Он не мог не волноваться о Ниле. В такое время, в этой мешанине военно-политических интриг, она больше всего занимала его мысли. Бойцы, видимо, надеялись, что он думает о важных вещах: о судьбе короля, о поддерживавших его баронах.
Пойдут ли воины в бой с сомнением в том, что в один прекрасный день снова обнимут свою любимую? Они должны надеяться, рассудил Гэн; они были такими же, как и он сам. Обернувшись, он окинул взглядом колонну по два человека, змейкой вползавшую на порубленную окраину леса. Воины казались совершенно спокойными, озабоченными лишь тем, чтобы не выбиться из строя и держать шаг.
Их никакие волки не предупреждали об опасности.
Нила находилась в замке барона Джалайла, под защитой каменных стен и людей, охранявших их.
Однако подсознательный настойчивый страх не исчезал.
Страх.
Гэн не смог больше бороться с чувством тревоги. Он признался себе, что боится.
Подав сигнал Эмсо, он приказал ускорить шаг.
Все почувствовали запах беды прежде, чем увидели ее. Ко всеобщему удивлению, Гэн настоял на ночном переходе. Впервые в каждом движении Волков ощущалось недовольство. Тем не менее все шли дружно до начала рассвета, но вот из темноты пахнуло чем-то резким и неприятным, отравившим сознание воинов тревогой и предположениями. Вместо того чтобы идти с мыслями о предстоявшей радостной встрече, люди зашушукались, осыпая друг друга вопросами. Редко кто давал утешительное объяснение, выражая больше надежду, нежели уверенность. Большинство же делали страшные предсказания, и их тут же заставляли прикусить язык.
Они миновали фермерские дома. Те были заброшены. И ни один из них не являлся причиной этого зловония.
У сожженных жилищ своя отличительная черта. Ничто так не стирает различий между тканью, деревом, краской и металлом, превращая их в тяжкий груз потерь и страданий, как пламя. Ничто так не пахнет, как обуглившаяся человеческая плоть.
По мере продвижения колонны вонь становилась все ощутимее. Лазутчики Эмсо унеслись вперед, чтобы выяснить то, что уже знали, но во что отказывались верить. Когда они вернулись, он один направился к Гэну.
— Замок сожжен. Разведчики говорят, что подробностей никто не знает. — Эмсо тихо проклял встававшее солнце, которое могло выдать ложь на его лице. Какой человек возьмется пересказать Мурдату то, о чем говорит народ?
Гэн не стал тратить время на расспросы. Он пришпорил коня, и вслед за ним устремились собаки.
На первый взгляд с дороги замок показался ему чуточку иным, отличным от того, который он покинул совсем недавно. По мере того как его конь сокращал расстояние, Гэн пытался убедить себя, что ошибается насчет запаха, но надежды уступили место действительности. Предупрежденные появлением разведчиков люди выглядывали из домов, когда он проезжал мимо, но, стоило ему посмотреть в их сторону, они тут же прятались.
Ее имя сдавливало горло, вертелось на языке. Хотелось прокричать его вслух, но он боялся, что она ему не ответит.
Клас примчался к нему в тот момент, когда юноша, остановив лошадь, уставился туда, где беспорядочной кучей валялись почерневшие остатки массивных бревенчатых ворот. Вяло свисали обгоревшие доблестные знамена. Гэн направил испуганного коня через нагромождения булыжников. Тот оступился, и юноша удержал его лишь благодаря силе и воле. Стены над окнами замка были обезображены черными треугольными пятнами — немыми свидетельствами опустошительного пожара. Отдельные каменные строения казались неповрежденными, деревянные же сгорели дотла. Казарма исчезла — стена замка, где она находилась, дав трещину, обрушилась из-за сильного жара. Примыкавшая сторожевая галерея вокруг внутренней стороны стены, включая то место, где красовался барон, выступая перед рекрутами-Волками, выгорела начисто.
На пороге главного здания показался Мажордом. Он приветствовал прибывших левой забинтованной рукой — правая висела на перевязи. Затем, сгорбившись в какой-то нелепой позе, направился прямо к Гэну. Остановившись перед ним, он с трудом выпрямился.
— Они застали нас врасплох, Мурдат. Десять вельмож. Люди, которых барон никогда не подозревал. Они явились вместе с Танцующими-при-луне, ночью. Рассказали, что вы все — ты, Клас, Эмсо и Тейт — погибли. И сказали, что благородный Малтен обманул тебя, Оланов, короля — всех.
Гэн схватил его за отворот рубашки, резко подтянув к себе вплотную, лицом к лицу. Мажордом, взвыв от боли, ухватился здоровой рукой за бок.
— Где моя жена? — прохрипел Гэн.
Мажордом взглянул поверх плеча Гэна. Там поджидали Клас и три огромные собаки. Эмсо и Тейт въезжали через сожженные ворота. Когда Гэн, встряхнув его, почти прокричал тот же вопрос, человек овладел собой и успокоился.
— Они схватили ее вместе со Жрицей Роз, как только услышали, что ты не погиб, — безропотно произнес он. — Они отправились в Олу просить покровительства у короля Алтанара.
Находившийся за ними Клас тихо простонал. Гэн услышал свист мурдата, выскальзывавшего из ножен.
Мажордом, дотянувшись, наконец вырвал свою рубашку из внезапно обмякшей руки юноши. Обретя свободу, он произнес:
— Ваша жена убила одного вельможу и по меньшей мере двоих Танцующих-при-луне. А барон прикончил еще парочку дворян. Танцующих много погибло, из всех нападавших только пятерым вельможам удалось бежать. Но нам не хватало вас. Они схватили женщин. Я готов умереть, если надо. Об одном лишь прошу: знайте, что я дрался за них.
Раздался хриплый голос Класа:
— Она… они ранены?
— Нет. Но барон погиб. Четвертый и Опс тоже.
Усилием воли Гэн приказал себе слушать и думать. И задавать вопросы.
— Как это случилось? Давно они уехали?
Мажордом рассказал, как один всадник следил за Волками. Он должен был сообщить о их гибели, но когда понял, что Гэн избежал ловушки, тут же поспешил назад. Предатели же заранее устроили пьяное веселье, но, узнав такую новость, запаниковали. Связав Нилу и Сайлу, они в течение часа снялись с места и уехали по южной дороге в сторону Медвежьей Лапы. Других заложников они не брали, только захватили двух лошадей да кучу провизии.
— Приготовь свежих коней, самых лучших. И еды, — произнес Клас загробно-тихим голосом.
— Для собак тоже, — добавил Гэн. — И что-нибудь, чтоб они взяли след.
Раны Мажордома мешали ему справиться с задачей быстро, но он сделал все возможное. По пути его перехватил Эмсо. Шепнув ему что-то, он опять ускакал, а калека повел Тейт в продуктовую кладовую.
— Сколько человек тебе надо? — спросил у Гэна Клас.
Тот покачал головой.
— Ни одного. Для нас они будут только обузой.
Лишь выступившие на щеках Класа алые пятна выдавали его волнение. Одно подчеркивало татуировку, и под ним задергалась мышца, когда он сказал:
— Тебе следует кое-что знать. Мы рискуем большим, чем ты думаешь. Нила взяла с меня и Сайлы обещание хранить ее тайну, пока ты не вернешься из похода. Она не хотела тебя беспокоить. — Он сделал глубокий вдох. — Она ждет от тебя ребенка.
Глава 72
Тейт с Мажордомом наблюдали за отъездом обоих воинов Собаки. Доннаси по-прежнему носила с собой замаскированное полное боевое снаряжение. Она мысленно нащупала винтовку, прозванную некогда «вайпом», продолжая смотреть на юг еще долго после того, как всадники исчезли из виду. Когда же она повернулась лицом к Мажордому, тот как будто уже ждал ее слов. И Тейт заговорила:
— Замок нуждается в ремонте. Ты с Эмсо знаешь, что надо делать. А я нет. Поэтому я поеду в разведку за Класом и Гэном.
— Ты не сумеешь этого сделать. Они прикажут тебе вернуться.
— Они не заметят меня. Слишком уж торопятся.
— Догнать вельмож и Танцующих-при-луне — дело несложное. А вот вернуться гораздо сложнее, — возразил Мажордом. — Они наладили контакт с Оланами, а это означает, что борьба предстоит нелегкая. Тебе потребуется по меньшей мере человек десять-двадцать. — Проглотив застрявший в горле комок, он продолжил: — Ты воин. И мой друг. Но я думаю, что это мужская работа. Прошу тебя, расскажи об этом Эмсо.
Тейт болезненно-кисло улыбнулась.
— Нет. За мной есть один долг. — Она обнажила руку, демонстрируя узкую полоску ярко-красного шрама, означавшего ее родство с Класом. — Поэтому я и отправляюсь. И поэтому ты мне должен помочь, но только помалкивай.
Грустно улыбнувшись, Мажордом отдал честь:
— Будь осторожна. Если тебя ранят, никто из них не простит мне этого.
Благодарная за уступку, Доннаси засмеялась:
— Выеду через пару часов. Сидеть у них на хвосте бессмысленно. А еще хочу тебя спросить: среди предателей был Джонс?
Он покачал головой.
— Нет, не был. — Но его спокойствие вдруг лопнуло. — Он знал об этом! Наверняка знал. Все так говорят.
