— А-а-а, блядь, гандон, сука, че ты делаешь, неосознанная скотина, — взвыл от боли Гну, хуякнув Нараду кулаком по репе. Нарада даже не успел опомниться, что произошло, как из глаз посыпались звездочки. И, совсем растерявшись, не зная, что сделать, чтобы исправиться, Нарада механично стал гладить ногу Гну:
— Простите, простите, я нечаянно.
— Ха-ха-ха, — угорали жрицы, наблюдая эту картину, — ну, ты, Оля, и в Африке Оля, неисправимый гомосек.
— Классная у тебя практика пранаямы! — позавидовала Ксива.
Стянув оба носка, Нарада уже обрадовался, что практика закончилась, как вдруг Нандзя тоже захотел снять носки.
— А мне?! — закричал он.
— Да, и Нандзе снимай! — скомандовала Элен, и Нарада повторил енту медитацию по раскрытию анахата-чакры.
В этот день уже некоторые сдали по одному экзамену и получили право похавать — кто целую порцию, кто — половину, а кто — четвертину. В зависимости от набранных баллов. Ничего не сдали только Гурун и Судорога в трусах, и их святой пост продолжился. Но прежде, чем получить свою кашу, надо было ее еще выпросить. Пришли Элен, Аза и Ксива, и толпа голодных свиней, стоя на карачках, начала выпрашивать у них еду.
— Ну, Элен, ну, пожалуйста, ну разрешите мне поесть! — ныла чу-Чандра.
— Иди в жопу, не дам, — отвечала Элен.
— Ну, Аза, Вы — такая добрая, дайте мне, пожалуйста, рису! — просил Нарада.
— Нихуя, не заслужил, — воротила нос Аза.
— Дайте мне, пожалуйста, что-нибудь съесть, а то у меня уже два дня во рту ни крошки не было! — гундел Муд.
— Хуево просите, видно, мало голодали. Тогда еще поголодаете, — презрительно сказала Элен всем.
— Ну, пожалуйста, дайте мне поесть, дайте мне поесть, ну дайте, ну, пожалуйста, — выли все хором, заискивающе заглядывая в глаза.
Кто-то уже стал умоляюще хвататься за одежду и ползать в ногах.
— Ну-ка, блядь, не трогать нас! — прикрикнула Аза.
Стая голодных ублюдков испуганно отшатнулась и продолжила свое нытье уже на расстоянии. Через некоторое время Элен сказала:
— Ну вот, чу-Чандра уже более-менее нормально просит. Можно ей дать.
чу-Чандра завизжала от радости и с грохотом поползла на кухню.
— Ну-ка не греметь, дура! — забесилась на нее Ксива.
Вторым был Мудя, а потом и остальные. На кухне Ксива, глядя в табель успеваемости, стала выдавать каждому столько риса, сколько тот заслужил. Кроме риса больше нихера не давалось. Но даже обычный чай показался Муде божественным напитком, быстро восстанавливающим силы и дающим море впечатлений.
Рулон узнал, что гычу получают чуть ли не каждые полчаса, и сказал, что это неправильно, что гычу нужно ставить только за самое отъявленное свинство, а за мелкое нужно по-другому наказывать. Тогда придумали бить в лоб ладонью, и, то и дело, приходилось отрываться от работы, чтобы припечатать кого-нибудь. Однажды Муд возился с ведром и половой тряпкой, как вдруг его позвали выказывать свое презрение Вони. Оказывается, она где-то облажалась, стала слишком гордой, и теперь каждый должен был проходить мимо нее, зачморенно сидящей в углу, и как можно грубее и пренебрежительнее пихать ее ногой, как презренную собаку, выражая свое «Фу-у».
Наконец-то и этот день подошел к концу. Кое-как Муд выжил в разминке, потом был яростный ритуал забивания. И вот, он уже был готов погрузиться в забытье, как в прихожку вошел Нандзя и спросил:
— Кто будет рассказывать мне на ночь сказку?
— Я уже сегодня рассказывал Ксиве, — забеспокоился Нарада.
— Я могу рассказать, — с готовностью ответил Гурун, вылазя из-под своей тряпки. Готовность заменяет действие.
Мудя же болезненно затаился, чтобы, не дай бог, не сказали ему. А сказали именно ему. Потому что Нандзя сразу увидел его гнилое состояние, и позорная свинья была в очередной раз наказана. Нандзя завалился на диван, который стоял прямо тут, в прихожей и стал слушать Мудину ересь. Практика состояла в том, чтобы учиться на ходу сочинять образы и через них передавать ту или иную мудрость Мастера.
Муд начал плести че попало, пытаясь выстроить единую линию рассказа, и при этом периодически клюя носом и заговариваясь. Вдруг он услышал едва различимое похрапывание. Замолк на секунду и стал прислушиваться. Никто ниче ему не сказал. «Нандзя заснул!» — обрадовался идиот. Посидел еще минуты две-три, ожидая, что Нандзя проснется, но, видно, он тоже неплохо вымотался за день и поэтому незапланированно отправился бродить по тропам сновидений. Муд грохнулся на свое одеяло и тут же вырубился.
На следующий день после всех традиционных утренних ритуалов и практик все снова принялись за работу. Мудону было дано задание всех злостно гонять, т. к. Рулон увидел, что он проявляется как тюфяк и нихуя не активен. Поначалу Муд стал целостно включаться в новую роль и бросаться на любого проползающего мимо чучика, но потом опять сдулся, и иньское состояние вновь овладело им.
Также ему было дано еще одно задание — следить за чистотой холодильников на кухне. Каждый раз, когда кто-нибудь че-то делал на кухне, он должен был протирать холодильники и снаружи и изнутри специальной тряпкой.
— А ты, Вонь, следи, чтобы здесь все было нормально, чтобы ниче не нарушалось, не крысилось, надменно сказала Элен, намекая на Мудю, который возился в холодильнике, битком набитом разной вкусной жрачкой.
— Есть, будет сделано! — ответила Вонь.
Элен ушла, а Муд умудрился позорно обидеться на то, что ему не доверяют. Говнюк так уже навоображал себя пупом планеты, шо не мох спокойно принять даже безобидные фразы в свой никчемный адрес.
Удрух всех позвали в зал. Муд сорвался с места и, ковыляя на одном колене и двух руках, поплелся в зал. Одно колено у него уже распухло от постоянного ползанья, и свинья, жалея себя, то и дело пытался, пока никто не видит, подняться на ноги и пробежать несколько метров на ногах. Вот так говно несерьезно относится к духовным практикам и стремится наебать Бога. Но наебывает он так только самого себя.
В зале состоялась долгожданная встреча с Рулоном. Его зажигательная и благодатная речь всегда поднимала дух и давала новый мощный импульс для дальнейшей борьбы со своими пороками и слабостями.
— Ну, че, говноеды, просветленье-то продвигается? — спросил Рулон, потягивая сок через трубочку.
— Да!!! — хором крикнули говноеды, если вялое мычание можно назвать криком.
Но и то крикнули не все, и Рулон зорким взглядом наблюдал, кто как проявляется.
— Да-а, надо быть активнее, каждую минуту использовать для работы над собой, для самосовершенствования! Подумайте только, какие уникальные условия для вас здесь созданы! Больше нигде нет такого! — говорил Рулон. — Мы должны безжалостно расставаться со всем говном, со всеми ложными представлениями о себе! Кто с чем расстается?
— Я вот заметила, — заговорила Вонь, — что когда приехала сюда, увидела Ксиву, которую еще недавно сама гоняла, и подумала: «Да чему она может меня научить», и набычилась. А потом увидела, что за два месяца она сильно изменилась, стала мудрее и намного сильнее.
— Да-а! Вот что! За два месяца человек может очень сильно измениться, если будет самоотвержен и включен в Истину! — обрадовался Мудрец. — А вы должны активно наблюдать за собой, какие процессы в вас происходят, когда вы попадаете из условий, где вы сами себе и царь, и Бог, в условия, где вас все пинают, чморят и срут вам на бошку! Ха-ха-ха! — весело рассмеялся Рулон, и всем стало весело. — Подходит к вам Ксива, или Элен, и говорит: «Ну-ка, давай отжимайся, давай, приседай, говно!», а вы сразу думаете: «Ну че я должен подчиняться этим девчонкам, я же уже сам велик!» Не-е-е-ет! Так мы не должны думать, потому что мы приезжаем сюда зачем? Чтобы очиститься от мирского, от мышиного, чтобы снова открыться Силе под руководством Мастера. А что, Мастер сам будет что ли над нами стоять с дубиной и хуярить нас чуть что? Не-ет конечно!!! Он поставит над нами своих ближайших учеников, которые будут проводить его волю. И вот, вы должны видеть в Элен, в Азе, в Гну и других проявление Воли Мастера. Что они, от себя разве действуют? Конечно, нет. Они просто проводят силу Гуру Рулона. И вы должны принимать все практики с готовностью, с открытым сердцем, помня, что здесь вам помогают стать лучше! Больше нигде вам так не помогут. Нигде! А когда вы поедете снова по заданиям, то там вы уже должны передавать все, что здесь получили, дальше, ученикам младшего звена, чтобы и они могли развиваться. Все должны делать по утрам разминку! А то выяснилось, что уже даже разминку перестали делать! Но без разминки мы становимся свиньей, бомжом, бессмысленным идиотом, мышью! Мы уже ни на что не способны, если с утра не подняли энергию, не пропотели как следует! И вот, вы должны будете учить остальных. Здесь вас обтесывают, сбивают с вас спесь, принимают у вас экзамены, а потом вы то же самое должны устроить младшим. Кто такой рулонит? Этот тот, кто может поднять других людей на свой уровень! Рулонит берет людей и делает из них нормальных! Но нужно понять, что людей еще нет, есть пока только заготовки! — все дружно загоготали. Рулон продолжал:
