отростке. Только о партнёрше и ни о чём другом. Ты должен научиться чувствовать ЕЁ, дебил, а не себя. Твой разум не имеет права касаться собственного тела. Он обязан покинуть твою тупую башку, влиться в эмоции партнёрши и чувствовать то, что чувствует она. Давай, пробуем ещё раз.
Дима: — Как ещё раз? — не на шутку перепугался ученик, полагая, что во второй раз точно уже ничего не получится.
— КАком, — грозно рявкнула наставница, помахивая непонятно откуда взявшейся в её руке указкой, — выгоняй остатки рассудка из своей ленивой башки и для начала просто прилепи его на тело партнёрши. Даже можешь его засунуть ей куда-нибудь. И помни, — тут голос Джей погрубел, что указывало на закладку в Димин мозг очередной незабываемой истины, — Воспитанный мужчина может позволить себе абсолютно всё, чему имеет меру дозволенного. Женщина допускает делать с собой только то, что повлечёт для неё исключительно положительные эмоции.
И, перейдя на обычное нудное пустословие, закончила:
— Так что вперёд на изучение, бездарность. И на тебе, мой подарок на свадьбу.
С этими словами она с размаха врезала ученику подзатыльник, от которого голова рыжего обезьяна смачно клюнула подбородком в грудь. Аф аж вздрогнула от неожиданности, но не отстранилась, а замерев, напугано уставилась на вновь приобретённого самца с подозрением: «А не болен ли ты, любезный?».
Дима встряхнул головой, разгоняя помутнение перед глазами, и постарался собраться с мыслями, пропустив в памяти подзатыльник и соображая, как ему «выгнать» из себя разум и «прилепить» его на супругу. Как это вообще можно сделать?
— «Ведущий», — тихо напомнила ему Джей.
— Ах, да. «Я — ведущий». «Я — ведущий».
— Переключи на неё внимание, — тут же подсказала Суккуба.
— Не мешай. Отвлекаешь.
Тем ни менее, совету белобрысой бестии последовал, постаравшись полностью переключить внимание на самку… и офигел. Он с удивительной ясностью почувствовал весь разброд и шатания эмоционального шторма Аф, разразившегося в её обезьяньей голове. Притом, чётко понимая, что это не его, а её эмоции. Испуг и не понимание. Озабоченность и до сих пор не угасшее половое возбуждение, поймав которое, Дима сам стал возбуждаться.
Та непонимающе хлопала глазками, но оказывать сопротивления даже не подумала. Она послушно легла на спину, подчиняясь его мягкому, но решительному напору, с любопытством следя за разглядывающим её тело муженьком, который к тому же принялся ласкать нежными прикосновениями.
Её не разрядившееся возбуждение резко стало набирать обороты по новой, и рука сама устремилась к клитору, собираясь помочь себе в удовлетворении. Но рыжий, проследив намерение самки и реально ощущая её подъём вожделения, решительно взял инициативу в свои руки. Да как взял! Аф аж невольно застонала от удовольствия. И когда стало совсем невтерпёж, настойчиво потянула самца на себя, умоляющим взглядом требуя естественного совокупления.
На этот раз Дима, во что бы то ни стало, старался не переключать внимания с эмоций партнёрши на себя. И у него хоть и коряво, хоть и скачками, но получилось! А когда его обезьянья супруга забилась в оргазме, он буквально утонул в эмоциональном шквале удовольствия партнёрши, полностью умудрившись отключиться от окружения.
Такого качественного секса у Димы не было никогда в жизни! Он даже сам не понял, как кончил, и кончил ли, так как напряжение в детородном органе не спадало. Только поймав себя на собственной эрекции, торчок разом обмяк, лишний раз доказывая правоту Суккубы о недопустимости в этом деле оказывать внимание самому себе.
Дима был доволен и, валяясь с закрытыми глазами между двумя представительницами противоположного пола: истиной и аватаром, счастливо улыбался, ни о чём не думая.
Аф, пристроившись у него на груди, тоже была довольна приобретённым самцом, вернее довольная своим решением подобрать это никому не нужное недоразумение. И то, что заморыш оказался ни тем, чем выглядел изначально, её несказанно радовало. Она мечтала о будущей нормальной жизни, как у всех. Даже задумалась о потомстве от него, чего Аф была лишена долгие годы. А так хотелось.
Джей, развалившись по другую руку от рыжего и закинув ногу на ногу, расслабленно ей покачивала. Ученик оказался ни таким бестолковым, каким старался выглядеть, и это внушало некоторые надежды, что долго она с ним тут не задержится, выстраивая в своей пакостной головке на этот «половой насос» далеко идущие планы.
Глава 4. Локация 1. Подъём престижа без финансового домкрата возможен только при наличии реактивной тяги нужных связей.
Время шло. В его новой семье цвела полная идиллия, чего нельзя было сказать об отношениях с остальным обезьяньим сообществом. Несмотря на то что Аф его выбрала и пригрела в своей норе на законных основаниях по их понятиям, остальные сородичи относились к рыжему с какой-то непонятной долей презрительности, всякий раз подчёркивая чужеродность шатена в дружном коллективе исконных брюнетов.
До огня в своём уровне развития эти гомо-дебилы уже додумались, но он явно считался неким эксклюзивом. Костёр имелся один на всех и горел в центре поселения, в большом импровизированном очаге, обложенным камнями, который охраняли даже лучше, чем пограничные подступы. Диму к нему ни разу не подпустили, отгоняя, даже если просто мимо проходил.
Еда была крайне скудной. Какие-то корешки с вершками, да фрукты с ягодами. За скудным пропитанием они с Аф ходили в джунгли, что начинались на другой оконечности поселения. Мяса Дима не видел вообще. Нет. Мясо сородичи потребляли и даже готовили его на общем костре, не поедая сырым, как дикари, но это было привилегией избранных.
За добычей в виде мелких обезьянок типа макак ходило почти всё взрослое мужское население, устраивая коллективную охоту, но Диму с собой не брали. Он попытался пару раз пристроиться к «мясному рейду», но те с воплями и запугами прогоняли чужака. Это сильно обидело попаданца из будущего, и он в порыве очередного, непонятно откуда взявшегося негодования, решил им всем показать, где тут макаки зимуют.
По сути дела, навыками, необходимыми для жизни среди дикарей, молодой человек не обладал. Сидя в уютном офисе за компьютером, ему как-то в голову не приходило учиться выживанию в африканских джунглях. К тому же в его родной фирме свои местные джунгли имелись, заполненные коллегами чуть ли не через одного с хищными зубищами и ядовитыми языками.
Как истинный коренной москвич, он не умел ни охотиться, ни собирать дары природы по полям и лесам, ни разбирался в съедобности того, что произрастало вокруг. Ни разу не пробовал в своей жизни добыть огонь без использования спичек или зажигалки. По большому счёту, он, как представитель отряда
