– Ах, давно уже в нашем доме не видно было шпаги! Незнакомец с улыбкой посмотрел на девушку и ответил:
– Ну что же! Эта, по крайней мере, не имеет другого назначения, кроме служения вам защитой!
Берта подняла на незнакомца взор своих больших грустных глаз и отозвалась:
– Теперь я не боюсь!
– Значит, до этого вы порою боялись, милочка?
– О, да! По крайней мере последние два дня… Наш город теперь переполнен приезжими… стало так шумно, неспокойно… а вдобавок еще… в свите короля ужасно много нахалов.
– Вот как! – заметил незнакомец, грозно нахмуриваясь.
– Да вот, – продолжала Берта, проникаясь к незнакомцу все большим и большим доверием, – не далее как вчера… Только не говорите дедушке!.. Вчера на улице возле нашего дома бродили два замаскированных дворянина и внимательно рассматривали ворота, дом. Мне удалось уловить несколько слов из их разговора, который они вели шепотом. Один сказал: "А ведь крошка-то хороша на славу!" – Берта конфузливо опустила глаза.Тогда другой ответил: "Ну что же! Давай похитим ее!"
– Негодяй!
– Я поскорее вбежала в ворота, заперлась. Всю ночь я дрожала как лист, вскакивала при малейшем шуме. Когда же настал день, я поблагодарила Господа за то, что со мною ночью ничего не случилось, и просила Его послать нам с дедушкой защитника и покровителя!
Говоря это, Берта подошла к окну и выглянула в него. Вдруг она вскрикнула и поспешно отскочила назад.
– Что с вами? – спросил гасконец.
– Смотрите! Смотрите! – ее зубы стучали от ужаса, и голос дрожал.
Гасконец подошел к окну и тоже выглянул.
– Ого! – сказал он затем. – По-видимому, я явился очень вовремя!..
Действительно, на стену вскарабкался какой-то мужчина и уселся верхом на ней.
– Это они! – пробормотала Берта.
– Не бойтесь! – ответил гасконец и потушил лампу. В комнате воцарилась тьма, но Берта расслышала сухой треск взводимых курков у пары пистолетов. Когда ее глаза несколько свыклись с тьмой, она разглядела, что незнакомец засовывает пистолеты за пояс и оправляет на себе пристегнутую вновь шпагу. – А теперь оставайтесь здесь и позвольте мне устроить все дело, – сказал он. – Черт возьми! Посмотрим, испугают ли сына моей матери похитители благородных девиц, хотя бы разбойников было целых десять тысяч!
– Ну, так почему же не представить себе, что Блуа – та же Варшава! Уже в девять часов здесь дают сигнал тушения огня, а патрули уходят спать в десять.
– А теперь сколько времени? – спросил король.- Около двенадцати? Значит, патрули уже спят?
– Давно уже, и мы можем без всякого риска заняться похищением таинственной красавицы!
– Эге! – сказал король.- Такое приключение мне нравится. Конечно, сама по себе красотка мне ни на что не нужна, но зато само похищение… Ну а со стариком мы что сделаем?
– Государь, не разбив яиц, яичницы не сделаешь!
– Это очень верное замечание! – согласился король и обратился к Крильону: – А вы, друг мой, как полагаете?
– Не знаю, государь,- ответил герцог,- я не специалист в поварском деле.
Король прикусил губу и молча позвонил. Bошедшему на звонок пажу он приказал подать плащ, шпагу и бархатную маску, а затем, обращаясь к миньонам, сказал:
– А вы, красавчики мои, можете надеть маски, если хотите, но для вас это, конечно, вовсе не так обязательно, как для меня, потому что гугеноты поднимут крик, если станет известно, что король Генрих III пускается в ночные приключения!
– Государь! – сказал Келюс.- Гугеноты дурачье!
– Я тоже так думаю,- ответил король,- но надо же сделать что-нибудь и для дурачья! А вы, герцог,- продолжал он, обращаясь к Крильону,- отправитесь с нами?
– Я, государь?
– Ну да, вы, мой друг Крильон!
Герцог встал, ударом ноги опрокинул табуретку и, кинув на миньонов сверкающий ненавистью взгляд, воскликнул:
– Вашему величеству угодно шутить, что вполне понятно, так как все Валуа отличаются остроумием!
– Что такое? – надменно сказал король, нахмурившись.. Крильон и бровью не повел, продолжая:
– Потому что, наверное, ваше величество шутите!
– Объяснитесь, герцог! – сказал король, голос которого выдавал раздражение.
– Это будет нетрудно, государь. Мне было пятнадцать лет, когда я стал пажом короля Франциска I. Однажды вечером король сказал мне: "Вот письмо, отнеси его, милочка, к моей дивной подруге Диане де Пуатье". Я посмотрел на короля сверху вниз, и он понял. "Этот ребенок не создан для роли любовного посредника!" – сказал он и позвал другого пажа.
– Ну-с? – крикнул Генрих III шипящим голосом.
– Ну-с, а тридцать лет спустя король Карл IX вздумал поручить мне скверное дело, достойное палача, а не дворянина. Я обнажил шпагу и сломал ее о свое колено. Тогда государь, ваш покойный брат, вспомнил, что меня зовут Крильоном, и извинился передо мною.
– Да неужели? – сказал Генрих, губы которого судорожно скривились.
– Я не требую извинений от вашего величества, потому что вы, государь, еще слишком мало знаете меня,- наивно сказал Крильон.- Я только умоляю разрешить мне отправиться спать. Король не проронил ни слова. Он повернулся спиной к Крильону и обратился к миньонам:
– Ну, вы готовы, господа?
Король вышел первым, за ним Келюс и Шомберг, Эпернон и Можирон. Крильон смотрел им вслед, не говоря ни слова. Казалось, он был погружен в мрачную, тревожную задумчивость. Вдруг он вздрогнул, выпрямился и бросился к двери.
– Нет, нет! – пробормотал он.- Я должен спасти честь короля. Честь короля Франции и Крильона, это одно и то же! – и он побежал вслед за ушедшими.
III
Тем временем король с миньонами вышел из замка через маленькую боковую дверцу, так что никто не заметил их исчезновения. Сначала они шли очень тихо, соблюдая осторожность, но когда замок остался далеко позади, миньоны подняли шумный разговор.
– Значит, ты влюбился в эту крошку, Можирон? – спросил король.
– И да, и нет, государь!
– То есть как же это, милочка?
– Но, господи… "да", если вы, государь, не найдете ее по своему вкусу!
– Ну вот еще! – отозвался король.- Уже давным- давно женщины не представляют для меня ни малейшего интереса. А как по-твоему, Келюс?
– Я, государь, больше склоняюсь к дружбе – она не так обманчива, как любовь женщины!
– Итак, милый мой Можирон, крошка нравится тебе ровно настолько, насколько ее рожица мне не понравится?
– В том-то и дело, государь, я ужасно боюсь, как бы она вам не понравилась!
– Посмотрим! – сказал король.- Но тише! – сзади нас слышатся какие-то шаги. Потрудитесь избегать титулов, господа!
– Ладно! – согласился Можирон.- Впрочем, мы пришли.
– А, так это – в этой уличке?
– Да. Вот видите там высокую стену? Дом за стеной! Тем временем Келюс сказал Эпернону:
– Можирон очень хитер. Он похитит девочку якобы для короля, а так как королю женщины глубоко безразличны, то хитрец воспользуется добычей для самого себя!
– Да, но она мне тоже нравится – сказал Шомберг.
– Ну, так возьми ее! – рассмеялся Келюс.
– А если она понравится и мне? – спросил д'Эпернон. Келюс рассмеялся.
– Однако, господа, видно, женщины представляют интерес для всех вас, кроме меня и короля!
– Ты ее еще не видал!
– Фу! Из-за женщин я глупостей не наделаю. Я иначе смотрю на вещи.
– Да, но король?
– Король вполне разделяет мое мнение. Он находит, что самая прекрасная девушка на свете не стоит вазы, наполненной вареньем.
– Аминь! – пробормотал Шомберг.- Но, клянусь тебе, Келюс, Можирон не получит красавицы без боя!
– Ах, ребята, ребята! – вздохнул Келюс.- Вот уж права пословица, которая говорит, что достаточно одной курицы, чтобы все петухи передрались! Все мы друзья, а теперь вы хотите драться из-за какой-то смазливой рожицы!
– Черт возьми,- буркнул Эпернон, – я не желаю отказываться от своей части!
– Ну, как хотите,- беззаботно отозвался Келюс.- Только в таком случае нам с королем совершенно ни к чему было мешаться в эту историю!
В этот момент послышался недовольный голос короля:
– Но ты совсем с ума сошел, Можирон! Эти ворота способны выдержать какую угодно осаду!
– Ваше величество, не беспокойтесь из-за таких пустяков! – ответил Можирон.- Я нарочно познакомился вчера с пономарем, а он припас мне лестницу и рассказал кое-какие подробности. По-видимому, изнутри эти ворота заперты просто железным брусом. Мне достаточно будет влезть на стену, спрыгнуть вниз, сбить замок и…
– И ты нам откроешь изнутри ворота!
– Точно так, государь! – с этими словами Можирон скрылся во мраке и скоро вернулся с переносной лестницей.
Эту лестницу быстро приставили к стене, и Можирон взобрался по ней на стену. Король и трое миньонов остались внизу. Взобравшись, Можирон оглядел сад и затем сказал, свесившись к улице:
– Света нет, сад пуст, даже собаки не видать… голубка спит на голубятне!
