И впоследствии выяснилось, что предчувствия Наталью не обманули. В марте 1999 года гражданский вертолет МИ-8, перевозивший на своем борту группу ученых из сейсмической лаборатории, в условиях плохой видимости врезался в камчатскую сопку и взорвался. Среди пассажиров был и ее любимый. Вулканы не захотели делить его с ней, Натальей, и забрали к себе. Павлуше как раз тогда исполнился год.
Наталья Андреевна вздохнула, посмотрела на забавные часы в форме динозаврика. Час ночи! Она поцеловала сына в лоб, поправила соскользнувшее на пол одеяло и вышла из комнаты. Остановилась около спальни мужа, приложила ухо к двери. Оттуда доносились громкая веселая музыка и смех. Наталья постучала. Звук сразу стал тише.
– Заходи. – Муж восседал в кровати, обложившись мисками с сухофруктами и орехами. На столике стоял стакан с кефиром. С экрана телевизора корчил рожи Эдди Мерфи. Какая-то древняя комедия. Наталья почувствовала раздражение.
– Чего не спишь? Поздно уже...
– Да вот кино досмотрю... Садись... – Он постучал рукой по покрывалу, приглашая присоединиться. Наталья взяла подушку, подоткнула под спину и устроилась рядом с мужем. – Смотри, смотри, – захохотал он, сделав громче. – Сейчас он ка-ак свалится.
Наталья уставилась на экран, на котором непобедимый герой в одиночку расправлялся с дюжиной врагов. Ей вдруг до слез захотелось тепла, обычного, человеческого тепла. Она так устала быть сильной, непробиваемой «железной леди». Захотелось прижаться к мужу, чтобы он погладил ее по голове, как маленькую девочку, и утешил. Чтобы обнял нежно, поцеловал... Наталья осторожно положила голову ему на плечо, но он отстранился со словами:
– Подожди, подожди, сейчас самая развязка. Вот это да! – гоготнул он и отправил в рот мясистую масляную черносливину.
– Спокойной ночи, Владушка. – Еле сдерживаясь, Наталья Андреевна поднялась и вышла из комнаты.
– Тусенька, ты чего? – раздался ей вслед удивленный возглас.
Глава 19
В понедельник в конце рабочего дня Борька Варламов ворвался в кабинет Молчанова и сунул в нос Антону какие-то протоколы.
– Нет, ты только глянь, Антонио! «Рядом с повесившимся трупом мертвого человека сидела жена трупа и плакала». Или вот: «У трупа имеется наличие отсутствия зубов». – Варламов поднял вверх указательный палец. – «Наличие отсутствия», надо же, а? А вот это: «На лбу – множественные ссадины лица».
– Это кто же так пишет? – сквозь смех спросил Антон.
– Греков. Его в мае из главка перевели, помнишь?
– Достойный работник, ничего не скажешь! Кофе будешь? – Антон поднялся со стула, растер затекшую от долгого сидения поясницу и включил чайник. – Меня в четыре утра из теплой постельки выдернули, – пожаловался он приятелю. – Два пьяных кавалера даму не поделили. Один – в морге, другой – в реанимации.
– Бедняга. А у нас мелкий заболел, тоже полночи не спали. Ну так что там с нашим делом? – осторожно поинтересовался Борис.
– С нашим? – усмехнулся Антон, но ответить не успел – в этот момент затренькал Борькин мобильник.
– О, супруга моя ненаглядная, – прошептал Варламов и заискивающе произнес в трубку: – Да, да, малыш, уже бегу, через полчаса буду.
«И чего он так свою Надьку боится? – подумал Молчанов, когда Борис, не допив кофе, поспешно выскочил из кабинета. – Бьет она его, что ли?»
Как ни странно, Антон, несмотря на час пик, довольно быстро добрался до дома. И спустя сорок минут, подхватив Брауна на поводок, отправился на ежевечернюю пробежку.
После бессонной ночи желания заниматься спортом не было никакого, голова раскалывалась от бесчисленного количества чашечек кофе и сигарет. Поначалу ноги передвигались с трудом, каждый шаг отдавался в мозгу резкой болью. Но постепенно свежий морозный воздух сделал свое дело. Словно отворились некие потайные шлюзы. Антон почувствовал, как его тело наполнилось энергией, сердце заработало в заданном ритме, а напряженная пружина, занозой засевшая внутри с самого утра, потихоньку распрямилась.
Теперь он вполне мог подумать о событиях минувшего дня, раньше просто не было возможности.
Едва Молчанов вернулся в кабинет после осмотра места преступления, как раздался телефонный звонок.
– Здравствуйте, Антон, это Алена, – послышался в трубке незнакомый женский голос.
– Здравствуйте, – машинально ответил Антон, силясь вспомнить, кто же такая эта самая Алена.
– Вы меня не узнали, – с усмешкой констатировал голос. – Я жена Алика, Альберта Кудрявцева.
– Почему же, – раздражился Молчанов, – узнал.
– Мне необходимо вас увидеть, – после продолжительной паузы пояснила она.
Они встретились в маленьком кафе с дивным названием «Чаровница» неподалеку от ее дома. На этом настояла Алена.
В небольшом помещении царил полумрак. Шторы на окнах оказались задернуты. Когда глаза привыкли к темноте, Антон огляделся. Зал был пуст. У входной двери пылились две пластмассовые пальмы. Заляпанные стены с репродукциями подмосковных пейзажей, покосившиеся столы, укрытые зелеными скатертями в жирных кляксах. Вся обстановка буквально кричала о бедности и упадке. Странный выбор, пожал плечами Молчанов и в этот момент в самом дальнем углу заметил Алену. Она усиленно махала рукой, пытаясь привлечь внимание Антона.
– Здесь очень неплохо кормят, – хмыкнула Кудрявцева, заметив брезгливый взгляд, которым Молчанов окинул окружающее пространство. – К тому же здесь невозможно встретить знакомых. Если Алик узнает о нашем свидании, будет плохо.
– Почему? – задал резонный вопрос Молчанов, рассматривая свою собеседницу.
Длинные волосы золотистой волной рассыпались по плечам. Свежее юное лицо, насмешливые глаза. Розовый свитерок под горло, джинсовый комбинезон для беременных. В руках она вертела стакан с минеральной водой. На столе стояла миска с фруктовым салатом. Картинка из журнала «Материнство».
– Вы сначала поешьте, – рассмеялась Алена, показав великолепные зубы. – С голодным мужчиной разговаривать бессмысленно.
– А с чего вы решили, что я голодный? – неожиданно разозлился Антон.
– У вас на лбу написано...
Антон вспомнил, что со вчерашнего вечера не ел. Несчастный желудок отозвался предательским урчанием. Он заказал себе антрекот с жареной картошкой.
«А эта Кудрявцева не такая уж на самом деле и дура», – думал Антон, пока сонная официантка с отекшим лицом расставляла на столе тарелки. Как ни странно, еда оказалась вкусной. Насытившись, он отложил в сторону вилку и закурил.
– Теперь я готов к восприятию информации. – Молчанов удовлетворенно откинулся на спинку стула, выдохнул сизый дым и наткнулся взглядом на выпирающий живот своей визави. – Простите, – смущенно пробормотал он и поспешно затушил сигарету.
– Ничего, – махнула рукой Алена, – можете смело курить. Я обожаю запах табака, – она помолчала. – Знаете, когда я вам звонила, была уверена, что сумею доходчиво все объяснить. А теперь не знаю, с чего начать...
– Начните с самого начала...
– Попробую. Я выросла в городе Чухлома Костромской области. Вы, наверное, о таком и не слышали, – ухмыльнулась Алена, кинув на Молчанова быстрый взгляд. – В многодетной семье. У меня шесть братьев и сестер. Младших... Можете себе представить, каково мне было? Родители горбатились с утра до ночи, чтобы прокормить такую ораву. А весь дом был на мне. Однажды к нам в гости из Москвы приехала материна троюродная тетка. Вот тогда я для себя и решила: ни за что не останусь в родном городе. И махнула вслед за тетей Валей. Тетка моя работала у Вики помощницей по хозяйству. Всю неделю у Вики жила, к себе только на выходные наведывалась. Цветы полить да пыль вытереть. У нее квартирка крошечная в Химках, и я стала там жить. Вика взяла меня к себе на работу продавщицей. Как же я была счастлива! – Алена улыбнулась собственным воспоминаниям и замолчала.
– Давно это было? – вклинился Антон в Аленин монолог.
– Что?
– Сколько времени вы уже в Москве?
– Три года. Я так благодарна Вике за все, что она для меня сделала... Она ко мне очень хорошо относилась. Я сначала на рынке стояла, а потом она меня в бутик на Тверской перевела. Вообще она хорошая... – Алена помолчала и добавила. – Была. Честная. У нее, наверное, у одной настоящий итальянский товар был. Об этом в Москве знали, у нее знаете клиентура какая? Артистки знаменитые, телеведущие, жены олигархов... Вещи-то качественные. Однажды, я тогда уже почти год в бутике отработала, Вика приболела и за выручкой приехал Кудрявцев. До этого момента я его не видела, Вика предпочитала сама вести все денежные дела. Вы не поверите, я на него глянула, и меня будто молнией ударило! – Алена судорожно вздохнула, взяла в руки бумажную салфетку и принялась рвать ее на мелкие кусочки. – Восемь месяцев мы прятались, скрывали наши отношения. А потом я сказала – хватит! Мне – двадцать три, у меня впереди долгая жизнь, я хочу, имею право быть счастливой. Я это заслужила. – Она с вызовом посмотрела на Антона. – Каждый человек сам кузнечик своей судьбы, знаете ли... Я Вике так прямо и заявила.
