— Посланник Шиарра явился ко мне! Он забрал души и мерзенные оболочки неверных: Лиайза, Гилая, Рукса, Кришта, Кафура и Ирзана — унес в чужбину вечного мрака. Отдав их силы, храбрость и выносливость мне. Я брел к границе Рхута три дня и три ночи. Спарги, скорпионы, змеи и мантикоры преследовали меня по ночам, выслеживали даже днем, но святому Шиарру было угодно, чтобы я по велению всевышнего выжил. Выжил ради великой цели, слуги мои! — теперь на него пялились все и в том числе одурманенный жаждой Хумс. — Дети мои! Воины мои! Вы пойдете за мной по повелению Шиарра ибо воля его такова… Через десять седьмиц сам всевышний будет ждать меня на хребте Нольда, за то дарованное им благословение и время, я должен собрать войско и привести его к горному хребту. Там мы получим священную ключевую миссию и… — Аршит высыпал на ладонь горсть "желтых" кругляшков: — золото. Много золота! Народ странников больше не будет страдать и голодать. Мы будем жить не хуже людей. Не хуже агрессоров юга, захвативших наши земли и искоренивших нас в пустыню. Покоритесь воины ради свободы народа! Покорись Рфуч! Покорись Балайз!
Магия Аршита захватила их души и сердца, они истуканами внимали колдовскую речь.
— Слушаемся и… — последние крохи сомнений и борьбы таяли, — повинуемся.
— Что угодно сделать, семир?
Аршит благодарно и величаво стал распоряжаться:
— Ты — Рфуч, поспешишь в Хафат, сообщишь весть всем племенам, что заселили те земли, пускай спешат в Нольд. Ты Балайз — в Илай-бат. Ты Уймос — летишь в Ширру, поведешь тех странников к хребту. А ты, Лугум, мчишь к семиру Улюну, уговоришь его и его племя вовремя прибыть на место ставки. И вот, — вождь дал каждому страннику по три золотых монеты, — это уговорит и растопит сердца маловерных и строптивых. Мчите! Не медлите!
Заколдованными куклами они взлетели в седла и разворачивали беснующих гипаа в четыре разные стороны, не смея ослушаться приказов своенравного вождя. В глазах горели огнем перемены и блеск полученных денег.
— Спешите! — Аршит проводил их взорами. — Хумс, дай еще воды!
Хумс дрожащей лапой протянул запасную флягу Ийлюту, тот бесцеремонно вырвал ее из слабых ладоней и вновь с жадностью припал к горлышку. Вместе с Ийлютом и Хумсом на бархане остались двое странников, и их растревоженные и нервные гипаа.
Семир обернулся к одному из воинов.
— У тебя еще вода есть?
— Да мой, семир, — стушевался странник.
— Молодец. До Рхута должен дотянуть. Закаляй веру, сынок в Шиарра. И не переставай молиться! — Аршит в два резвых прыжка оказался в седле топчущего на месте гипаа, поелозил в прогретом до накала седле и шлепнул зверя между ух.
— Хумс и ты, дружок, кажись Кулан, если не ошибаюсь?.. Прыгайте поживее в седло! Нам надо спешить.
— А я? — растеряно затянул последний харз, оставшийся без скакуна.
— Молись и береги силы. Твой гипаа послужит на верность Шиарру! Береги силы, сынок. — Аршит зыркнул на солнце. — До ночи доберешься до оазиса, там тебе навстречу выйдет отряд… береги себя.
Они сорвались с бархана в стремительный галоп.
Ручейки песка потянулись вслед им.
Обескураженный воин лишь изумлено разевал пасть, позабыв надеть на морду маску. Ну и дела!
Когда судьба целого народа набирала вираж, на слабых и неподъемных, мало кто обращал внимания. Идеи и мотивы великих перемен крутили разумными игроками, как фигурами на шахматной доске и такими пешками, малодушными и малознающими на манер растерянного воина, разменивались не задумываясь, бросая в горнило боя и тратя ихними жизнями для блага сотен и тысяч душ.
Семир Аршит Ийлют поступал ничем не хуже и не лучше, ставя выбор по зову сердца и зову свыше, руководя своими подчиненными и поданными ради сверхважных интересов, пускай они хоть призрачные и сумасбродные. В те минуты за спиной одного странника стояла огромная сила, влекущая и подминающая все и всех на своем скаку и, ступив на земли Рхута, встретив родные лица и спешащих родственников, Аршит уже заранее знал, что им будет говорить и чего требовать…
* * *
— Лерньек, вступаешь на время в подчинение Лальенну и Камьенну, ясно?
— Так точно, господин хон Тольенн, что же тут неясно?
— Ну и хорошо. Будь паинькой, я дал твоему деду слово, что верну тебя в целости и сохранности. Так что можешь не переживать, считай, что у тебя полевые ученья, — изображая на губах улыбочку, заключил граф. Поправляя теплый плащ и воротник, Дерлин испытал в глубине души растущее чувство переживаний и опасений, интересно, что это с ним такое? Он слез с козел фургона и передав вожжи одному из пятерки эльфар Рунического отдела, вскользь оглядел местность. Старые чащи. Один раз он уже здесь бывал и совсем не давно. Еще не успелись забыться те прескверные и радушные встречи. Перевел внимание на худощавые силуэты слуг и бойцов на рослых жеребцах, заговоренных и потому спокойных. Нервозные телодвижения парнишки Лерньека и сосредоточенность магиков его убойного ведомства. Вроде бы все отлично, если не считать того факта, что ему снова приходится переступать невидимые и неосязаемые пороги Черного оврага? Другого выхода нет. Миссия короля Альрина не оставила ему выбора, он обязался выполнить приказ монарха любой ценой. Даже ценой собственной жизни или жизнями…
Дерлин жестко, с агрессивностью отогнал от себя беспощадную мысль. Довольно! Сколько можно упиваться корыстолюбием и выгодой? Вершить дела ради собственных интересов и задач? Ведь от их поступков и решений страдают не в чем не повинные эльфы. Катастрофические привычки, искоренить которые не так уж и легко. А в итоговом результате мы бежим к ним с глупыми просьбами и пагубными прошениями о помощи. И они, не колеблясь, идут нам на встречу.
Дерлин отчаявшись в мыслях, все-таки переступил черту ялиново-смешанного леса и нырнул в уходящую прохладную низину оврага. Он мимолетно ощутил едва уловимое прикосновение магии, словно дернул и оборвал невидимую ниточку в волшебной сети, завибрировавшей и оборвавшейся со звоном, который разлился от его ноги, где он на миг замер, и волной докатился до противоположных круч, отдавшись по ртутно-зеркальной поверхности озерца. Именно в ту же секунду Дерлин ясно понял, о его присутствии смертники во главе с Флавесс знают. Он задержался на крутом спуске и, собравшись, твердо продолжил путь, запоздало, подумав что, возможно, следовало прихватить с собою хотя бы Лальенна. Глупость! Этих… перевертышей ничем не возьмешь. Только словами и достоверными обещаниями.
В ночной мгле ему абсолютно ни чего не видно, даже тех протоптанных ранее троп, которые они оставили три дня потому назад, Дерлин заволновался, Дьен всемогущий, неужели заросли так быстро прорастают? Мутируют под постоянным магическим фоном? Холодок продрался по спине. Скорее бы решилось: едут они с ними или нет? А что если нет? Дерлин, чуть не оступился за вьющиеся корни, рука потянулась к сабле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
