испытующе смотрит на них. Его лицо отражает сделанный им вывод: юность предпочитает юность! И чем дольше он наблюдает за оживленным разговором девушки, которая ему нравится, с его другом, который явно понравился ей, тем большее разочарование охватывает Ринальди. Но он с юмором относится к такой очевидной «непопулярности» собственной персоны и признает ее с мудрой понимающей улыбкой. Но все же делает попытку включиться в разговор.
Ринальди (покровительственно). Санитарная служба — очень важная, в своем роде, служба...
Однако Кэтрин, словно не слыша, игнорирует вмешательство Ринальди.
Кэтрин. И все-таки это очень странно... Почему вы так поступили?
Генри. О, мне не удалось устроиться военным корреспондентом. А я очень не хотел кого-нибудь убивать... Тогда я решил пойти в Красный Крест... посмотреть...
Кэтрин (с гримасой). Посмотреть!..
Генри. Да... Может быть, я захочу кое-что написать. Меня назначили в санитарную часть... (С улыбкой.) Вот и вся история.
Ринальди (улыбаясь, Кэтрин). А у меня совсем другая история. Я влюблен в человечество (галантно делает легкий поклон) обоего пола...
В комнату входит миловидная рыжеволосая сестра. Она прерывает Ринальди.
Сестра. Доктор Ринальди...
Ринальди (оборачиваясь). Да.
Сестра. Доктор Гейтс очень хотел бы видеть вас, если вы свободны.
Ринальди смотрит на Кэтрин, которая пристально разглядывает Генри.
Ринальди (пожав плечами). Я свободен. (Обращаясь к Кэтрин.) Извините меня!
Та равнодушно улыбается ему. Генри незаметно изучает ее.
Сестра (к Ринальди). Тогда, пожалуйста, за мной, доктор!
Ринальди (оглядев ее, радостно). С удовольствием!
Уходит с сестрой... Наступает неловкое молчание. Генри смотрит на стек в руке Кэтрин, которым она слегка ударяет по ладони.
Генри. Что это за стек?
Кэтрин. Он принадлежал одному парню... Его убили в прошлом году.
Генри (взяв стек). Простите...
Кэтрин. Он был очень славный. Собирался жениться на мне... а на Сомме его убили.
Генри. Там были сильные бои.
Кэтрин. Его мать прислала мне этот маленький стек. Ей вернули его вместе с другими вещами.
Генри. Вы долго были обручены?
Кэтрин. Восемь лет. Мы вместе росли.
Генри. Почему вы не вышли за него замуж?
Кэтрин. Не знаю. И была дурехой, что не вышла. (Спокойно, глядя на него.) Вы когда-нибудь любили?
Генри. Временами... У вас красивые волосы.
Кэтрин. Я собиралась остричь их, когда он умер.
Генри. Это было бы ужасно.
Кэтрин (буднично, словно она часто уже говорила это раньше). Мне хотелось сделать для него что-нибудь. Он мог бы получить все, что хотел, если бы я только тогда понимала, что его могут убить... Я бы вышла за него замуж или еще что-нибудь... А я этого не сделала... Думала, что, если мы будем любовниками, для него же будет хуже идти на войну. А потом он был убит, и вот конец всему.
Генри (пытаясь немного утешить ее). Не знаю...
Кэтрин (с уверенностью). О да. Это конец всему. (Смотрит на Генри.) Здесь очень красиво... Это правда, что они собираются наступать?
Генри. Я так слышал.
Кэтрин (небрежно). Тогда у нас появится работа. Сейчас работы нет.
Генри. Вы давно работаете сестрой?
Кэтрин. С конца пятнадцатого. Я пошла тогда же, когда и он... Я помню, у меня была глупая мысль, что его могут привезти в госпиталь, где работаю я. С сабельной раной, с повязкой вокруг головы.
Генри. Но случилось не так?..
Кэтрин. Нет... У него не было сабельной раны. Его разорвало на куски... Вы полагаете, это будет продолжаться вечно?
Генри. Нет.
Кэтрин. Что может прекратить это?
Генри. Где-нибудь сломается.
Кэтрин. А в конце концов это не имеет значения. Так или иначе мы все равно умираем.
Генри. Это вопрос времени.
Кэтрин (лукаво). Вы так думаете?.. (Улыбается.) Я должна идти... До свидания.
Уходит. Генри провожает ее взглядом. И даже когда она почти скрывается из его глаз, он все еще продолжает задумчиво смотреть ей вслед.
Входит Ринальди. Генри не замечает его. Ринальди смотрит на Генри, бросает взгляд вслед уходящей девушке, снова смотрит на Генри. Пожимает плечами, признав тем самым, что, какие бы надежды он ни возлагал на Кэтрин Баркли, они меркнут перед заинтересованностью Генри.
Вечер. Офицерский клуб.
Салон в цокольном этаже виллы. Через дверь видна столовая, которую ординарцы убирают после только что закончившегося обеда.
В салоне перед горящим камином в покойных креслах сидят три офицера и отец Галли. Один дремлет после еды. Другие два офицера пьют кофе с коньяком.
На переднем плане Генри и Ринальди играют на бильярде. Генри прицеливается, бьет и... мажет.
Ринальди. Я думал о мисс Баркли. Она красива и загадочна, но она не для нас. Мисс Баркли не только женщина. Она проблема. А это не хорошее сочетание.
Снова Генри промазал.
Генри (раздраженно). Ваша проповедь сбила меня.
Очередь Ринальди. Он целится. Входит майор Стампи. В руках у него бумага.
Стампи. Ну, джентльмены, у меня есть новости!.. Завтра утром в десять, будь там дождь или снег, мы выступаем.
Реагируют на эту новость офицеры по-разному.
Офицер (посмеиваясь). Я слышал эту новость два дня назад от моего ординарца!
Ринальди (выпрямляясь). Мы выступаем утром! А я трачу здесь время на бильярдные удары! (Ставит свой кий в угол.) Пойдемте, кутенок! После таких новостей через полчаса будет невозможно протиснуться на «Виллу Росса».
Генри. Вы идите, Рини!.. У меня нет настроения.
Ринальди. Это безумие! Завтра ночью вы будете мерзнуть в Альпах... И вам понадобится немного теплых воспоминаний.
Молча Генри не спеша гоняет шары. Ринальди с минуту изучает его. Наконец догадывается, в чем дело.
Ринальди. Эх, я глупец! Англичане!.. Несмотря на все мои предупреждения, вы собираетесь навестить мисс Баркли. (Оборачивается, взывает.) Отец Галли! Мне нужна ваша помощь.
Отец Галли. Да, майор?
Ринальди. Пожалуйста, скажите нашему юному другу, что, если он трижды увидит мисс Баркли, он должен будет жениться на ней.
Отец Галли вздыхает и с забавной досадой смотрит на Ринальди.
Ринальди. Скажите ему: «Таков английский закон». И это еще не все. После свадьбы пойдут дети!.. И нет конца бедствиям, которые могут принести нашему Фредерико англичане.
Отец Галли. Майор, едва ли я могу отбить охоту к свадьбе.
Ринальди. Ага!.. Враг! Разве вы уже недостаточно согрешили для одного дня?
Генри (забавляясь). Отец Галли согрешил?
Ринальди. Да! Он ел мясо... а сегодня пятница.
Отец Галли (улыбаясь). Очень жаль, что приходится разочаровать вас: сегодня четверг.
Ринальди (строго). А я говорю, что пятница. И я знаю, что вы ели: дохлую австриячину... вот что вы ели!
Разоблачение этого «греха» отца Галли рассмешило и Генри и самого патера. Он уже давно страдает от
