- Ты же не захотел делать это сам! - голос маленького человечка задрожал. - Ты должен был сам переправить эти дурацкие образцы!
- Я никому ничего не должен, Жорж, - Йошка Фишер смерил собеседника взглядом. - И я никогда не взял бы в руки... такие вещи, - закруглил он.
- Боишься... - протянул французик, вытягивая губы в трубочку.
- Да, - спокойно согласился Йошка. - И, в отличие от тебя, мне есть чего бояться.
- Ага, - забормотал Жорж, - ну конечно, тебя же так волнует дело... ради него стоит поберечь себя...
- Кажется, ты хочешь меня обидеть? - поднял бровь Фишер. - Что касается твоего дела...
- Нашего дела, - прошипел французик, не оборачиваясь.
Фишер усмехнулся.
- Строго говоря, - сказал он, - я здесь совершенно ни при чём. Сначала ты пришёл ко мне и рассказал фантастическую историю. Разумеется, я счёл её фантазией. Потом как-то раз, случайно, в разговоре с одним гостем из России, я её рассказал - просто как забавную байку. Что он там подумал, я не знаю. И знать не желаю.
- В эту историю, - прогнусавил Жорж, - не поверит и младенец. А люди из Управления непохожи на младенцев.
- Как знать, как знать... - протянул Йошка. - Разумеется, они не младенцы. Но, может статься, у меня найдутся кое-какие аргументы, которые сделают их чуть сговорчивее...
- Stinker, - тихо прошипел французик.
Йошка снисходительно улыбнулся.
- О, словечко из моей молодости. Оказывается, ты считаешь меня стукачком, Жорж? Я это как-нибудь переживу. А может быть, ты захочешь обвинить меня публично? Попробуй, мой дорогой, и ты увидишь, что из этого получится... А я могу позвонить в полицию хоть сейчас. Тем более, что в их списке ты и без того числишься подозреваемым. Скорее всего, главным. Тебя ещё не раскололи только потому, что никому не пришло в голову, какой же ты идиот. Дать образцы ребёнку, чтобы он увёз их в Россию - такое не пришло бы в голову даже Управлению.
- На это я и рассчитывал, - пробормотал французик. - Но ты что-то говорил про аргументы? Правильно ли я тебя понял? Значит, вот они где, высокие идеалы борьбы с нацизмом и всё такое прочее?
- Не строй из себя дурака, - резко сказал Фишер. - Ты прекрасно понимал, на каких условиях возможно издание нашей газеты. Меня и в самом деле волнует борьба. Сейчас "Либерализирунг" - единственная по-настоящему либеральная газета в Райхе. Её терпят только потому, что удобнее держать под колпаком нас одних, чем разыскивать по подворотням сотню отмороженных, распечатывающих на друкере примерно то же самое. Будет нужно - нас прихлопнут. Вообще, Жорж, сейчас не те времена, когда можно строить из себя независимого интеллектуала. Я уверен, что после референдума Шук затянет гайки, насколько сможет... И ты это прекрасно понимаешь. Так что контакты с Управлением - ещё не самая дорогая плата за гарантии неприкосновенности.
- Допустим, - Жорж передёрнул плечами. - Я не мальчик и знаю, как делаются дела. Но и ты не мальчик. Понятно, что ты работаешь на Управление, иначе ты не был бы главным редактором. Но только ли на него? Откуда у тебя все эти контакты?
Йошка Фишер с презением помотрел на маленького человечка.
- Лучше, - посоветовал он, - не интересуйся тем, что тебя не касается. Подумай о том, что я мог бы сдать тебя в тот же самый день, когда ты ко мне пришёл с этой историей. Я получил бы за твою линялую шкурку кое-какие деньги: Управление мне платит, а за такую информацию мне заплатили бы очень хорошо. Я бы ещё выторговал себе дополнительные поблажки по части дозволенного либерализма. Более того, я собирался так и поступить.
- Собирался? Но ведь ты этого не сделал, Фишер, не так ли? - сказал Жорж. - Вместо этого ты связался с Москвой, с этими людьми, а это большой риск даже для тебя. Ты жирная сволочь, Йошка, но ты не дурак. Значит, у тебя были причины. А если были, то, значит, и есть. Ты хочешь наварить, Йошка. Ты настолько хочешь наварить, что готов обманывать Управление... Так или иначе, давай договариваться. Или мы оба забываем об этой истории. Не вышло - значит, не вышло. Они не получают документации, мы не получаем денег. Или мы всё-таки делаем дело. Кстати, условие твоих друзей выполнено. Они хотели проверить качество товара - они его проверили. Засвидетельствовано русской полицией... ну, в каком-то смысле. Ты можешь с ними связаться?
Они дошли до угла. На нём виднелись следы свежей краски - похоже, ребята из Райхсюгенда закрашивали какую-то сомнительную надпись.
- Всё сложнее, чем тебе кажется, - сказал Фишер. - После того, что произошло, они наверняка захотят снизить цену на наш товар. Тебе придётся поумерить аппетиты.
- Снизить цену? А вот этого не будет, - насупился французик. - Мой друг очень нуждается в деньгах. Я тоже. Он не продаст документацию дешевле, я тоже не уступлю. Остаёшься ты, Йошка. Я не знаю, сколько ты положил себе лично - но, думаю, больше, чем нам обоим, вместе взятым...
- Ну, в принципе, это обсуждаемо, - неожиданно согласился Фишер. - Только мы должны обсудить это втроем. Ты, я и твой друг. Только так мы сможем прийти к справедливому компромиссу и получить гарантию, что никто никого не обманывает.
Французик впился глазами в господина главного редактора.
- Та-а-ак, - протянул он. - Ты всё-таки решил сдаваться. Сдать себя, меня, а заодно и К... - он поспешно закашлялся, маскируя чуть не вырвавшееся имя. - У тебя это написано на твоей предательской роже. Что ж, я понял. Попробую улизнуть. Шансов нет, но чем чёрт не шутит...
- Прекрати, - Фишер сделал шаг вперёд.
- Не подходи! - завизжал Жорж. Рука его метнулась к карману.
Йошка отшатнулся. Похоже, с опозданием сообразил он, маленький человечек вооружился. И может наделать глупостей.
- Не надо этого, - он постарался говорить как можно спокойнее. - Мы оба на нервах. Если мы будем кидаться друг на друга, то уж точно попалимся, - он специально ввернул жаргонное словцо времён молодости.
Французик все еще смотрел злобно, но, кажется, все же готов был внять умиротворяющей интонации. Господин Фишер, когда хотел, умел звучать убедительно.
- Знаешь что? - продолжал он. - Давай все-таки зайдем куда-нибудь, спокойно посидим, выпьем и перекусим. Лично мне надоело мерзнуть на ветру, да и у тебя, как я погляжу, сопля под носом.
Жорж поспешно шмыгнул, и, не удовлетворившись результатом, быстро провел под носом пальцем.
- Не будем пока говорить о делах, - поощрительно улыбнулся Фишер, упреждая готовое вырваться возражение, - просто посидим. Ну хотя бы в том же "Голубе", рядом с которым мы встретились, - он повернул назад.
- Там в самом деле подают голубей? - французик оскалил мелкие зубы: он пытался шутить.
- Вряд ли, - серьезно ответил Фишер. - Но там, по крайней мере, нет ветра и есть водка. У меня есть деньги, - на всякий случай добавил он.
- На пару стопок водки у меня хватит и своих, - огрызнулся Жорж.
Они в молчании дошли до "Pigeon sauvage".
Внутри оказалось ровно то, что Фишер и ожидал: четыре столика, покрытые клеёнчатой тканью, стойка с пивными кранами и сонная девушка, как раз выходящая из кухни с пустым подносом. Посетителей не было.
Не раздеваясь, они молча уселись за угловой столик. Жорж подозвал девку и начал распоряжаться:
- Две рюмки "выборовой", побыстрее. Нет, пожалуй, возьмём графинчик... грамм на двести. Чесночные гренки, если они у вас приличные. Мне гороховый суп с копчёностями... есть у вас гороховый суп? Горячее закажем позже.
- Кофе. Черного, - попросил Йошка. Сорт он уточнять не стал, зная, что в таких заведениях кофе бывает ровно двух сортов: черный и с молоком. Одновременно он отметил про себя, до чего опустился французик: похоже, тот и в самом деле забыл вкус изысканной кухни и научился лопать всякую дрянь.
- Что носом вертишь? - схамил Жорж. - Я и в самом деле замёрз и голоден. И намерен пожрать горячего и сытного, а буайбес здесь, очевидно, не подают... - чуть ли не потирая руки от предвкушения, он встретил глазами девицу с подносом, на котором стояли лафитники и не очень чистый графин с прозрачной жидкостью. Едва все это перекочевало на клеёнку, Жорж, не дожидаясь помощи девушки, поспешно наполнил свой лафитник и опрокинул водку в рот.
- Дрянь какая, - поморщился он, вытирая рот салфеткой. Девушка подошла снова, на сей раз с дымящейся чашкой кофе на маленьком круглом подносе. Фишер понимал, что это обычная растворимая бурда из краника, и все же не без удовольствия потянул носом ароматный пар. Затем неторопливо поднес чашку к губам и сделал маленький глоток. Вкус, разумеется, оказался хуже, чем запах. Возможно, стоило все-таки взять с молоком...
Жорж смотрел на него через стол - смотрел теперь уже даже весело.
- Так, значит, надумал сдаваться, а, Йозеф? - осведомился он, явно забыв о своем намерении не рассуждать в таких местах о делах. - Я тебе вот что скажу - это не я идиот, это ты идиот. Думаешь, они припомнят тебе былые заслуги? Ты был им полезен? Использованный гондон в процессе тоже был полезен, - Жорж широко улыбнулся своему остроумию. - Управление и не мечтает о таком подарке, как поймать одного из лидеров оппозиции на... таком деле, - он все же вспомнил об осторожности. - А другого стукача на твое место найдут всегда, уж этого добра у нас хватает. Что молчишь? Или надеешься - твой Отто тебя отмажет?
