– Ураааааа!!!
Вокруг нас до самого потолка пещеры ударили столбы искр, похожих на бенгальские огни. Собравшиеся подбежали к нам, стали обниматься, похлопывать меня по плечу, Василиса пыталась всех успокоить, но её не слушали:
– Друзья, это замечательно, что вы так радуетесь, мы сделали большой шаг к победе, но это ещё не завершение всей войны.
Вдруг она замерла, подняла руку вверх и крикнула:
– Стойте!
Все, как по команде, замерли и замолчали, Василиса бросилась к ступе, так и продолжавшей стоять возле гнезда Красного птенца, ловко, с ходу запрыгнула в неё и взлетела.
– Что случилось? – только и успел спросить я тихой речью.
– Беда.
Не задумываясь, я обернулся в орла, взмахнул крыльями и устремился следом.
Там, где мы вынырнули, оказалось довольно холодно и очень дымно: клубы смрада окутывали всё вокруг. Приглядевшись, понял, что вынырнули в том самом районном центре, где находился последний вход в Библиотеку. Именно здесь мы вчетвером разливали чай по фарфоровым чашкам из старого медного чайника и пили его с баранками и сахаром вприкуску. Только теперь на том месте, где стояла сельская библиотека, чернела огромная воронка от взрыва и в воздухе летали мелкие клочки книжных страниц. Часть голубых елей срезало под корень, растерзало и отбросило далеко в сторону, остальные стояли основательно потрёпанные. Перед Библиотекой находился памятник односельчанам, погибшим в Великой Отечественной войне, теперь он, наклонившись, прикрывал собой лежащее на земле тело небольшой стройной девушки. Вот только плащ на ней мне показался каким-то странным, уж слишком аляповатой расцветки: наполовину светло-бежевый, наполовину красный.
Мы с Василисой приземлились одновременно: я обернулся в человека, она выскочила из ступы – и бросились к лежащему телу, и только тогда я понял, что это Ирина. Она лежала лицом вниз, и из-под неё растекалась ярко-алая лужа, плащ пропитался кровью, создавая обман двухцветной раскраски. Василиса уже на ходу начала колдовать: волшебство приподняло раненую Ирину, бережно вынесло из-под завалившегося памятника и создало вокруг её тела что-то типа колыбели, висящей в воздухе. Второе заклинание сняло всю окровавленную одежду, сразу стало видно, насколько много повреждений оставил взрыв: на её красивом юном теле не осталось почти ни одного живого места. Не знаю, как я это понял, наверное, прочитал мысли моей любимой, а может, просто прислушался к ощущениям, как меня все и старались научить. Василиса достала флягу с живой водой, начала наливать в пригоршню и обрабатывать раны.
– Она ещё жива, но воды у меня не хватит, надо срочно нести её к источнику, только очень бережно, подашь мне лечебную колыбель на руки, не тряси – у неё сломан позвоночник.
Василиса подбежала к ступе, с разбегу запрыгнула в неё и подлетела к нам, я с возможной осторожностью приподнял волшебный кокон, укутавший Ирину, и мы вдвоём пристроили его на край.
– А теперь к источнику, ты мне понадобишься.
– А как же Николай, он где?
– С ним всё в порядке, он в Библиотеке, только заперт – вход завалило.
Я обернулся в орла и полетел за ступой короткими тропинками Заповедного леса.
Мы вылетели возле огромного камня с источником, дающим начало ручью с живой водой, ступа зависла в воздухе, я обернулся в человека, бережно взял у Василисы её деликатную ношу и аккуратно пошёл к позеленевшей медной трубке. Мы набирали живую воду в пригоршни и поливали на Ирину тихонько и бережно, стараясь не повредить и не потревожить. Я видел, как сломанные кости расправляются и становятся на место, разорванные ткани срастаются, а раны затягиваются, через некоторое время Ирина очнулась, открыла глаза, увидела Василису и прошептала:
– Здравствуй, подруженька, ты уж извини, что тебя подвела.
– Молчи.
– Я же знаю, что подвела. А ещё ты столько на меня сил потратила, когда молодость и красоту наводила, а я вон чего учудила.
– Тебе сейчас нельзя говорить. Ни в чём ты не виновата, это была мина – Библиотеку разнесло напрочь, а тебя спас памятник воинам-героям Великой Отечественной. Они ещё раз совершили подвиг и прикрыли своими стальными телами нашу Иринку, доказав, что настоящие герои такими и остаются даже после смерти. А красоту и молодость мы тебе наведем ещё раз, это нам с бабой Верой – раз плюнуть.
Ирина заметила меня и попыталась протянуть руку ко мне, но у неё шевелились только пальцы.
– А, Саша, и ты здесь. Знаешь, если я даже сейчас и умру, то всё равно останусь благодарной тебе, что ты мне подарил вторую жизнь. Ты же знаешь, ведь я тебя очень люблю. Как сына или как брата, даже больше, чем брата, наверное. Только ноутбук твой я не сберегла, ты не обижайся, но у меня копия всех данных есть на флешке, здесь, в кармане. Ой, а я же без плаща, вот дурёха! Пошла на совещание, а одеться забыла!
– Я кому сказала не разговаривать! – взмолилась Василиса. – А ну-ка, спи!
Василиса, почти не касаясь, провела пальцами по лицу Ирины, она закрыла глаза, и на лице у неё замерла счастливая улыбка.
– Ты, подружка, у меня не умрешь, – говорила Василиса уже сама себе. Или же она всё-таки старалась достучаться до сознания Ирины сквозь её сон? – Вот оклемаешься и сама восстановишь данные с флешки, возле источника с живой водой ещё никто и никогда не умирал. Сюда воинов, изрубленных в клочья, приносили и по кускам склеивали, а ты от какой-то ерундовой контузии собралась умереть – и не надейся!
Из золотистого сияния вышла баба Вера, подошла к Ирине и, встав рядом с нами, тоже стала набирать воду в пригоршни и поливать на Ирину, только делала она это избирательно, занимаясь определёнными участками. А через некоторое время и вовсе оттолкнула меня – то ли я делал что-то не так, то ли больше столь интенсивный полив не требовался, я отошёл в сторону и только тут увидел Анфису. Как она прошла сюда – за бабой Верой или через свой огненный портал, – я не заметил, а спрашивать не стал, только обратил внимание, что она вся напряжена и сосредоточена, словно пытается помочь.
– Всё, в баню надобно несть, токма аккуратно, – сказала баба Вера.
Я опять положил лечебную колыбель с Ириной на край ступы и, придерживая с одной стороны, осторожно стал двигать вперёд, Василиса помогала мне с другой стороны, а баба Вера с Анфисой пошли позади нас. В бане мы поставили кокон с Ириной на лавку, на которой совсем недавно лежал я со своей полуотрезанной ногой, и баба Вера меня выгнала на улицу:
– Негоже мужику смотреть, как бабу из кусков мяса собирают, иди отсель!
За дверью стояла Анфиса, она увидела меня, припала ко мне на плечо и разрыдалась:
– За что же её так? Почему самым безвредным и беззлобным людям достаётся больше всего?
Из бани вышла Василиса, припала на второе плечо и тоже разрыдалась, мне пришлось выступать в роли утешителя:
– Зря вы плачете, ведь мы успели вовремя, баба Вера вылечит Ирину, и всё будет хорошо, станет она как новенькая.
– Да, – ответила, всхлипывая, Василиса, – во всём мире есть только один человек, которому иногда удается восстановить организм после переломов позвоночника, и это моя бабуся, самая лучшая в мире целительница Вера Васильевна.
Из-за двери послышался голос с очень характерным тембром:
– А ну-ка идите отседова! Ишь чего удумали: рыдать под дверью! Сырость токма разводить и мне мешаться!
Мы ушли короткими тропинками к Лукоморью, уселись под Сказочный дуб и стали любоваться огромными волнами, с шумом накатывающимися на песчаный пляж. Говорить ни о чем не хотелось.
– Надо всем сообщить, что все нормально, – сказал я.
– Уже сделала, – ответила Василиса, – теперь посидим и подождём.
Я попробовал последовать этому пожеланию, но не смог – уж слишком тяжёлым грузом висело молчание.
– А вообще, не понимаю, зачем такие сложности – делать где-то тайные подходы к Библиотеке, маскировать их? Не проще ли сделать вход в Заповедном лесу, рядом с избушкой?
– Если бы всё оказалось так просто, то давно бы сделали, – ответила Василиса.
– А что там сложного, неужели такое бабе Вере и Николаю не под силу?
– Наша Библиотека не простая, а волшебная, раньше она принадлежала клану Абсолютного знания, а мы ещё в восемнадцатом веке её отбили и забрали себе. Магия этой Библиотеки чужеродная, и Заповедный лес не принимает постройку входа в Библиотеку на своей территории. Сколько ни пробовали – не получалось, постоит день-другой и разрушается. А самое страшное случается, если кто-то в момент разрушения пойдет в Библиотеку, у нас так пропал один человек – совсем исчез, словно и не жил никогда.
– Так что же это получается? Наша Библиотека и есть центральный артефакт клана Абсолютного знания?
– Не самый главный, но один из трёх краеугольных, поэтому Николаю и нельзя отлучаться, может так произойти, что Абсолютники просто-напросто захапают себе её обратно, когда хранителя на месте не окажется. А в Библиотеке сейчас много и нашего хранится – все волшебные книги и летописи.
