— Убирайся!
— Не уйду!
— Вот такие обычно в обморок и падают, — изрекла проходящая мимо медсестра.
А мне хотелось дотянуться до капельницы и огреть мужа по голове, странное желание, но нестерпимое, словно почувствовав это, он отодвинул ее подальше…
— Мальчик, Ники, мальчик, у нас мальчишка.
Опять взрывная смесь лезгинки, гопака и твиста, и все это в халате с жуткими цветными медузами. Вот они реально считают, что если родовую покрасить в яркие цвета и раскрасить халаты, рожать станет веселей?
Никогда не думала, что у меня столько друзей и знакомых, поток подарков и поздравлений схлынул только в октябре. Удалось выбраться с сыночком к Ладе, ох и обрадовалась соседка малышку. Челе долго присматривался, принюхивался, потом решил, что это ему неинтересно, ушел на кухню к любимой миске. Кравец как опытный дед, пытался давать советы по обращению с сыном, хорошо, что Марго периодически его оттаскивала от кроватки, а то была бы драка с моим мужем из-за принципов воспитания. И только мама не давала мне советом и не лезла с помощью, просто говорила, что делаю все правильно.
«Так, ничего, я справлюсь. Всего-то два дня без Николь. Что я с сыном не справлюсь».
— Ну, что, Димка, мамашка наша свалила на какую-то конференцию, а мы с тобой остались.
Сын смотрел на меня, слюнявя погремушку. Какая няня, я и сам в состоянии справиться с Димоном.
— Сейчас мы поедем ко мне на работу. На мамкиной ты уже был, теперь и папкину увидишь.
Сын угукал в автомобильном кресле, сумка с питанием на плече, я суперпапа.
— Липа!
Через минуту дверь открылась и влетала взволнованная Алимпиада.
— Что случилось, Андрей Владимирович!
— Сюда иди, — поманил я ее пальцев в комнату отдыха.
— Покажи, как памперсы менять.
— Памперсы? Кому?
— Не мне же? Сыну.
— Сыну?
— Да, Липа у меня есть сын. И мне надо поменять ему памперс. Да отвисни ты уже. У тебя же есть ребенок, ты должна это уметь…
— Ага, значит, тут отклеиваем, осторожно снимаем, выкидываем, подмываем, протираем, осторожно надеваем и заклеиваем. Правильно?
— Все правильно, Андрей Владимирович.
«Уф, всего-то полпачки извел на тренировку. Зато теперь я могу это делать, хоть с закрытыми глазами». Димка проспал все мои эксперименты.
Голодный сын, страшное звуковое оружие, это у него точно от Николь, ее только голод и мог пронять. На крики сбежались все, кто был в приемной. Скоро уже вся контора знала о том, что у меня есть сын. Одни кормили, другие пеленали, третьи укачивали, четвертые улюлюкали.
— Как Вы без меня?
— Тяжело, Николь, тяжело. Ты же скоро приедешь?
— Завтра утром, первым же рейсом.
— Жду.
Приехала она поздно вечером.
— Ковин, а почему у Димки вся распашенка в помаде?
А переодеть сына забыл. Упс.
— Не мог он забыть.
Опять вытряхнула из сумки все. Нет. Не было записки. И как так? Не мог он забыть. Не мог. На прошлой неделе была. А сегодня день рождения и нет. Расстроилась сильно. Даже чашка не радовала, надпись «Никуська, проснись!» напоминала, что сегодня осталась без ожидаемой записочки с признанием. Позвонить бы и разборки устроить, из женской вредности, но знаю, что встреча с Тибором, это действительно важно.
Настроение на весь день было испорчено. Коллеги еще со своими поздравлениями табунами ходят. Пироги привезли, речь сказали, подарок от коллектива вручили. Улыбаюсь, обнимаюсь, радуюсь. Мой сокращенный день закончен. Пить мне нельзя. Есть не хочу. Заберу сына из сада и домой. Пройдусь, успокоюсь, не прибью (наверное).
«Нет, ну как так, как он мог».
Слава привычно шел сзади. Что-то странное привлекло, вернулась назад.
«Никуська, не куксись, с Днюхой!».
Такая «записочка» бы точно не влезла в сумочку, растяжка над мостом. Знал же, что пойду пешком и увижу.
Даже в элитных заведениях происходят ЧП, вот и в нашем чудо-саду вдруг воспитатели повально заболели, и главное, утром здоровы были, а к обеду накрыло. А мне до Москвы еще часа три добираться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Слава забрал Димку, и отвез к Андрео, там уже все в курсе, что у него есть сын. Мне Липа звонила, чтоб поделиться этой «замечательной новостью». Странно, что Фролкина молчала, как партизан, и не выдала «секрет». Вот теперь и думала, продолжать конспирацию, что уже давно трещала по швам или нет?
Карточка сработала. Охранник незнакомый, уже хорошо. Вот дальше мне повезло меньше, Сева, теперь все будут знать о моем приходе.
— Навестить или решила вернуться?
— Решила заглянуть на минутку, старых друзей увидеть.
— Без тебя тут скучно.
— Не заводит Ковин любовниц на рабочем месте? В квартиры служебные не заселяет? Слухи не о чем разносить?
Ну, злопамятная я, но об этом предупреждала. Как-то отпало у него желание со мной в лифте ехать, и хорошо. Как давно не была в этом холле, все больше персональным лифтом после полуночи пользуюсь, когда мужа в очередной раз затягивает в работу, а мне его увидеть хочется, пробираюсь как ниндзя в ночи и обнимаю.
Дора мне обрадовалась, Лев тоже, Липа была на очередном совещании с нытиками.
Две новеньких девушки с интересом поглядывали, легенды обо мне все еще гуляли по зданию, обрастая подробностями и деталями. И все же сарафанное радио тут работает замечательно, через пару минут весь этаж знал о моем явлении, заместители тут же в приемную потянулись. И как бы между делом со мной столкнулись.
— Андрей Владимирович занят.
Одна из девушек попыталась помешать войти в кабинет. Дора и Лев дружно хмыкнули, прекрасно зная, что остановить меня мог только Ковин и то не всегда. Улыбнулась, обошла и зашла.
— Привет, я ненадолго, только сына заберу.
— А меня забрать не хочешь, — скорбным голосом уточнил муж.
— И тебя заберу. Никто же не возражает?
Семен и Григорий дружно согласились отпустить, Вера застыла. Как и люди в приемной, что ожидали криков за дверью и новой пищи для сплетен. Криков не дождались, а вот сплетен было много. Еще бы, у Ковина не только сын, но еще и жена появилась. Но нас это мало волновало. Вот вирусняк, что все же прихватил Димка из сада, занимал нас куда больше.
Я пролистал журнал, верней то, что от него осталось. Николь редко покупала журналы, а из тех, что приобретала, нещадно выдергивала листы. Оставалось с десяток страниц с текстом.
— А ты в курсе про кризисы в браке, через три года, через семь лет?
— Какие кризисы, Андрей? Мы с тобой все кризисы уже на работе прошли.
— Тут так написано. Ты же зачем-то оставила страницы.
— Мне просто любопытно, сколько текста остается, если всю рекламу выкинуть.
Ну и нервы немного успокаивает.
— Хотя, знаешь, будет тебе сейчас кризис.
— Какой?
— Продовольственный. Я черешни хочу с анчоусами.
— Чего?
— Черешни с анчоусами, — капризно уточнила я, — а еще воблы с килькой в томате, а сверху хурмы сушеной.
— Понял, поехал искать.
Я все еще его «личное дело» и никому другому мои хотелки он не доверяет. Полночи промотался муж в поисках черешни, не сезон на нее, а то, что находил на прилавках, браковал, под утро нашел лоток с черешней, которая была достойна его жены. А я благополучно спала, Пашка был не капризен, и не заставлял меня есть странные сочетания продуктов, как Димка, но Ковин об этом не знал. В следующий раз не будет всякую чушь на ночь читать, а то кризисов ему не хватает.
Как же хорошо иногда сбежать из дома и провести пару часиков в салоне — ноготки мои привели в божеский вид, волосы подравняли, бровки скорректировали, кожу различными кремиками умаслили. По дороге зашла в магазин белья, прикупила новый комплект, правда, долго он мне не прослужит, муженек в порыве страсти, мог и порвать преграду. Соблазню собственного мужа, буду долго дразнить, доводить до исступления. Почти получилось. За пять лет могла бы уже и привыкнуть, и не заводиться так быстро, но каждое прикосновение было особенным, каждая ласка новой, каждый поцелуй лучшим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
