когда я принесла им чай, все крепко спали — а я ведь запоздала из-за этой суматохи. Пришлось вызывать доктора и самой сначала выпить чашку чаю, чтобы успокоиться.
Дженет вышла, и Пуаро задумался над ее словами.
Мод Эбернети уже поднялась, а молодое поколение оставалось в постели, но это ровным счетом ничего не значило. Любой мог услышать, как открылась и закрылась дверь комнаты Элен, последовать за ней — а потом вернуться к себе и притвориться спящим.
«Но если я прав, — думал Пуаро, — что, в конце концов, было бы вполне естественно, так как это вошло у меня в привычку, — то нет нужды выяснять, кто где находился. Сначала я должен поискать доказательство там, где оно, по-моему, может быть, а потом произнести маленькую речь. После этого я сяду и посмотрю, что произойдет…»
Пуаро выпил кофе, надел пальто и шляпу, вышел из комнаты, быстро спустился по задней лестнице и покинул дом через боковую дверь. Бодро прошагав четверть мили до почты, он заказал междугородный разговор и вскоре снова беседовал с мистером Энтуислом.
— Да, это опять я. Забудьте о моем поручении. C’était une blague![1427] Кто-то меня подслушивал. А теперь, mon vieux,[1428] настоящее поручение. Как я говорил, вы должны сесть на поезд. Но поехать не в Бери-Сент-Эдмундс, а туда, где проживает мистер Тимоти Эбернети.
— Но Мод и Тимоти в «Эндерби».
— Вот именно. В доме нет никого, кроме женщины по фамилии Джоунс, которую уговорили, предложив largesse,[1429] охранять дом во время отсутствия хозяев. Я хочу, чтобы вы кое-что оттуда взяли.
— Пуаро, дорогой мой, я не могу опускаться до ограбления!
— Это не будет выглядеть ограблением. Вы скажете великолепной миссис Джоунс, которая вас знает, что мистер или миссис Эбернети просили вас взять этот предмет и доставить его в Лондон. Она ничего не заподозрит.
— Возможно. Но мне это не нравится. — В голосе адвоката слышалось крайнее недовольство. — Почему вы сами не можете поехать туда и взять то, что вам нужно?
— Потому что, друг мой, при виде незнакомого человека с иностранной внешностью у миссис Джоунс сразу же возникнут подозрения.
— Да, разумеется. Но что подумают Тимоти и Мод, когда услышат об этом? Я знаю их больше сорока лет.
— Ричарда Эбернети вы знали такое же время, а Кору Ланскене — когда она еще была девочкой.
— Вы уверены, что это действительно необходимо, Пуаро? — страдальческим тоном осведомился мистер Энтуисл.
— Старый вопрос, который задавали на плакатах военного времени: «Ваша поездка действительно необходима?»[1430] Говорю вам: это жизненно важно!
— А что за предмет я должен взять?
Пуаро объяснил ему.
— Но право, Пуаро, я не понимаю…
— Вам и незачем понимать. Достаточно того, что понимаю я.
— И что мне делать с этой чертовой штукой?
— Доставить ее в Лондон, по адресу в Элм-Парк-Гарденс. Если у вас есть карандаш, запишите адрес.
Сделав это, мистер Энтуисл произнес тем же тоном мученика:
— Надеюсь, Пуаро, вы знаете, что делаете?
В его голосе звучало сильное сомнение, в отличие от ответа Пуаро:
— Разумеется, знаю. Мы приближаемся к развязке.
— Если бы только знать, что мне собиралась сообщить Элен, — вздохнул адвокат.
— Незачем строить догадки. Я это знаю.
— Знаете? Но, дорогой Пуаро…
— С объяснениями придется подождать. Но позвольте вас заверить: я знаю, что увидела Элен Эбернети, когда смотрела в зеркало.
За завтраком царила напряженная атмосфера. Розамунд и Тимоти так и не появились, а остальные разговаривали вполголоса и ели меньше обычного.
Джордж первым обрел бодрость духа благодаря природному оптимизму.
— Думаю, с тетей Элен все будет в порядке, — сказал он. — Врачи всегда строят кислые физиономии. В конце концов, что такое сотрясение мозга? После него часто выздоравливают через пару дней.
— Одна моя знакомая получила сотрясение мозга во время войны, — заговорила словоохотливая мисс Гилкрист. — На нее упал кирпич, когда она шла по Тоттенхем-Корт-роуд, — тогда был воздушный налет, — и она ничего не почувствовала, а спустя двенадцать часов упала в обморок в ливерпульском поезде. И хотите — верьте, хотите — нет, но она не помнила ни как добралась до вокзала, ни как садилась в вагон, — очнулась в больнице и ничего не могла понять. Она пролежала почти три недели.
— Чего я не могу понять, — промолвила Сьюзен, — так это почему и кому Элен так рано звонила по телефону.
— Возможно, она проснулась, почувствовала себя плохо и решила вызвать врача, — предположила Мод. — А потом у нее закружилась голова, и она упала. По-моему, это единственное возможное объяснение.
— Ей не повезло, что она ударилась головой об этот дверной стопор, — сказал Майкл. — Если бы Элен просто упала на толстый ковер, с ней все было бы в порядке.
Дверь открылась, и вошла нахмуренная Розамунд.
— Не могу найти эти восковые цветы, — сказала она. — Я имею в виду те, которые стояли на малахитовом столике в день похорон дяди Ричарда. — Розамунд устремила на Сьюзен обвиняющий взгляд: — Ты их не брала?
— Конечно нет! Право, Розамунд, неужели ты все еще думаешь о малахитовом столике, когда бедную Элен увезли в больницу с сотрясением мозга?
— Не вижу, почему я должна перестать о нем думать. Если у человека сотрясение мозга, он вообще не знает, что происходит, и для него это не имеет никакого значения. Мы ничем не можем помочь тете Элен, а нам с Майклом нужно вернуться в Лондон завтра к ленчу, чтобы обсудить с Джеки Лайгоу дату премьеры «Карьеры баронета». Поэтому я бы хотела принять решение насчет столика и снова посмотреть на эти восковые цветы. Теперь на столике стоит нечто вроде китайской вазы — приятная вещица, но совсем не того периода. Интересно, куда делись цветы, — возможно, Лэнском знает.
Лэнском только что вошел узнать, закончили ли они завтрак.
— Мы кончили, Лэнском, — сказал Джордж, вставая. — Что случилось с нашим иностранным другом?
— Он попросил подать кофе и тост ему в спальню, сэр.
— Petit dejeuner[1431] для ОПБ ООН.
— Лэнском, вы не знаете, где восковые цветы, которые стояли на малахитовом столике в гостиной? — спросила Розамунд.
— Насколько я понимаю, у миссис Лео вышла с ними неприятность, мэм. Она собиралась достать новый плафон, но вряд ли успела.
— Тогда где цветы?
— Возможно, в шкафу под лестницей, мэм. Туда обычно кладут вещи, которые нуждаются в починке. Пойти посмотреть?
— Я посмотрю сама. Пойдем со мной, Майкл. Там темно, а я не собираюсь обшаривать одна темные углы после того, что случилось с тетей Элен.
Все прореагировали весьма резко.
— Что ты имеешь в виду, Розамунд? — осведомилась
