неожиданно согласился на предложение.
— Можно, — потом посмотрел на Линь Цюши. — Скорее уйдёшь, скорее вернёшься.
Линь Цюши кивнул.
Затем они вместе с Ли Дунъюанем направились к учебному корпусу, проверить, не остался ли Цзян Синьхун там. Всю дорогу Ли Дунъюань расспрашивал его о Чжу Мэн и об их отношениях с Юй Линьлинем, о положении Чжу Мэн в Обсидиане. Линь Цюши бесцеремонно отверг все его попытки что-то разузнать — отвечал дежурными «не знаю», «не в курсе дела», «не понимаю, о чём ты».
Впрочем, Ли Дунъюань нисколько не обиделся, только с хитрым прищуром посмотрел на Линь Цюши и спросил, все ли в Обсидиане такие занятные.
Линь Цюши:
— Обычные.
Они дошли до учебного корпуса и обнаружили его пустым, только в нескольких аудиториях горел свет. Включая третью группу третьего класса.
— Поднимемся взглянуть, — предложил Ли Дунъюань.
Они вместе стали подниматься по лестнице, но когда приблизились к аудитории на нужном этаже, услышали внутри звуки ругани. Стоило прислушаться, и стало ясно, что один из ссорящихся — Цзян Синьхун, которого они как раз искали. Кажется, он с кем-то спорил.
— Признайся, что ты уже тогда что-то знал… — этот голос был незнакомым, но звучал таким же юным. Должно быть, принадлежал другому ученику.
— Откуда я мог знать?! Ничего я не знал! Хватит ходить за мной. Сдадим экзамены, и всё закончится! — Цзян Синьхун тоже был на взводе.
— Закончится? Да ладно?! А если она последует за тобой в университет?! Ты правда думаешь, что этому когда-нибудь придёт конец?! — собеседник кричал всё громче, даже принялся стучать по столу. — Ты правда ничего не знаешь?
— Я не знаю! Ничего не знаю! — ответил Цзян Синьхун. — Если бы я знал, разве стал бы со стороны смотреть, как они умирают?!
— Но почему ты жив… — парировал собеседник. — Только ты! Только ты прекрасно себя чувствуешь!
Эта фраза вывела Цзян Синьхуна из себя, он в гневе выругался:
— Мать твою, ты что несёшь? Что значит — только я прекрасно себя чувствую?! Ты ведь тоже выжил!!!
— Если бы ты не сказал мне тогда, я бы тоже был мёртв. Теперь они все погибли, и зачем мне жить? Запомни, Цзян Синьхун. Если узнаю, что ты в этом как-то замешан… — голос сделался пугающе ледяным, отчего у слушателей пробежали холодные мурашки. — Я от тебя просто так не отстану.
Цзян Синьхун забранился:
— Пошёл ты! Неблагодарная дрянь!
Собеседник прохладно усмехнулся.
— Мог бы не просить, я и так собирался уходить. И тебе… самому следует быть осторожнее, — с такими словами парень пулей вылетел из аудитории и торопливо сбежал по лестнице, не заметив притаившихся в углу Линь Цюши и Ли Дунъюаня.
Цзян Синьхун разразился грубой бранью. Когда гнев немного утих, он взял портфель и вышел в коридор.
Где и увидел поджидающих его мужчин. Парень мгновенно помрачнел ещё сильнее.
— Что вам от меня нужно? Я же сказал, ничего не знаю!
Ли Дунъюань улыбнулся.
— Друг, но ведь мы ещё ничего не спросили.
— Что бы ни спросили, я этого не знаю… — он повторил ещё раз и развернулся, чтобы уйти, но Ли Дунъюань ловко его задержал.
— Что вы делаете?! — парень рассердился.
Улыбка Ли Дунъюаня чуть померкла.
— Дружок, не стоит отказываться от заздравной чаши, иначе ждёт штрафная2.
2Обр. в знач. — не желаешь по-хорошему, будет по-плохому.
— Вы…
Ли Дунъюань перебил:
— У вас тут частенько кто-то помирает, да?
Глаза Цзян Синьхуна сделались совершенно круглыми.
Ли Дунъюань:
— Если ты неожиданно исчезнешь, как думаешь, все решат, что тебя убили люди или призраки?
Парень замолчал. Очевидно, Ли Дунъюань попал в точку — в колледже случилось множество несчастных случаев, а расследования не дали результата. Можно сказать, каждый здесь уяснил, что говорить о случившемся — себе дороже.
К тому же, у него самого имелся особый статус уцелевшего ученика исчезнувшей группы. Если он погибнет, остальные вполне обоснованно будут пенять на сверхъестественные силы.
— Ладно. Что вы хотите узнать? — оценив разницу в весе между собой и Ли Дунъюанем, Цзян Синьхун оставил сопротивление. — Мне всё равно известно не так много!
Мужчина наконец отпустил его, вновь приняв доброжелательный вид. Линь Цюши, наблюдая со стороны, подумал, что этот тип тоже окажется чёрным внутри, если снять белую кожуру. Улыбается так тепло, а как начинает кому-то угрожать, выглядит явно профи в этом деле.
— Линьлинь, не надо на меня так смотреть, — кажется, Ли Дунъюань разгадал его мысли и не забыл объяснить: — Обычно я не такой.
— Обычно ты сразу даёшь в морду?
— Ха-ха, ты такой юморист.
Линь Цюши:
— …
Он даже отрицать не стал.
Цзян Синьхун скрестил руки на груди, очевидно, желая закрыться от Ли Дунъюаня и Линь Цюши, затем сказал:
— Спрашивайте скорее. Мне ещё домой ехать.
— Ты же раньше учился во второй группе? А тот парень, с которым ругался, — твой бывший одногруппник? — начал Ли Дунъюань.
— Да, — ответил Цзян Синьхун. — Он тоже из второй группы.
— Сколько осталось учеников из второй группы?
— Только мы вдвоём.
— Значит, ты знаешь, что в колледже орудует Лу Сако?
При звуках этого имени в глазах Цзян Синьхуна отразился нескрываемый ужас, он весь задрожал, стиснул зубы и кивнул.
— Расскажи, что случилось тогда с вами и с ней, — сказал Ли Дунъюань. — И ещё, что ты имел в виду вчера, когда сказал, что её не должно было быть в вашей группе?
Цзян Синьхун стёр холодный пот со лба.
— Нечего особо рассказывать. Просто, когда она только пришла в нашу группу, кое-кто начал её травить. Те ребята постоянно обижали Лу Сако…
— Например, исписывали её учебники пожеланиями смерти?
— Откуда вы знаете? — Цзян Синьхун в ужасе посмотрел на Ли Дунъюаня.
— Нам много чего известно, — усмехнулся тот. — Поэтому, прежде чем что-то говорить, как следует подумай. Если мы поймём, что твои показания расходятся с нашими данными… Без обид, но церемониться не будем.
Цзян Синьхун очень нервно сглотнул.
— Знаешь, иногда люди могут быть
