И его гнусная надмогильная речь оборвалась на полуфразе... Я погружался все быстрее... Вода просачивалась в мешок, холодная, страшная...
ГЛАВА 9
СПАСЕНИЕ
Умирать я не собирался, это совершенно точно. На случай подобных передряг я всегда имею одну маленькую штучку, закрепленную в отвороте брюк. А именно: половинку лезвия от безопасной бритвы. Этому нехитрому фокусу я научился в командировках в Чечне, подсказали бравые ветераны, а однажды помогло и мне. С тех пор я уверился в пользе сего предмета и ношу его постоянно...
Пока я возился с выковыриванием лезвия, мешок вместе со мной погружался. И когда заложило уши, я сообразил, что хмырь, бросивший меня в воду, не солгал: было здесь больше десяти метров глубины. Я сглотнул пару раз, хлопком ликвидируя боль в ушах, и тут наконец достал лезвие.
Перед погружением, зная, что меня ожидает, я пытался дышать глубже, чтобы насытить кровь кислородом, однако, как мне казалось, насыщал легкие лишь пылью.
Воздуха мне уже не хватало. Но вот материя поддалась - это был обычный джутовый мешок, я резал изо всех сил... Вроде можно... Пролез.
Грудь ходила ходуном от нестерпимого желания вдохнуть. Счастье, что меня не привязали к камню. Лезвием я бы не справился, понадобился бы нож... Как хочется вдохнуть!
Уже ничего не соображая, с черными, почему-то горящими пятнами в глазах я вынырнул...
Я дышал, дышал!..
- Что это? - совсем рядом спросил знакомый голос. И тут же: - Ты слышал? Плеснуло.
Лодку я увидел. Она была метрах в пятидесяти. Но в тихий вечер по воде голоса далеко разносятся. Второй прошамкал в ответ.
- Да, наверное, сом. Жаль, нельзя половить. Может, как-нибудь вырвемся. Сому-то надолго хватит этого обормота. - И он тихо засмеялся.
Я слышал их так, будто они были метрах в трех.
Наконец я отдышался и, особенно не торопясь, брассом поплыл за лодкой. Настроение у меня улучшалось с каждым гребком, самочувствие тоже. Месяц все ещё прятался за случайной тучкой, зеркальных отсветов не наблюдалось, меня не могли заметить.
Я плыл и представлял, что я сделаю с ними, с обоими, когда доберусь... Я вспомнил, что они говорили о подвале. Вот там, и накрою. Подвал, видимо. в церкви.
Вода освежила, плыть было приятно. А до берега всего-ничего, метров сто пятьдесят. Яма действительно находилась поблизости.
Вдруг меня осенило. Я даже приостановился. Они же говорили о какой-то девчонке. Я поплыл быстрее.
И опоздал.
Когда я достиг берега, - причем мне приходилось соблюдать элементарную осторожность, приглушая всплески воды плавностью гребков, этих двоих и след простыл. Хорошо еще, что, особенно не осторожничая, бандиты взяли лодку на причале, а не из каких-то там кустов. Я сориентировался и побежал по той дороге, по которой несколько часов назад поднимался к усадьбе.
Церковь находилась гораздо левее, так что в призрачном свете подглядывающего за нами месяца я высматривал дорогу или тропинку к храму. Нашел было, и минут пять бежал по ней, но это оказалась тропинка к беседке, уютно притаившейся в кустах. Я попробовал продраться сквозь кусты высокие, спутанные, с длинными
царапающимся ветвями - и вскоре оставил эту затею.
Время шло, и, кажется, я заблудился. Вернувшись на основную дорогу, я пустился бежать по ней, а заметив следующую боковую тропинку, кстати, более похожую на дорогу, нежели первая снова рискнул.
На этот раз повезло.
Наконец я добрался.
Месяц в тот же миг выглянул в провал облаков и ничем не приглушенным платиновым светом залил строительную площадку и саму церковь. И тут же, как недавно мусорное нагромождение строительных материалов, развалив воздух на черно-белые куски светотени, заполнил площадь и само здание волшебным и одновременно непередаваемо тревожным чувством.
Впрочем, я не мешкал; сейчас меня ничто не могло остановить, уж очень завели меня эти бандюги.
В церковь я вошел, вооруженный короткой арматурной палкой (пистолет
мой, конечно, забрали), и был готов к любым неожиданностям.
Было тихо. Нет, где-то в глубине - действительно в глубине! послышались неясные звуки. Ориентируясь на них, я двинулся индейской походкой, носком туфли нащупывая препятствия. Некоторое время я шел совсем вслепую, но затем - отсветы ли через прорехи настила вверху помогли или привыкли глаза к мраку? - кое-что стал различать. А главное - становились слышнее и звуки, время от времени раздававшиеся. Скорее всего неясная речь, отдельные фразы, перемежавшиеся паузами.
Потом темное сгущение передо мной, почти посередине зала, как мне показалось, материализовалось в большой квадратный люк. Метра два на два. Я нащупал концы деревянной лестницы и, заткнув арматурину за пояс, стал спускаться.
Лестница была сшита из толстых досок, почти брусов и капитально укреплена. И все равно через пару секунд я ощутил дрожь, отдачу лестницы на чужое движение.
Видимо, человек стал подниматься снизу одновременно со мной и первые ступени (с моей и с его стороны), прочно выдерживая нас, не дали ничего заподозрить...
Ухватившись за перекладину руками, я стремительно бросил тело вниз. И попал. Сам я, конечно, удержался, а тот, другой, сбитый ударом моих ступней, с коротким воплем рухнул вниз. Я как можно быстрее спустился тоже.
Сбитый мною бандит уже поднялся на ноги и темной массой ринулся на меня. Я мельком заметил слабое свечение, контуром очерчивающее дверной проем за спиной
моего противника. Свет был настолько слабый, что скорее напоминал ионизацию воздуха, фосфорическое мерцание моего нет, чужого страха. Но в этом подземном свечении я успел разглядеть летящую ко мне темноту, перехватил что-то... руку и, почувствовав рычаг, бросил противника всем телом о совсем близкую стену.
Мужик с мясным всхлипом влип в нее, да там и остался. Мне некогда было выяснять, что с ним приключилось, главное движения с этой стороны больше не наблюдалось.
Все происходило так быстро...
Я метнулся к неясному свечению за дверным проемом. Быстро заглянул и тут же убрал голову. Ничего опасного. У дальней стены длинной комнаты, среди нагромождения строительного мусора, стояли две фигуры, и в одной из них я определенно узнал женщину. Слабый фонарик жидко подсвечивал потолок, но после мрака и этого света было более чем достаточно.
Мужик возился возле женщины, что-то звякало... На шум моего появления он обернулся и, на ходу вытаскивая что-то из кармана, - наверное, мой же пистолет, скотина! - бросился ко мне.
Я оказался быстрее, и носок моей туфли врезался во что-то твердое... Пистолет с металлическим лязгом отрекошетил от стены... Мужик завопил, как поросенок под ножом мясника, и в этот момент, споткнувшись, я навзничь рухнул на неровный от мусора пол. Что-то твердое долбануло в позвоночник... Как больно!
Бандюга, перестав орать, уже прыгал на меня. Я сумел перехватить его кисть, вывернул её от себя и отбросил обмякшее тело в сторону...
Мужик не шевелился. Я вскочил на ноги, вытащил забытую было арматурину и приготовился к дальнейшей схватке. На всякий случай. Судя по всему, и этот террорист оказался неудачником.
Я ногой перевернул тело. Сзади меня раздался приглушенный возглас: женщина, сидевшая, как-то неестественно изогнувшись, с ужасом смотрела в нашу сторону. Видимо, за время плена (я был уверен, что это Ирина) глаза её привыкли к темноте. Во всяком случае, как и я, она сразу заметила торчащую из груди своего похитителя рукоять ножа.
"Да, неудачно он прыгнул", - мысленно резюмировал я.
На всякий случай я пощупал сонную артерию, дабы труп неожиданно не напал на меня (такое тоже бывает), констатировал смерть и повернулся к Ирине.
Оказывается, она была в наручниках, цепочкой пропущенных через скобу, вбитую в стене на уровне груди. Сидеть ей приходилось с поднятыми вверх руками, чем и объяснялась неестественность её позы.
- Кто вы? - испуганно спросила она.
- Не беспокойтесь, все кончено. Я новый сотрудник Михаила Семеновича. Он поручил мне отыскать вас.
- Ох! - вырвалось у нее. - Я так испугалась! - И она заплакала почти беззвучно, тихонько всхлипывая.
Ее плач подстегнул мои усилия, но арматурина, засунутая под скобу, тут же согнулась. Я поискал ломик, нашел что-то толстое и железное, вставил в скобу и рванул.
Заскрежетало. Я вложил в рывок все силы и с тягучим прерывистым скрипом вырвал-таки скобу из стены.
Я взял фонарик из длинной бочки, заполненной то ли цементом, то ли мелом, и посветил в лицо Ирины. Она взглянула на меня. Испуганное, перепачканное пылью личико... "Бедняжка", - подумал я и, наклоняясь, чтобы помочь ей подняться, заметил краем глаза, как что-то блеснуло у её ног. Да, повезло: я поднял ключик от наручников, оброненный одним из покойников.
Когда я освободил руки Ирины, силы её покинули. Сказалась реакция на освобождение. Она почти упала мне на грудь, обхватила руками шею... И заплакала.
