Сейчас, когда прошло определенное количество времени, он думал о том, что просьба его тогда была нелепа до крайности. Он сам себе виделся гениальным стратегом, а на деле совершал невероятные глупости, за которые сейчас было немного стыдно. И за свое поведение, в целом, тоже приходилось краснеть. Дитрих, конечно, в этом не признавался, но часто думал о том, как глупо они с Паркером выглядели со стороны, когда старались прицепиться к мелочам и развить скандал на пустом месте.
– Она мне нравится, – продолжил тем временем Эшли – Но симпатия – это не любовь, согласись.
– Соглашаюсь.
– Сегодня ты, на редкость, толерантен к моим заявлениям. Что с тобой случилось? Та девушка повлияла? О чем вы с ней вообще разговаривали?
– О многом.
– А конкретнее.
– У нас с ней своеобразные разговоры выходят.
– Разговоры? – на всякий случай решил уточнить Эшли.
До этого момента Дитрих ни разу не упоминал о существовании в его жизни какой-либо девушки, так что сейчас у них был едва ли не день откровений.
– Да, разговоры, – подтвердил Ланц.
– Их было много?
– Два.
– Не так уж и много, если разобраться.
– Первый раз вообще можно смело вычеркнуть из памяти. Мы просто столкнулись на могиле и обменялись не самыми добрыми взглядами. Кажется, Грант тоже не особенно рада была моему появлению.
– Могла просто испугаться.
– Могла, – согласился Дитрих.
Он и сам такой вариант рассматривал. Ведь он появился неожиданно. Выпрыгнул, словно черт из табакерки. Естественно, она испугалась, потому в глазах и промелькнул страх. Потом она оправилась от потрясения, даже язвить начала, что было ей свойственно. Ланц за время их коротких разговоров успел отметить тот факт, что Аманда никому спуску не дает и всегда стремится ответить колкостью на колкость. Молча замечание не проглотит, смирение – не её сильная сторона.
– Где сегодня столкнулись?
– На мосту. Она подошла, поболтали обо всем понемногу.
– Она тебе нагрубила?
– Нет. Но и особо не нежничала. Почему, кстати, спрашиваешь?
– Обычно ты акцентируешь свое внимание на людях, которые не падают к тебе в ноги после знакомства. Тебе нравится взращивать дружеские чувства из ненависти. Не знаю, какой в этом заложен смысл, но все именно так, как я сказал. Или я ошибаюсь?
– Наверное, ты прав. Мы же с тобой друзья?
– Ну... – протянул Эшли. – Друзья, наверное. Может, приятели. Но не враги точно. Хотя, изначально, все шло к тому, чтобы мы стали врагами. Впрочем, сейчас не обо мне речь. Мы говорим о том, что связывает тебя с Амандой. Она ведь тоже привлекла твое внимание. Заставила тебя думать о ней. Не так ли?
– Интересная она особа, – признался Ланц.
– А Люси? – тише спросил Паркер.
Он знал, что своим вопросом испортит Дитриху настроение, но не мог удержаться от этого замечания. Хотелось понять, то ли это, о чем он подумал, или же все немного проще. И Ланц, на самом деле, просто заинтересовался Амандой, как человеком, а не как девушкой.
– Таких, как Люси больше нет, и не будет, – со вздохом пояснил Дитрих.
– Аманда на нее не похожа?
– Нет. Совсем нет. Ничего общего. Разные, как небо и земля.
– Но и небо, и земля – интересные объекты для исследования, – задумчиво протянул Эшли.
– Быть может.
– Не станешь этого отрицать?
– На что намекаешь?
– Так быстро оправился от потери? – поддразнил собеседника Паркер.
– Дело не в этом, – процедил Дитрих сквозь зубы. – У меня нет никаких планов на Грант. И встречи с ней спонтанные. Я их точно не планирую. Не думаю, что она специально меня преследует. Все получилось случайно. Не факт, что повторится в дальнейшем.
– Забудь. Я просто предположил, – пожав плечами, выдал Эшли. – И ни в чем тебя не обвиняю.
Теперь Паркер невольно заинтересовался личностью девушки, что смогла привлечь внимание Ланца. После того, как Люси похоронили, Ланц вел себя тише воды, ниже травы. Практически ко всему потерял интерес, оттого вдвойне занятно было узнать, как выглядит девушка, сумевшая пробудить в нем желание выйти из анабиоза.
* * *
Аманда Грант. Имя это Паркер запомнил с первого раза, даже повторять не пришлось. Во время перемены он стоял у окна с тетрадкой в руках, перечитывая то, что написал ранее, старался вникнуть в смысл изложенного материала, но вновь и вновь возвращался мыслями к девушке, о которой говорил Дитрих. Хотелось понять, что в ней такого странного и мрачного. От прикосновения ладони к своему плечу он вздрогнул, но потом понял, что это, как всегда, Эмили. Она в школе ему буквально прохода не давала, занимая все свободное время парня собой.
Впрочем, это не мешало девушке всегда быть в курсе событий. Знать все обо всех остальных школьниках, не только из своего, но и из параллельного класса. Её любопытство могло сыграть на руку Эшли.
Повернувшись к однокласснице, Паркер решил быть милым и отзывчивым, потому даже на улыбку расщедрился, чего Эмили совсем не ожидала.
– Ты сегодня необычайно приветлив, – протянула Бланш, запрыгивая на подоконник.
Поведение Эшли, на самом деле, удивило девушку. Она смирилась с тем, что Паркер в последнее время её не жалует. Только и делает, что просит оставить его в покое, не таскаясь за ним по пятам. Однако Эмили не желала мириться с обстоятельствами, она всячески старалась привлечь к себе внимание Эшли, удержать его рядом любыми способами. Попытаться вернуть все хотя бы на исходную позицию, к взаимной симпатии.
– У меня хорошее настроение.
– А раньше было плохое?
– Просто не хотелось разговаривать.
– Со мной?
– Со всеми.
– Не любишь людей?
– Они меня быстро утомляют.
– Излишним вниманием?
– Нет. Сами по себе. Вовсе не обязательно оказывать мне знаки внимания, достаточно просто находиться поблизости.
– Я не знала, – честно призналась Эмили. Задумалась на время и добавила: – Я вообще многого о тебе не знаю. Паркер, мы с тобой долго общались, а ты, как был, так и остаешься для меня загадкой. Как у тебя это получается?
– Само собой, вероятно. Потому что я ничего не скрываю, меня достаточно просто изучить. Если есть желание.
– Желание есть, но изучить не получается.
Эмили прислонилась затылком к стеклу, сложила руки на груди и закинула ногу на ногу. Одарила Паркера задумчивым взглядом, словно пыталась понять его мотивы. Залезть в душу, посмотреть, что же там творится.
Эшли хотел ответить в язвительной манере, но потом от этой идеи отказался. Какой смысл спорить с Бланш? Все равно она сделает вид, будто ничего не заметила, и общение продолжится в уже привычном ритме. Её попытки привлечь внимание, его равнодушие. Её признания в любви, его молчание и холод в глазах. Все это уже стало стилем жизни.
