…Светел был зал. Нечасты празднества в Аст Ахэ, потому каждый раз стараются сделать так, чтобы праздник запомнился надолго. Вдоль стен зала – высокие шандалы, искусно выкованные из железа, похожие на деревца с тонкими ветвями, подковой расставлены столы, а наверху, в подвешенной на цепях огромной железной люстре, горят десятки свечей. По другой стороне стола – внутри подковы – также стоят светильники. Всю ночь девушки собирали нежные белые цветы, и теперь цветы эти повсюду: даже пол усыпан лепестками, словно хлопьями снега, их тонкий изысканный аромат струится в воздухе, дрожит в мерцающих тенях, заставляет слегка горчить вино.
…А она сама была – Айрэнэ, Айрэ, светлым лучиком Аст Ахэ. И была она подругой невесты, и сама сплела для новобрачных белые венки из цветов-звезд. Ей казалось – она попала в сказку. Все так волшебно получилось – спала красавица в заколдованной пещере, пришел отважный воин и разбудил ее, и вот – свадьба.
Так было с ее подругой Ахтэнэ. Айрэ помнила – девушку точила странная болезнь, медленно убивавшая ее душу. Ахтэнэ никогда не говорила, что с ней. Никогда и никому. Просто медленно умирала. И однажды Учитель решил погрузить ее в волшебный сон, доколе не придет исцеление. Айрэ часто приходила к ложу подруги в пещеру у темного озера среди елей, сидела рядом и тихо пела – Ахтэнэ любила ее песни… А потом пришел этот человек. Он был чужой, Айрэ знала, как он попал в Аст Ахэ. Отец рассказал – он был там. Враг – но умирающий истерзанный человек, отбитый у Орков, он не мог быть врагом сейчас. Так получилось, что Враг стал лекарем ему, а затем благодарность пересилила вражду. Айрэ знала, что чужака уважали, и что, хотя он считался пленником, его свободу здесь никто не стеснял. И вот – он забирает у Айрэ любимую подругу. Девушка немного ревновала, хотя и видела, как они любят друг друга. И все же Ахтэнэ покинет Аст Ахэ вместе со своим супругом – так решил Учитель. Грустно.
А всем было радостно. В самых лучших нарядах были сегодня воины и целители, певцы и книжники, менестрели и мастера, мужчины и женщины. Место во главе стола было для молодых. Их еще не было, как и Учителя, и Повелителя Воинов. Шум нетерпеливого ожидания наполнял залу – и внезапно оборвался звонким аккордом серебряных струн.
– Пора, – сказала Айрэ, слегка подталкивая непривычно оробевшую Ахтэнэ.
– Страшно, – прошептала та.
– Ну, вот! Съедят тебя, что ли?
– Нет, все смотреть будут… Тебе хорошо, ты привыкла, ты певица, а я-то лекарь…
– Целительница! Разве целители могут трусить? Ну, вперед! Смелее! Сегодня ты – королева!
Айрэ врала – ей тоже было не по себе. Но как изменилась подруга – словно долгий колдовской сон создал ее заново… Прежде она редко бывала такой.
Девушки вошли в зал, в бурю приветственных криков и здравиц. Ахтэнэ попятилась, и Айрэ чуть ли не силой потащила ее к столу. Похоже, ее суженому было не легче. А потом появился Учитель. Сегодня, сказала бы Айрэ, он был необыкновенно нарядно одет. А всего-то – мантия, расшитая серебром и самоцветами, как звездное небо, да драгоценный пояс. Какое у него было лицо – почти счастливое, а глаза… Нет, лучше не смотреть, а то можно прямо-таки влюбиться. Наверно, именно из-за света этих радостных глаз в сердце Айрэ заплясали веселые бесенята, и, поднырнув под рукой Учителя как раз в тот момент, когда он собирался вложить руку Ахтэнэ в руку жениха, она завопила во весть голос:
– Не отдам подругу! Ты, разбойник, плати выкуп!
Хохот раскатился по залу. Смеялись все – даже отец. Даже Учитель улыбался…
– Но… у меня нет ничего, – смущенно пробормотал Хурин.
И тогда один из молодых воинов крикнул:
– Эй, братья! Выкупим невесту для нашего друга!
Айрэ чуть не засыпали всяческими драгоценными безделушками. Но и тут вывернулась хитроумная певица:
– Пусть это достанется невесте. А мне хватит и этого, – она выбрала маленькую застежку для плаща в виде листка из голубовато-зеленого камня.
– Забирай, – она притворно вытирала горючие слезы, шмыгая носом.
А потом она просто смотрела. Видела, как Учитель соединил руки Ахтэнэ и Хурина, как они пили из одной чаши, и все славили их. Только трое в этом зале сегодня были в белом – новобрачные и она, Айрэ. Молодому мужу воины поднесли великолепный меч. Он принял оружие с поклоном и, коснувшись клинка губами, сказал:
– Никогда этот меч не поднимется против твоих людей, господин. В том клянусь за себя и за детей своих!
Одобрительный гул был ответом ему. А потом Учитель подал Ахтэнэ маленький ларец из лакированной меди.
– Я дарю тебе этот убор. Тот, кто носит его, будет любим всеми и всегда. Но помни – тот, кто носит его, должен быть чист сердцем. И… не забывай меня.
– Я никогда не забуду тебя, Учитель, – тихо ответила Ахтэнэ. И в тот миг Айрэ показалось, что за их словами стоит что-то еще, но что именно – она не знала…
Пир начался. Учитель сел рядом с ее отцом, и она поразилась их сходству – оба были седыми, у обоих лица рассечены шрамами. И еще она знала об ожогах на их ладонях…
– …Как они похожи, – прошептал молодой муж своему соседу. – Кто этот человек?
Юноша рядом с ним посерьезнел:
– Это Ульв. Один из лучших в Аст Ахэ. Он командует сотней, и все стремятся попасть к нему. Учитель любит его.
– Но его лицо – что с ним?
– О, это долгая история. И невеселая. Знаешь ли, лет двадцать с небольшим назад пришла сюда одна девушка. Ее звали Ириалонна, Заклинательница Огня…
…Как будто снова ладони полны раскаленных углей. Он тогда сжимал их в кулаках изо всех сил, пока сознание не покинуло его. Даже сейчас эта давняя боль никак не утихнет… Он потом долго не мог смотреть на огонь и проводил дни один в холодной темной своей комнате, забившись в угол, пока Борра не вытащил его оттуда силой. С Этарком творилось неладное, и Борра понимал, что, помогая другому, Ульв сумеет исцелиться… Этарк уже почти пятнадцать лет мертв… Тогда, ослепленный местью, он сам швырнул факел в поленья костра Дейрела и сам сломал себя. Потом, осознав происшедшее, он чуть с ума не сошел. Порывался убить себя, просил, чтобы его убили… Они с Ульвом слишком хорошо поняли друг друга. Внешне Этарк исцелился – но никогда не смеялся больше. А полгода спустя он погиб. Ульв видел, как он внезапно опустил меч и остановился; мгновением позже на том месте, где он стоял, над толпой с радостным воплем кто-то поднял за волосы его голову. Белая ярость ослепила Ульва. Когда он начал воспринимать мир вновь, он увидел себя среди десятка трупов над обезглавленным Этарком… В тот день Ульв уже смог смотреть на пламя погребального костра… Он прекрасно понимал – Этарк просто дал убить себя…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
