Моряки высадили нас и отплыли, а я с друзьями остался на плотно утрамбованном песке. Остров тянулся на пятьдесят миль в длину и на десять – в ширину. Прислушиваясь к шуму ветра, проносившегося над этим изрядным куском суши, я вдруг понял, что не имею никакого понятия, где именно искать камень Света.
Не знали и мои друзья.
Мэрэм покосился на чаек, с пронзительными криками носившихся в небе.
– Ну, Вэль, что нам делать теперь?
Перед нами были четыре стороны света; точнее, по трем из них располагалась суша, а по четвертую – океан. Я стоял, повернувшись спиной к серым водам, и смотрел на дымящуюся гору на севере. Когда я обращал взгляд в ту сторону, сердце мое билось сильнее. Туда мы и направились.
Коричневатый песок заканчивался у леса, который с воды выглядел непроходимым. При ближайшем рассмотрении высокие деревья и мокрый подлесок не стали более проницаемы. Пройдя вдоль него несколько сотен ярдов по берегу, мы не смогли отыскать никакой тропинки.
– Ты уверен, что нам туда? – Мэрэм указал на лес. – Мне не нравится, как он выглядит.
– Идем, – сказал я, шагая вперед. – Все не так уж плохо.
– Именно это ты говорил о Вардалууне… – При воспоминании о путешествии через мрачный лес мой друг вздрогнул и надвинул на голову капюшон. – Если увижу хоть одну пиявку, то тут же вернусь назад, хорошо?
– Хорошо. Можешь разбить лагерь на берегу и ждать, пока мы не вернемся с камнем Света.
Мысль о том, что поиск закончится, пока он будет сидеть на песке, отрезвила Мэрэма и неожиданно придала храбрости.
– Ладно, только ты идешь первым. Пусть пиявки сначала падают на тебя.
Но, похоже, в лесу не водились эти омерзительные черви. Не было здесь и клещей, хотя мы с трудом продирались сквозь плотный подлесок. Что до комаров, то во всем огромном лесном массиве мы встретили только одного – и тот опустился как раз на толстый нос Мэрэма. Придя в панику и желая его поскорее прикончить, мой друг совсем забыл о чувствительности собственного носа и огромной рукой чуть не приплюснул его. Хотя хитрый маленький комар избежал удара, кровь все-таки пролилась – по вине самого Мэрэма. Признаюсь, забавное было зрелище.
– Перестань надо мной смеяться! – Мэрэм прижал ладонь к кровоточащему носу. – Где твое сострадание? Не видишь, что я ранен?
«Рану» мастер Йувейн излечил при помощи нескольких клочков ткани и листика, засунув их Мэрэму в ноздрю.
– Побереги свою злость для настоящих врагов, – рявкнул Кейн. – Еще неизвестно, с чем придется здесь столкнуться.
Его упрек напомнил мне, что мы практически ничего не знаем о Лебяжьем. Да, драконов можно было не опасаться, но что нас ждало в чаще леса – трудно сказать.
Мы снова двинулись в путь: оберегая лицо, я щитом раздвигал папоротник, держа копье наготове. Впрочем, ничего опаснее рыжего лиса, перебежавшего нам дорогу, и нескольких пчел я не видел. Воистину, этот древний лес сразу пришелся мне по душе. Гигантские деревья, возвышавшиеся над коврами орляка, были обвешаны ведьминым волосом и сосульками мха, словно одетые в волшебные одежды.
Как ни странно, здесь я чувствовал себя как дома, хотя и не узнавал многих растений. Мастер Йувейн некоторые из них назвал: огромные кедры с красной корой, тисы и большелистные клены. Других и он никогда раньше не встречал. Однако выяснилось, что их знает Кейн. Он показывал нам мечевидные папоротники и конскую гриву, прелестные розовые рододендроны и синий болиголов, обросший длинной белой бородой… Каждое название он произносил, словно здороваясь со старым другом. И каждое название мастер Йувейн старательно записывал. Таков уж был его личный поиск – узнать каждую и всякую вещь в мире.
Мы продвигались медленно, так как земля под ногами густо заросла папоротником и круто поднималась. Встречавшиеся порой поваленные деревья образовывали предательские ловушки. Кейн назвал эти покрытые мхом стволы древесными няньками – разложившись, они служат чем-то вроде подстилки для других деревьев, роняющих туда семена.
– Никогда не видел такого пышного леса, – сказал Мэрэм, пыхтя неподалеку от меня. – Если камень Света действительно здесь, то как прикажете его искать? Я даже собственных ног не вижу.
Лильяна подошла к нему и заверила, что Сартан Одинан не мог забросить камень Света куда-нибудь в заросли мха.
– Не теряй надежды, юный принц. Может быть, мы отыщем его у той горы, что видели с корабля.
Три вершины теперь заслоняла стена растительности, однако если нам удалось сохранить правильное направление среди гигантских деревьев, то еще миль пять – и мы выберемся к склонам курящейся горы.
На то, чтобы проделать первые полмили, ушло около часа. Уже вечерело; похоже, до отхода «Снежной совы», то есть за три дня, мы успеем обследовать лишь крохотный уголок острова.
Наконец мы выбрались на гребень холма. Лес изменился и поредел, и в просветах меж кленами и тисами показалась прекраснейшая долина.
– О Боже! Там люди! – воскликнул Мэрэм.
Между гребнем, на котором мы стояли, и горами виднелись клочки зелени, которые могли быть только полями. Маленькие рощицы – вишневые и сливовые сады – темно-зелеными линиями выстроились вокруг полей. Пастбища покрывали длинный склон, ведущий к центру долины. Там, у подножия трех гор, сверкало синее озеро; у южного берега озера в окружении улиц и разноцветных домиков стояло большое квадратное здание из белого камня, отражавшее солнечный свет, что струился из просветов в облаках. Лильяне это зрелище напомнило развалины Храма Жизни в Трайе.
– Идем. – Мое сердце бешено стучало.
– Кто бы там ни жил, нам могут не обрадоваться. – Кейн покосился на долину. – Необходима осторожность, Вэль.
Я припомнил, как локилэни выследили нас и чуть не убили; тогда мы спаслись только благодаря счастливой случайности.
– Так будем осторожны. Впрочем, если идешь в львиное логово, осторожничать уже особенно нечего.
С этими словами я двинулся вперед. Атара шла слева, держа тетиву натянутой и всматриваясь в деревья, следом шел мастер Йувейн, потом – Лильяна и Альфандерри. За ними по пологому склону настороженно двигался Мэрэм, сжимая огнекамень и следя за каждой белкой и птицей в ветвях. Кейн как обычно, шел замыкающим.
Вскоре лес уступил место широкому пастбищу с редкими деревьями. Ромашки с желтыми сердцевинками и белыми лепестками высовывались из травы, соседствуя с тысячами одуванчиков. С размеренным жужжанием перелетая с цветка на цветок мирно собирали нектар пчелы. Откуда-то спереди, с пологих склонов, доносилось блеяние овец. Если мы и шли в львиное логово, подумал я, стискивая щит и копье, то львами, несомненно, были сами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
