Впрочем, удостоверившись, что я не плод воспаленного воображения, Дан потерял ко мне интерес и перевел взгляд на Женьку.
– Лорд Дагерати заходил вчера вечером. Спрашивал, о чем мы с тобой говорили после того, как он ушел.
– У меня тоже, – отмахнулся Женька. – Не волнуйся, это не потому, что он подозревает тебя в чем-то конкретном. Просто пытается понять, кто ты такой и чего от тебя можно ожидать… А ты правда говоришь по-эльфийски?
– По крайней мере, читаю.
Женька выдал длинное забористое ругательство на языке Старшего Народа. Лицо у него осталось невозмутимым, но я узнала отдельные слова, которые порой вырывались у Кайриса, когда его постигала очередная неудача в лабораторных опытах. Дан фыркнул и что-то ответил, тоже на эльфийском. Было заметно, что этот язык ему менее привычен, чем всеобщий, но говорил он, в отличие от белль Канто, плавно и почти без акцента.
– А что ты сказал?
– Чтобы ты не ругался в присутствии девушки. А ты не понял?
– Неа. Я не знаю эльфийского. Только ругаться умею, – простодушно признался Женя. – Погоди-ка, у меня еще одна идея есть.
Он достал из кармана блокнот и карандаш. Я заглянула ему через плечо и с трудом сдержала смешок. Недрогнувшая рука белль Канто вывела на белом листе знакомое с детства слово из четырех букв, первая «Ж».
– Что я написал?
Дан несколько секунд вглядывался в черные значки, потом пожал плечами.
– Не знаю. Этот язык мне незнаком. Наверное, что-то неприличное.
– Почему ты так думаешь?
– А у Юлии глаза округлились, когда она это прочитала.
Мы рассмеялись. Я заметила, что Дан поморщился, – видимо, смеяться было больно.
В палату заглянул Кайрис:
– Господа, время истекло. Пациенту нужен отдых.
– Я к тебе еще зайду сегодня, – пообещал Женя. – Не возражаешь, если я приведу свою девушку? Держу пари, она будет в восторге от твоей романтической истории.
– Если хочешь, – сдержанно ответил Дан. – Я тут в основном сплю, а в остальное время маюсь от безделья.
– Ты что, правда хочешь притащить к нему Веронику? – угрюмо спросила я, когда мы вышли из клиники.
– Ну да, а что? Магистр, я уверен, не будет возражать. Он сам говорил, что Дану надо больше общаться – это поможет ему быстрее восстановить память. А парню тут отчаянно скучно, ты же слышала. Представь себя на его месте: читать нельзя, разговаривать не с кем, всего развлечений – до сортира прогуляться. Я бы через пару дней взвыл.
Я подумала, что от болтовни и неуемного любопытства ее высочества парень взвоет еще быстрее, но промолчала. В конце концов, это не мои проблемы. Меня волновало совсем другое. Я знала, что Женя легко сходится с людьми, особенно с теми, которые ему симпатичны. Но то, что он так быстро установил приятельские отношения с подозрительным незнакомцем, почему-то неприятно задело. О чем, скажите на милость, можно ежедневно трепаться с человеком, который ничего не помнит о себе? Да и вообще, не рановато ли сокращать дистанцию? Может, этот парень маньяк и убийца.
– «Не возражаешь, если я приведу свою девушку?» – передразнила я. – Просто светский салон какой-то. Ты бы еще Нимроэль пригласил. В вечернем платье. «Коктейль-пати в больничной плате. Вход строго по приглашениям.»
Женька бросил на меня странный взгляд и задумчиво пробормотал:
– В этом что-то есть.
* * *
Пару дней спустя мы с Вероникой и Ним сидели в комнате у ее высочества. Разговор крутился, разумеется, вокруг Дана: в скучной дворцовой жизни появление нового персонажа – событие, которое не может остаться незамеченным. Как и предполагал Женька, «романтическая история» вызвала у Ники бурю эмоций. К счастью, девочка оказалась достаточно благоразумна, чтобы не сделать героиней этой истории меня, но со всем пылом юности пыталась убедить нас, что тут наверняка замешана женщина.
– Это вы про последнего пациента магистра Астэри? – уточнила эльфийка, склонив набок белокурую головку. – Я с ним познакомилась вчера. Милый мальчик.
«Милый мальчик!» Тьфу. И она туда же. Впрочем, для нее, наверное, добрая четверть мужского населения Эртана относится к категории «милых мальчиков».
Раздался отрывистый стук в дверь, и в комнату, не дожидаясь приглашения, вошел Женька. По сияющей физиономии было видно, что на кончике языка у него вертится потрясающая новость, но он считает недостойным мужчины начинать сплетничать прямо с порога. Женька небрежно-ласковым, хозяйским жестом поцеловал Нику в уголок рта (девушка трогательно покраснела и украдкой пожала его пальцы) и устроился на подлокотнике ее кресла.
– Перемываете косточки мужчинам?
– Почти, – бесхитростно согласилась Нимроэль. – Мы говорили про Дана.
Женькины губы расползлись в самодовольной улыбке – он не сомневался, что новость придется аудитории по вкусу.
– Юлька, помнишь, ты тут давеча говорила про коктейль-пати? Я решил, что это отличная идея. Сегодня в шесть приглашаю всех ко мне – устроим вечеринку в честь переезда Дана в мою комнату.
Я не поверила своим ушам.
– Скажи, что это шутка, – голос прозвучал глухо от сдерживаемого гнева.
– Ничуть, – Женька превратно истолковал мое недоумение и поспешил успокоить. – Магистр Астэри одобрил идею. Он считает, что это поможет Дану быстрее освоиться. Постоянный медицинский надзор ему уже не нужен, до ванной комнаты может сам добраться. Магистр будет навещать его раз в день. Даже лорд Дагерати не возражал, – Женька хихикнул. – Он, похоже, надеется, что в неформальной обстановке мне будет легче раскрутить парня на информацию. Все равно кровать Вереска пустует…
– Бель Канто, ты что – охренел? – ярость вырвалась наружу. – Пепел твоего друга еще не успел остыть, а ты уже подыскал ему замену?!!
– Юль, ты… что ты такое говоришь? – побелевшими губами выговорил Женя.
Вероника испуганно схватила его за руку – то ли неосознанно защищая от меня, то ли наоборот – удерживая от опрометчивых поступков. Нимроэль посмотрела на меня с укоризненной жалостью – так смотрят на ребенка, который, несмотря на запрет, полез в буфет за конфетами и прищемил себе пальцы.
– Счастливо повеселиться!
Я понимала, что дело вовсе не в Женьке и даже не в Дане. Если бы белль Канто не помянул Вереска, я бы не взорвалась – разве что молча поскрипела бы зубами. Дан все-таки не заслуживает того, чтоб его, недолеченного, вышвыривали на улицу. И, наверное, перевести парня из палаты с голыми стенами в обычную комнату – действительно хорошая идея, тем более, что магистр ее одобрил… Но, черт возьми, неужели во дворце мало других комнат?!!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
