Хранилище произвело на Геру удручающее впечатление: те же скелеты на полках, те же муляжи и расчлененка в сосудах — патология, возведенная в ранг медицинского культа. Не вошедшие в основную коллекцию экспонаты здесь дожидались звездного часа.
Помещение оказалось чистым и светлым, но из-за спертости воздуха Гере сразу же захотелось на улицу.
Американец быстро двигался вдоль стеллажей. В какой-то момент уверенным взмахом руки он достал с верхней полки резиновые перчатки и, не глядя, их натянул.
— Друзья, идите сюда!
Они подошли.
Осторожно, словно младенца, он извлек из коробки увесистый череп.
— Перед вами, друзья мои, ближайший родственник хомо сапиенса — неандерталец. Это особенный череп, своего рода череп-сенсация. Того, кто догадается, в чем его уникальность, угощаю обедом в кафе.
Гера уловила интригу; череп находился в зоологическом музее, а не в Кунсткамере — музее антропологии и этнографии. Похоже, предмет до этого путешествовал из музея в музей. И Крис помогал экспонату занять нужное место.
То, что экспонат находился у Криса в руках, намекало на его особую значимость.
Череп как череп, внешне ничего необычного. Массивные надбровные дуги. Нижняя челюсть маловата для человека разумного. Лоб покатый и невысокий.
Крис упрямо настаивал на уникальности неандертальца:
— Неужели не видите? Это же ясно, как день!
Гера вышла вперед:
— Если не ошибаюсь, семьи неандертальцев селились вблизи стоянок древних людей. Может быть, череп хранит свидетельство конфликтов соседей?
— Очень хорошо, но неверно. Смотри.
Крис ее не обманывал. Состояние черепа она бы оценила «на пять»: ни отверстий от стрел, ни трещин от ударов камнями, ни сколов по краю. Пожалуй, слишком медовый оттенок кости.
Теперь Никита наклонился к предмету. Сперва он просто рассматривал череп с разных сторон, потом зажмурился и на мгновение замер, как будто услышал исходившие от черепа звуки. Его лицо озарилось догадкой.
— Подойди-ка, Гера, поближе.
Приготовившись слушать, она так же, как и Никита, закрыла глаза. Они вскользь соприкоснулись щеками, от чего по ее спине побежали мурашки.
Он скомандовал:
— Не отвлекайся. Принюхайся.
Она послушалась, но кроме запаха двух лемургов ничего не почувствовала.
— Так не годится, — Никита выпрямился. — Вернем-ка череп на место. И отойдем.
Крис положил череп на полку, разместив его на уровне глаз. Теперь можно было оценить рост неандертальца и мысленно дорисовать остальную фигуру.
Гере показалось, что не она осматривает предмет, а неандерталец внимательно оценивает ее. Прикидывает, приживутся ли ее останки в антропологическом музее двадцать первого века.
Она снова принюхалась.
— Просто не верится. Этот слабый, но характерный запах невозможно спутать ни с чем остальным!
Никита довольно посмеивался.
Крис торжественно произнес:
— Поняла, кем он пахнет?
Череп древнего лемурга остался лежать там, где его положили. Их пригласили в другую комнату — помещение с компьютером и интернетом.
— Открытие так и останется тайной, — сетовал Крис. — Имея на руках неопровержимые доказательства, мы обязаны их скрывать.
Крис уселся за стол, включил ноутбук. Windows загрузился, и перед ними раскрылась папка под названием «Otzi», в которой лежало несколько документов.
— Вот вам еще одно свидетельство того, что лемурги — вовсе не случайные жертвы современной инфекции. Возможно, вирус существовал на земле со времен динозавров.
Рассказ начался с демонстрации первого изображения.
Фотография запечатлела стол из нержавеющей стали. На столе покоилась мумия с неестественно подвернутой левой рукой. Впереди — блестящий лоток, лупа, медицинский пинцет и скальпели. На заднем плане — три человека в специальных костюмах.
— Перед вами Отци, тирольский ледяной человек. Слышали?
Они переглянулись.
— Кажется, о нем писали в журналах.
Ник уточнил:
— Это пастух, которого лет двадцать назад достали из льда в альпийском высокогорье.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Заметь, из льда достали далеко не средневекового пастуха, — добавил Крис. — Человек занимался пастушьим делом пять тысячелетий назад. Возраст определили радиоуглеродным анализом.
Мумия показалась Гере не слишком большой. Похоже, пастух при жизни был худощавым и невысоким. Размер ноги, пожалуй, слишком велик для такого невысокого роста. Правая рука лежала вдоль тела, а вот левую мумия закинула поперек, как будто плечо выбили из сустава за несколько минут до смерти.
Гера вспомнила, где могла читать про Отци.
Перед мысленным взором возникла страница с изображением мумии. В статье говорилось о найденных при мумии личных вещах. Статья утверждала, что предметы, как и мумия, были в хорошей сохранности.
— Мумия, конечно, удачная находка ученых, — продолжал рассказывать Крис, — но научные споры вызывает другое.
Он закрыл окошко с изображением и переключился на другую иконку. На экране появилось тонкое деревянное древко, к которому сверху, крест-на-крест, было прикреплено топорище.
— Медный топор. Тисовая, с умением отполированная рукоятка. Вещь редкая по тем временам. Откуда она у пастуха?
Следующий файл изображал полуистлевший мешочек, рядом с которым лежали другие предметы.
— Или вот, посмотрите. Обломок кремня, стрелы, похожий на шило предмет, скребок — будто бы вещи из разных эпох. Ученые пока путаются с датировкой и точно сказать не решаются. Кое-кто осмелился предположить, что топор моложе самого пастуха. Ошибка или здесь что-то другое?
— Шило? А для чего оно? — вставила Гера.
— Как-то ведь нужно мастерить каменные орудия. Такой инструмент отлично подходит для точных работ.
Крис пролистал изображения предметов, увеличил каждое, позволив их рассмотреть.
Никита задумчиво произнес:
— Да, странный набор.
— Но даже не это — самое странное, — Крис продолжил показывать фотографии. — На теле нашего пастуха найдены татуировки. Считают, что нанесли их со знанием дела: сначала тонким лезвием надрезали кожу, а после в рану засыпали уголь.
Новая фотография запечатлела татуировку при крупном увеличении. Черные пятна размером с булавочную головку, сливаясь, образовывали ровные линии.
Гера догадалась:
— Напоминает штрих-код.
— Татуировки нанесены в местах, где, согласно восточным практикам, находятся точки акупунктуры. Загвоздка в том, что этот метод появился уже после смерти Отци. Наш пастух, будучи человеком, не мог им воспользоваться. Эпохи не совпадают.
Геру озарила догадка:
— Отци был лемургом? Использовал Транспорт для путешествий?
— И я это знаю наверняка, — ответил Крис. — Я был там. Присутствовал на одном из осмотров. Мне даже не понадобилось брать в руки предметы, чтобы понять очевидное.
Разговор продолжился в кафе неподалеку от Петропавловской крепости. В небольшом помещении все места оказались заняты. Но им повезло — освободился круглый столик в углу.
Звучала музыка, люди негромко переговаривались.
Крис заказал черный кофе, они с Ником — по греческому салату.
— Что же тогда получается? — Гера приглушила голос. — Лемурги в прошлом — это эволюционировавшие неандертальцы?
— Интересное наблюдение, — откликнулся Крис. — Но здесь есть несоответствие. Ты ведь знакома с теорией эволюции? Неандертальцы — ее тупиковая ветвь. Раньше считалось, что кроманьонцы полностью их истребили — именно так утверждали ваши учебники. Позднее, когда смогли прочесть информацию, заложенную в человеческой ДНК, убедились, что неандертальцы скрещивались с человеком. Но мы теперь знаем, что неандертальцы эволюционировали в лемургов.
Незаметно беседа переросла в диалог Геры с Крисом. Никита внимательно слушал.
— И какова же роль лемургов?
