рук, и нож серебристым отблеском улетел в траву, а её запястья оказались прижаты к земле. - Ты вырвала мне волосы!
- Я вырву твоё сердце, если не отпустишь меня! - крикнула Камайя. - Не вынуждай меня делать тебе больно!
- Ты только этим и занимаешься! - крикнул Аслэг, ощерившись. - Давай, попробуй! О-о-о-хх…
- Не вынуждай меня, - пробормотала Камайя, шаря по его карманам, пока он согнулся на боку, держась за весьма нежные места, по которым пришёлся слабый но чувствительный удар ноги. - Я предупреждала тебя… Женится он на Нелхе… Ага… О. Спасибо. - Она вытащила ленту из его кармана и выпрямилась. - Я…
- Отдай! - яростно воскликнул он, кидаясь на неё.
Аслэг поймал конец ленты и одним движением намотал его на руку, но Камайя прищурилась и сделала то же самое. Он дёрнул ленту к себе, Камайя подняла вновь сложенную для удара руку, он схватил её запястье и сжал.
- Отдай. Это не твоё…
- Клянусь слушать этого мужчину, как своего отца, которого у меня никогда не было, и выводить его из себя, пока не остановится моё сердце и не уйдёт моя душа в ветви Эн-лаг, - напевно, на одном дыхании проговорила Камайя, дёргая ленту. - Теперь это и моё. Отдай.
Алое резало руку, натянувшись между ладонями.
- Ты переврала клятву, - потрясённо сказал Аслэг, вглядываясь ей в глаза, и рука, в которую он вцепился, медленно, но верно немела. - Ты…
- А ты переврал всё что можно, - процедила Камайя, задрав подбородок. - Даже слово «прости» написать верно не смог… Силэйме! Силэйме, чёрт возьми! Почему ты врал мне? - крикнула она, снова впадая в ярость. - Какого чёрта ты творишь? Я…
Он сморщился, словно от боли, отпустил запястье и кинулся на неё, обхватил дрожащими пальцами шею и впился в губы, поваливая на землю. Ладонь Матери Даыл выбила воздух из груди, а его тяжёлое тело, навалившееся сверху, почти не давало дышать. Слёзы ярости мешались со слезами непонятного облегчения, камень силы, об который она ударилась локтем, был очень твёрдым. Пальцы Аслэга и его запах сводили с ума, снова, снова, какая-то ткань жалобно затрещала, но в его глазах было то, что совершенно точно стоило этих подлых мелких камешков, что впивались в её спину, пока она впивалась ногтями в его, стоило этих поломанных стеблей травы, которые впутывались в волосы, источая невыносимые, оглушающие ароматы весны. Камайя исступлённо вдыхала эти запахи, ловила его дыхание, в котором путались обрывки слов, шарила руками по его коже, то ли кусая, то ли целуя его шею, плавилась от жадных рук на горящем теле.
Мир постепенно возвращался. Кезер всхрапывала у склона холма, там, куда указывали концы красной ленты Гатэ, которые трепетали на ветру где-то на краю зрения.
Камайя отряхнула нижнее платье, завязала его, накинула сверху свой коричневый халат и натянула тёплые штаны. Аслэг сел, прислонившись спиной к камню силы, и протянул руки к Камайе.
- Иди ко мне, - сказал он. - Моя безумная лисица.
88. Кам.Слова ворожбы
Сердце невпопад стукнуло. Камайя уселась на колени рядом с ним.
- Это оскорбительно. - Она закрыла глаза, пока он выпутывал из её всклокоченных волос сор и траву. - Я не прощу тебе этого. Как ты…
Он рывком перетащил её к себе и заткнул рот поцелуем, потом схватил её лицо в ладони, стиснул щёки и выразительно посмотрел в глаза.
- Зачем ты сделала это? - спросил он, кивая на смятую ленту в траве. - Что ты вообще творишь, лисица?
- Эту ту чту твуришь? - воскликнула она, пытаясь освободиться из его рук, но он лишь сильнее смял её лицо. - Пусти!
- Тебе нужно уехать, - сказал он, отпуская её щёки и перехватывая плечи. - Ты слушаешь меня? Догони Ноол-хасэн и уезжай. Тебе опасно тут быть. Отряд сопроводит тебя до Фадо, а там наймёшь провожатых до Орты. Или же ты можешь уехать на восток.
Аслэг сглотнул и нахмурился, потом его брови полезли вверх.
- Это что за лицо?! - с ужасом воскликнул он, глядя на прищур Камайи. - Женщина, ты только что связала себя со мной своей половиной клятвы, и теперь противишься моей воле?! Ты в своём уме? Что за дерзость?
- Я не клялась быть покорной. Досточтимый плохо расслышал, - сказала Камайя, хватая его за халат. - Ты сейчас же расскажешь мне, почему пытался прогнать меня, причиняя такую боль, или я сяду на свою клячу и поеду в город, выкрикивая, что досточтимый просил прощения у ничтожной женщины!
- Ты не посмеешь, - прошипел Аслэг, с силой сжимая её плечи. - Ты не посмеешь, Камайя… Я поступился гордостью! Ты не посмеешь топтать остатки моего самолюбия!
- Мне не нужна твоя гордость, - выдохнула она ему в губы. - Твоего извинения мне было достаточно… Но за то, что ты наговорил мне тут, и за то, как топал на меня, я не скоро тебя прощу. Почему ты вывозишь женщин из города? Что происходит?
- А-а-арр, нууш! - воскликнул он, ощупывая её лицо. - Будь проклят тот день, когда я увидел твой танец огня! Полгода я горю, и он обжигает всё сильнее!
Он целовал её яростно, потом отстранился и снова нахмурился.
- Камайя, что ты творишь со мной? Ты делаешь
