Чей он сын: от какого рода он должен происходить.
Давидов: сообразно обетованиям о нем, данным этому праотцу и подтвержденным позднее.
По вдохновению: от духа святого, следовательно истинно и непреложно.
Сказал господь господу моему и пр.: слова взяты из 109 псалма, в котором изображается могущество и вечная слава мессии. Сказал Бог отец (Иегова) Господу моему, сыну своему в вочеловечении (господу Иисусу Христу).
Седи одесную меня: сидеть по правую руку царя означает благоволение царя к сидящему и могущество сего последнего.
Положу врагов твоих и пр.: образ, показывающий господство мессии над всеми врагами своими духовными и вместе с тем и над всем миром.
Если Давид называет и проч.: как примирите вы то, что Давид сына своего называет своим господом? Слово господь указывает высшее достоинство в сыне Давида, чем в самом Давиде. Если мессия должен быть просто только потомком Давида, как и другие, если должен он быть просто только человеком, как думаете вы, иудеи, если он не существовал еще тогда, как Давид писал о нем, как он мог называть его своим господом? А если он был Господом Давида, если он уже существовал в то время, то как же он мог быть потомком его? На вопрос этот фарисеи ответить не могли. Ответ должен быть таков: по человеческому происхождению своему мессия — сын или потомок Давида, но по божеству своему, как воплотившийся сын Божий, он — господь Давида. Но фарисеи не понимали этого двоякого отношения мессии к Давиду, не понимали или утратили понимание тайны лица мессии как богочеловека. Таким образом, нанесен был им столь решительный удар, что они уже не отважились более нападать на него, ибо сказано: с того дня никто уже не смел спрашивать его.
Вот что говорит Рейс (Нов. Зав., т. I, стр. 577):
Обыкновенно ложно истолковывают смысл вопроса, предложенного Иисусом богословам своего времени. Думают, что он хотел утвердить за собой название и достоинство высшего разбора, что он хотел, словом, дать им урок христианского богословия. Ни о чем подобном нет тут речи. Он имел двойную цель. Прежде всего он хотел положить конец праздным и коварным вопросам, предложив в свою очередь вопрошавшим вопрос, который должен был привести их в замешательство. Затем он хотел противопоставить ходячим представлениям об ожидаемом мессии более чистые и возвышенные представления. Только это последнее намерение не выражено здесь с надлежащей ясностью, и читатель-христианин должен обнаружить его собственным разумением.
Заметим также, что место это приведено в различных сочетаниях с предшествующими ему у трех евангелистов. Но, в сущности, оно не связывается прямо с ними ни у одного из них. Мы видим в нем, как и в большинстве других, остаток предания, картину, которая сама по себе имеет цену и которая для правильного понимания совсем не нуждается в предварительном определении времени, к какому она относится.
Толпа и ученые называли мессию сыном Давидовым; название это, без сомнения, как ранее, так и в то время имело значение главным образом политическое. Именно в таком смысле употребляли его пророки, и именно в таком смысле повторяли его то и дело современники. Сын и наследник Давида, которого ожидали, был государственный обновитель нации, славный победитель, герой мщения и новой свободы. Нам нет нужды доказывать, что Иисус вовсе не имел в виду утверждать именно этот смысл за словом, хотя этот смысл был единственным сколь-нибудь существенным и важным как для народа, так и для образованных истолкователей закона и пророков.
Итак, в месте, обыкновенно истолковываемом в мессианском смысле, автор, по предположению, сам Давид, называет Христа, своим Господом. Как это возможно, если этот Христос должен быть просто преемником, продолжателем, ровней великого царя? Вопрос, таким образом поставленный, никогда не возникал среди учителей, и диалектика фарисеев, столь изощренная на обсуждении наиболее тонких вопросов, оказалась застигнутой врасплох: они не знают, что сказать, и Иисус оставляет их на этом. Мы видим отсюда, что вопроса этого нельзя ставить таким образом, или, вернее, что здравое понимание путей Божиих в руководительстве человечеством открывает нам целью его нечто иное, чем торжество одной народности над другой и вождем к истинной цели представляет не того, кто взял за образец воинственного героя древности, а того, чьи качества и достоинства определяются совершенно иным порядком вещей и понятий. Если Иисус не останавливается здесь на развитии этой мысли, то только потому, что он ранее того много раз убеждался, что люди из рода тех, которые находились перед ним, остаются глухи к его наставлениям.
ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
Для толкователей это место представляется отрывочным, и весь смысл для них только в тонкости диалектики Иисуса. А место это, кроме того, что есть ключ к пониманию того, что хотел Иисус, чтобы люди разумели [под] словом Христос, и что люди разумели и разумеют под ним, есть еще и изъяснение в самой сжатой форме всего учения.
После всех попыток, споров и опровержений учения Иисуса фарисеи и саддукеи собираются вместе и задают ему вопрос о том, как он понимает закон и учение.
И он говорит: одна есть только заповедь, т. е. один закон жизни человека. Закон этот такой, что он не приказание извне, но что это так было и будет и иначе быть не может. Закон этот тот, что ты будешь любить всеми силами своего владыку — Бога, т. е. то разумение, которое есть в тебе, и будешь любить ближнего, потому что он — то же разумение. И спасителя нет другого, как только этот владыко жизни, и не было другого ни во времена Давида, ни во времена Авраама. Этот владыко жизни один во всех людях всегда, он один есть.
___________
О СОБЛАЗНЕ ФАРИСЕЙСКОМ, САДДУКЕЙСКОМ И ИРОДОВОМ
Ὁ δὲ Ἰησοῦς εἶπεν αὐτοῖς Ὁρᾶτε ϰαὶ προσέχετε ἀπὸ τῆς ζύμης τῶν φαρισαίων ϰαὶ σαδδουϰαίων (ϰαὶ τῆς ξύμηξ Ἡρώδου).
Οἱ δὲ διελογίζοντο ἐν ἑαυτοῖς, λέγοντες ὅτι ἄρτους οὐϰ ἐλάβομεν.
Πῶς οὐ νοεῖτε, ὅτι οὐ περὶ ἄρτων εἶπον ὑμῖν προσέχειν ἀπὸ τῆς ζύμης τῶν φαρισαίων ϰαὶ σαδδουϰαίων (ϰαὶ τῆς ξύμηξ Ἡρώδου).
Τότε συνῆϰαν, ὅτι οὐϰ εἶπε προσέχειν ἀπὸ τῆς ζύμης τοῦ ἄρτου, ἀλλ᾿ ἀπὸ τῆς διδαχῆς τῶν φαρισαίων ϰαὶ σαδδουϰαίων.
Προσέχετε ἑαυτοῖς ἀπὸ τῆς ζύμης τῶν φαρισαίων, ἥτις ἐστὶν ὑπόϰρισις.
Οὐδὲν δὲ συγϰεϰαλυμμένον ἐστὶν, ὃ οὐϰ ἀποϰαλυφϑήσεται, ϰαὶ ϰρυπτὸν ὃ οὐ γνωσϑήσεται·
Мф. XVI, 6 (и Мр. VIII, 15). Иисус сказал им: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской.
И Иисус сказал: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской и иродовой.
7. Они же помышляли в себе и говорили: это значит, что хлебов мы не взяли.
Ученики подумали, что он говорит о хлебе.
11 (и Mp. VIII, 15). Как не разумеете, что не о хлебе сказал я вам: берегитесь закваски фарисейской и саддукейской?
Тогда он сказал им: как вы не понимаете, что не о хлебе я говорю, берегитесь закваски фарисейской, саддукейской и иродовой?
12. Тогда они поняли, что он говорил им беречься не закваски хлебной, но учения фарисейского и саддукейского.
Тогда они поняли, что он говорил им не о том, чтобы остерегаться хлеба, а говорил об учении.
Лк. XII, 1. Берегитесь закваски фарисейской, которая есть лицемерие.
Но более всего берегитесь закваски фарисейской; она — обман.
2. Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы.
А нет того скрытого, что бы не открылось, и тайного, что бы не стало известно.
ПРИМЕЧАНИЕ
Высказав свое учение, Иисус предостерегает против закваски. Слово закваска ученики понимают в смысле учения, но Иисус сказал бы учение, если бы он разумел учение. Кроме того, он не мог бы сказать учение Иродово; Иродова, царского учения не было. То, про что он говорит, он называет закваской, т. е. тем, что, как теперь бы мы сказали, химически соединяется с телом и вполне изменяет его. Закваска, положенная женщиною в квашню и изменившая всю муку, была сравнением для того, чтобы выразить то, что совершается перед лицом Бога и всем миром людей оттого, что в мир вложено разумение блага. То же сравнение Иисус употребляет для того, чтобы выразить то начало, которое вложено в мир и которое, соединяясь с людьми, производит зло. Такая же закваска — закваска фарисейская, саддукейская и иродова — изменяет совсем человека, переставляя для него добро и зло, делает то, что добро кажется злом и наоборот. И Иисус говорит, что необходимо беречься такой закваски. Заквасок этих — начал зла Иисус называет три и обращает особенное внимание на закваску фарисейскую. Определяя ее, он говорит, что она есть притворство, комедиантство.
Закваска саддукейская — это закваска рассудительности.
Саддукеи, по тому, что признано о них наукой, это люди, не признававшие ничего, кроме писанного закона. Они не признавали ничего, кроме земной жизни. Во всем остальном они сомневались. Жизнь вели развратную и сладкую.
