– Знакомая ситуация.
– Неужели?
– В Берлине у меня была девушка. Гретхен. Вела себя точно так же, как твоя Эмили.
– А потом? – заинтересовался Эшли.
– А потом отстала.
– Сама? Или кто помог?
Дитрих многозначительно хмыкнул. Это могло означать, что угодно. Паркер озадачился. Ему в данный момент не помешал бы совет, как избавляться от назойливых поклонниц. На лице его отразилась заинтересованность в разговоре, какой не было прежде. Разумеется, для Ланца перемены в настроении собеседника не остались незамеченными.
– Можно в гости заглянуть? – поинтересовался Ланц.
Ему уже порядком надоело стоять за забором.
– Заходи, – откликнулся Паркер. – Только извини, с шезлонга не слезу, место не уступлю.
– Ничего, я найду, где устроиться.
В подтверждение своих слов Ланц забрался на стол, расположенный рядом с шезлонгом. Учебники, до этого лежавшие на столешнице, положил на колени.
– Не стану же я кричать на всю улицу о своих неблаговидных поступках, – произнес чуть тише.
– Бедная девушка так тебя достала? – поинтересовался Паркер, на время откладывая учебник в сторону. – Боюсь представить, что ты натворил, если теперь не хочешь делать свои поступки достоянием общественности.
– Бедная девушка имела мой мозг во всех позах так, как ей хотелось, но никаких угрызений совести по этому поводу не испытывала.
– Навязывала свое общество?
– Она меня достала тогда невероятно. Ну, и плюс ко всему она умудрялась за спиной у меня распускать сплетни и крутить роман с другим парнем.
– И что ты сделал, если не секрет?
– Пришел на школьный вечер, где никто меня не ждал. И выплеснул на нее ведро с грязной водой, – откровенно признался Ланц, даже минимально не приукрашивая события.
Паркер несколько секунд изумленно смотрел на собеседника, затем сполз по шезлонгу вниз; сдавленно фыркал, пытаясь справиться со своими эмоциями. Понял, что ничего не выйдет и все-таки засмеялся в голос, даже захохотал. Представил, как это выглядело со стороны, и вновь зашелся в приступе хохота.
Идея была интересная, но практиковать подобное в отношении Эмили Паркер не собирался. Как-то... Слишком низко, на его взгляд было прибегать к таким методам.
– Хорошо, хоть файер-шоу не устроил, – заметил, отсмеявшись.
– В смысле?
– Ну, знаешь...
– Нет, не знаю.
– Был в моей школе случай. Почти идентичный тому, о котором ты рассказал. Только там предварительно волосы подожгли, а затем окатили человека грязной водой. Вроде как помогли, но при этом унизили.
– Да? И что послужило причиной?
– Я не помню. Кажется, две девушки не поделили парня. Но это давно было, я ещё в средней школе учился. Особо сплетнями не интересовался, просто доводилось слышать.
– Ясно, – подвел итог Дитрих. – Новаторства в моей идее не оказалось.
– Это обыденно уже, – произнес Эшли. – Ты же знаешь, что нередко школьники проходят через испытание, именуемое «головой в унитаз»? Грязная вода – не самое страшное.
– Трудно не согласиться. Кстати, о девушках, не поделивших парня...
Ланц сделал выразительную паузу, посмотрел на Паркера, как на подопытного кролика. Ждал реакции на свои слова. Эшли выставил руки вперед примирительно и проворчал:
– Будь другом, не напоминай.
– Ты до сих пор не знаешь, что с этим делать?
– А ты знаешь? Если да, то подскажи.
– Увы, без вариантов.
– Хотя бы какие-то идеи у тебя есть?
– Единственное, в чем я сейчас уверен на сто процентов, так это в том, что вечно это продолжаться не может. Рано или поздно тебе придется сделать выбор, остановившись на ком-то из них.
– Ты и так знаешь, кого я выберу.
– Керри?
– Разумеется.
– Кстати, а Эмили знает о существовании в твоей жизни другой девушки?
– Знает, но упорно отказывается в это верить. Кстати, что-то мне подсказывает, что и с тобой она пыталась познакомиться только для того, чтобы больше узнать о Керри.
– То есть о родстве она тоже знает?
– Конечно, – кивнул Эшли. – Даже удивительно, что Эмили не попыталась познакомиться с тобой раньше. Ей очень интересно узнать, какая Керри. Временами у меня создается впечатление, что она ждет появления твоей сестры сильнее, чем я. Постоянно забрасывает меня вопросами о Керри. Правда, зачастую они остаются без ответа.
– Не хочешь откровенничать с ней?
– А смысл?
– Раньше мне казалось, что у тебя с Бланш достаточно доверительные отношения сложились. Я ошибался?
– Фатально.
– То есть вас совсем ничего не связывает?
– Если только секс.
– И только?
– Да. Вообще, если говорить откровенно, было время, я даже задумывался об отношениях с ней. Если бы она не уехала из страны на время и все время жила в Лондоне, я бы, наверняка, начал встречаться с ней, но сейчас об этом и речи быть не может. Она стала слишком навязчивой, прилипчивой. Словно не понимает, что таким поведением отталкивает меня еще сильнее, чем раньше.
– А любовь?
– В смысле?
– Ты любил её когда-нибудь?
– Вряд ли, – ответил Паркер, не раздумывая.
На этот вопрос и не могло быть иного ответа. Он точно знал, что Эмили никогда не переходила в статус любимой девушки. Самое большее – близкая подруга, но явно не любовь всей жизни.
Керри тоже пока на это звание не претендовала, но у нее было гораздо больше шансов рано или поздно услышать от Паркера слова любви, нежели у Эмили. Да, сложно отрицать тот факт, что внешне сестра Ланца проигрывала Бланш, но дело тут было не во внешности. Иногда и признанных красавиц бросают ради невзрачных серых мышек. Не все в жизни определяется внешностью, не все измеряется критериями привлекательности, бывают и иные случаи. Именно так и сложилось все у этого любовного треугольника. Паркер, выбирая между Эмили и Керри отчего-то остановил свой выбор на сестре Ланца. И у этого выбора не было никакого двойного дна. Все получалось само собой, а не из желания досадить Дитриху, как он думал на первых порах.
– А Керри? – поинтересовался Дитрих. И прошипел чуть тише: – Только попробуй сказать «нет».
Эшли ухмыльнулся.
– Не знаю.
– Как расценивать данный ответ?
– Так и расценивай. Я не знаю, что к ней чувствую. Все несколько запутано, ты и сам это знаешь. Мы почти не общались с ней в реальной жизни. Большая часть нашего общения проходит в интернете, а так у нас было всего одно свидание, и тот, не самый приятный эпизод в школе. Ну, ты и сам знаешь...
– Знаю, – хмуро ответил Дитрих.
Сейчас, когда прошло определенное количество времени, он думал о том, что просьба его тогда была нелепа до крайности. Он сам себе виделся гениальным стратегом, а на деле совершал невероятные глупости, за которые сейчас было немного стыдно. И за свое поведение, в целом, тоже приходилось краснеть. Дитрих, конечно, в этом не признавался, но часто думал о том, как глупо они с Паркером выглядели со стороны, когда старались прицепиться к мелочам и развить скандал на пустом месте.
