– Кто вы, откуда и куда держите путь?
Лучник говорил на наречии Синдар со странным непривычным акцентом.
– Кто это? – тихо спросил Дайолен.
– Не знаю, – так же приглушенно ответил Андар. – По обличью вроде Эльф… Одежда странная…
– Мы странники, – сказал Дайолен. – Идем на Восток.
– Ты менестрель? – лучник заметил лютню.
– Да… Позволите ли нам обогреться? Правда нам нечем отплатить за гостеприимство… разве что песней.
Эльф подумал немного.
– Идите за мной. Я отведу вас к правителю.
Андар с некоторой опаской поглядывал на Дайолена, но тот шел уверенно, лишь изредка касаясь стволов деревьев, и мальчик перестал волноваться.
Дом правителя здешних Эльфов был украшен тонкой резьбой по дереву: золотисто-светлый, словно пропитанный солнцем, звенящий и легкий. Андар заметно робел, но Дайолен держался с достоинством, и мальчик успокоился, только старался держаться поближе к менестрелю: мало ли, что может случиться?
Правитель Эльфов встретил их в небольшом круглом зале. Пол был устлан мягкими шкурами, и Люди шли словно по щиколотку в мягком теплом мху. Остановившись, Дайолен учтиво поклонился. Андар последовал его примеру.
Собравшиеся в зале Эльфы – кто сидел на резной скамье, кто прямо на полу, на шкурах – с интересом разглядывали Людей.
Старший – невысок ростом, строен и красив, в черных одеждах. Тонкая талия перетянута поясом из стальных пластин – у правителя почти такой же, серебряный: металл здесь – редкость. Черные волосы спадают на плечи тяжелой волной, лицо смуглое, с острыми по-птичьи чертами. Но самое странное – глаза: в мягких, по-девичьи длинных ресницах – две темно-зеленых, горящих странным огнем звезды, неподвижно смотрящих в лицо правителя. Становится не по себе от глубокого взгляда: как в душу глядит.
Младший – совсем мальчишка, светловолосый и хрупкий; кожа тонкая, прозрачно-белая, яркий румянец на высоких скулах. Смотрит настороженно, как лесной зверек: глаза – черные, глубоко посаженные. Одет не по-здешнему, но цвета те же – цвета леса. Только – меч у пояса, или, скорее, длинный кинжал: словно паж или телохранитель – у старшего оружия нет.
А темные глубокие глаза не отрываются от лица правителя. У Эльфа глаза тоже зеленые, но светлые как листва, пронизанная лучами солнца, с золотыми искрами. Если бы не это да не странная – зеленый лист с золотыми прожилками – пряжка подбитого мехом плаща, правитель ничем не отличался бы от собравшихся в зале: та же одежда из тонко выделанной тисненой золотисто-коричневой кожи и темно-зеленого полотна, разве что рубаха вышита богаче – зелено-золотыми нитями: тонкая вязь цветов и листьев.
– Приветствую тебя, Правитель Лесов, – Дайолен говорил на языке Синдар.
– Привет и тебе, менестрель, странник, пришедший от Заката.
У правителя был мягкий звучный голос, похожий на ласковый свет солнца, пробивающийся сквозь листву – по крайней мере, так казалось Дайолену.
– Ешь и пей, обогрейся у огня. Потом, если захочешь, расскажешь нам о своих странствиях: должно быть, ты многое видел в пути…
Андар метнул быстрый взгляд на Дайолена, но менестрель только тихо улыбнулся и поблагодарил.
– Правитель Айонар, позволь задать тебе вопрос…
– Спрашивай, менестрель.
– Твои глаза… У Эльфов они другие. Почему?
Правитель задумался. Андар внутренне ахнул: откуда Дайолен знает? А если Эльф разгневается?.. Мальчишка невольно огляделся по сторонам: их слишком много, если что – не уйти. И смотрят странно.
– Трудный вопрос задал ты, странник. Я не знаю и сам, из какого рода была моя мать. Я плохо помню ее. Она тоже пришла от Заката в давние времена… вернее, ее нашли в лесу. Она была молода, совсем девочка, дикарка; все молчала и смотрела, как испуганный зверек. Одета была в обноски, ноги изранены и загрубели – видно, долго бродила по лесам. Она была – Эльф, но непохожа на нас: волосы – как черная бронза, а глаза – зеленые звезды… Говорят, она была очень красива. Говорят, когда пела – умолкали птицы, словно стыдясь своих грубых голосов. Я помню только ее руки: маленькие, тонкие, теплые… Имя у нее было странное – Айони. Отец мой полюбил ее, и она стала его женой. Она умерла, когда мне минуло пять лет. Прилегла на траву и уснула… Так и думали, что спит. Отец тосковал по ней и через несколько лет ушел. Он говорил – однажды, незадолго перед смертью матери, пронесся над лесом черный ветер, и она плакала, протягивала руки к небу и шептала странные слова, словно вдруг вспомнила, откуда она и кто она… Только никому не рассказала об этом, все повторяла что-то об ушедшем народе, о сбитых черных птицах и о Звезде… Одно осталось от нее – взгляни…
Менестрель подошел к правителю, и в его руку легла брошь – кленовый листок из камня с мягко мерцающей каплей росы. Что-то дрогнуло в сердце Дайолена:
– Никто не знал, откуда приходили они – странники в черных одеждах; но плащи летели за их плечами как крылья птиц, и глаза их сияли как звезды… Странна была их речь, печальны были их песни, знали они имена богов, но не пели о Благословенной Земле… Говорили они о звездах, но иные давали им имена…
– Ты слышал о них? Ты знаешь о них?
Снова – всевидящий темный взгляд:
– Вы храните память?
– Мы помним… Они учили нас… Кто были они? Мы не знаем имен, менестрель…
Голос жесткий и ровный:
– Имен не осталось. Приказано забыть. Я спою.
Никто не успел ответить: запели струны черной лютни, и ясный чистый голос взлетел под золотистые своды…
Он пел, глядя куда-то поверх головы правителя, и все ниже опускал голову Эльф. Человек говорил – Учитель, не называя имени; человек именовал Людьми тех, кого знали как Эльфов Тьмы, Черных Эльфов, отступников. И плакала лютня, и высокая скорбь была в словах, и полынным серебром звенела мелодия…
Долго молчал правитель, а потом тихо сказал:
– Этого не может быть… но песня не лжет…
Новый голос хлестнул, как плеть:
– Прислужник Врага! Как ты смеешь… как смеешь петь такое!
Эльф выступил из тени. Он был одет по-иному: в доспехах, опоясан мечом, чью рукоять стиснули сейчас пальцы, унизанные драгоценными перстнями.
Взгляд менестреля остановился на лице говорившего:
– Прости, я не сразу увидел тебя, Нолдо, – с легкой усмешкой сказал Человек.
– Лжец! Морготово отродье!
Дайолен вздрогнул как от удара, но голос его звучал спокойно:
– Я говорю правду, и ты знаешь это. Иначе мои слова не разгневали бы тебя, Нолдо.
– Я загоню их тебе обратно в глотку, смертный! – крикнул Эльф.
Андар вскочил и схватился за меч, заслонив собой менестреля. И тогда заговорил правитель. Тихий голос его прозвучал властно и сурово:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
