Да, – согласился я. – И голод их требует нечто большего, чем хлеб.
Я посмотрел на стену зелени в полной уверенности, что где-то на этом затерянном острове мы наконец обретем камень Света, ради которого проделали такое путешествие. Тогда мы найдем путь прекратить войны и страдания, и люди не будут голодать никогда.
В ялик спустились по веревочным лестницам, переброшенным через борт корабля. Лошадей пришлось оставить – переправить их на берег оказалось невозможно. Я молча сидел в ялике вместе со своими спутниками, а Йональд и еще несколько моряков гребли к берегу. Ритмичный звук весел, погружавшихся в воду, отмерял оставшиеся мгновения нашего поиска.
Моряки высадили нас и отплыли, а я с друзьями остался на плотно утрамбованном песке. Остров тянулся на пятьдесят миль в длину и на десять – в ширину. Прислушиваясь к шуму ветра, проносившегося над этим изрядным куском суши, я вдруг понял, что не имею никакого понятия, где именно искать камень Света.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
