с общим предложением против Балестра и FISA.
FOCA была представлена Берни Экклстоуном, Колином Чепменом, Фрэнком Уильямсом и Алексом Хоукриджем. За команды, выстроившиеся на стороне FISA, выступали Карло Кити и Пьер Луиджи Корбари от «Альфа-Ромео», Энцо Озелла и Джанфранко Палаццоли от команды «Озелла», Жерар Ларрусс и Жан Саж от «Рено», Жерар Дюкаруж от «Талбот-Лижье». От «Феррари» за столом были Марко Пиччинини и Пьеро Ларди Феррари. И, конечно, Энцо Феррари, которому в его новом статусе патриарха мирового автомобилизма, данном ему Экклстоуном, полагалась роль посредника.
Они собрались в маленькой комнате на первом этаже старой штаб-квартиры «Феррари» на улице Тренто Триесте, встреча началась в 10 утра и продолжалась тринадцать с половиной часов. Участники встречи, которым были на обед принесли бутерброды, а в пять часов вечера – чай, закрылись от внешнего мира до 23:30, и ни одной утечки с этого собрания никто так и не дождался.
Встреча была живой, бурной: с самого начала проявились разногласия, и лишь благодаря гению и харизме Феррари стороны пришли к продуктивному завершению. Когда упрямство некоторых присутствующих начало серьезно подрывать процесс, Энцо Феррари высказал пожелание, которое могло показаться наивным, но которое на самом деле было маленьким тактическим шедевром. Он просто попросил у Экклстоуна и Чепмена, двух влиятельных фигур в лагере FOCA, подарок на день рождения. Он сказал, что скоро ему исполняется восемьдесят три года. И лучшим подарком, который они могли ему сделать, было бы «преодоление оставшихся затруднений».
Экклстоун и Чепмен согласились, и при посредничестве Алекса Хоукриджа, представителя «Тоулмана», единственной британской команды, выступавшей на стороне FISA, было достигнуто соглашение. В 23:30 участники собрания вышли в победном настроении, имея необходимое единство для того, чтобы вместе противостоять Жану-Мари Балестру и FISA. Но для беседы с журналистами остановился только Энцо Феррари – он все же был хозяином дома.
«Смотрите-ка, уже почти полночь, а я не ел со вчерашнего вечера», – Феррари, садясь за стол, чтобы ответить на бесконечный поток вопросов, был в хорошем настроении. Несмотря на более чем тринадцать часов переговоров, он был бодрее, чем когда-либо. И с видимым удовольствием сказал: «Мы согласились с важнейшим принципом: FISA будет продолжать регулировать правила, в то время как другим будет поручено заботиться об экономических вопросах».
Франко Гоцци зачитал, а затем и распространил краткий пресс-релиз, в котором говорилось, что в этот день было достигнуто «промежуточное соглашение о будущем “Формулы-1“», и что «комиссия согласует окончательный текст глобального нормализующего решения на четыре года для предложения его FIA». В комиссию войдут Саж из «Рено», Корбари из «Альфа-Ромео» и Пиччинини из «Феррари», которые до представления предложения FISA для его рассмотрения 30 января должны будут представить текст FOCA. «Я надеюсь, что больших сложностей не возникнет и что FISA одобрит наши предложения», – сказал Феррари.
Затем, будто бы отдаляясь как от экономических аспектов вопроса, так и от неизбежной попытки итальянской прессы поставить его в один ряд со святыми, он сказал: «Хочу подчеркнуть: я заботился только о том, чтобы устранить препятствия к проведению гонок. И проводить их вместе. Остальное мне неинтересно».
На самом деле, было еще кое-что, вызывающее его интерес, и немалый. Это стало вторым подарком ко дню его рождения со стороны Колина Чепмена и особенно – со стороны Берни Экклстоуна. «У меня есть большой повод для радости: Гран-при Сан-Марино состоится 3 мая в Имоле, на трассе, к которой я очень привязан».
Это было вознаграждение за его посредническую деятельность – вторая гонка «Формулы-1» в Италии, и на трассе, названной в честь его сына Дино. Кроме того, благодаря усилиям Феррари, выручка от этой гонки была передана пострадавшим два месяца назад от землетрясения в южной части Италии.
30 января FISA отклонила предложения, сформулированные на собрании в Модене. Но это был лишь способ не потерять лицо, потому что даже Балестр понимал, что пакт с FOCA – единственное возможное решение. До подписания договора – оно состоялось 5 марта в Париже и вошло в историю как Договор Согласия[102] – «Феррари» и другие команды, не входившие в FOCA, не участвовали в первой гонке сезона в Южной Африке, однако она в любом случае не шла в зачет чемпионата мира, который официально начался 15 марта в Лонг-Бич.
Глава 44
Красная «Двадцать седьмая»
3 мая, в первом Гран-при Сан-Марино, четвертом этапе сезона-1981, «Феррари» Вильнева стартовала с поула. Энцо Феррари мельком заглянул на автодром в четверг. Он ненадолго заехал в боксы на своей машине, водителем которой был Дино Тальядзукки, и, прежде чем заслушать технический отчет Форгьери, поговорил с механиками. Не проведя в боксах и полчаса, он ушел пообедать в один из ресторанов Имолы. На трассу он больше не вернулся – ни на квалификацию, ни на гонку.
В воскресенье Вильнев вел пелотон пятнадцать кругов, после чего вернулся в боксы, чтобы поменять дождевую резину на сухую. Впереди шла «Феррари» Пирони. Но ближе к середине гонки обе «Феррари» уже не были в эпицентре борьбы за победу; Пирони в итоге занял пятое место, Вильнев финишировал седьмым.
Если автомобиль все еще оставлял желать лучшего – мотор был хорош, но шасси явно ему не соответствовало, – то взаимодействием своих новых пилотов Феррари мог быть доволен. Вильнев и Пирони вели себя отлично, делились впечатлениями, советами и настройками на трассе, а также вместе проводили время вне трассы.
В последний день мая Вильнев добился победы на Гран-при Монако, завершив более чем шестисотдневную беспобедную диету «Феррари». За четыре круга до финиша он прошел Алана Джонса, у которого были явные трудности, и выиграл сколь заслуженно, столь и неожиданно. Выбравшись из болида, Вильнев посвятил победу Энцо Феррари.
«Спасибо, спасибо всем членам семьи “Феррари“ и многочисленным друзьям из мира спорта», – волнуясь, говорил на следующий день Великий Старик безо всякой наигранной радости. Он искренне признался: «Победа в Монте-Карло не входила в мои планы». А закончил философски: «Мы проиграли в Имоле Гран-при Сан-Марино, который должны были выиграть. Так устроен спорт».
Однако подтверждение того, что новый турбированный двигатель был конкурентоспособным, и того, что Вильнев был пилотом исключительного таланта (если в доказательствах этого вообще была необходимость), пришло через три недели в Испании, когда маленький канадец одержал эпичную победу, в течение шестидесяти семи кругов удерживая лидерство и отбивая атаки группы машин, чуть ли не прилипших сзади к его «Феррари». На следующий день, снова вспоминая величайшего из пилотов, которых он знал, Феррари заявил: «В воскресенье Жиль Вильнев вызвал в моей памяти легенду Нуволари».
На «Хараме»
