— Ты бредишь, — отвечаю я, поправляя чулки и пытаясь выглядеть рассеянной.
Тиа смотрит на меня понимающе, с кривой улыбкой, которая говорит, что она видит меня насквозь.
— Угу.
Закрыв шкафчик, я надеваю туфли. Хотя приятно сплетничать, как обычные девушки, я не хочу быть темой сплетен в раздевалке; особенно здесь, где я так стараюсь сохранить свою личную жизнь в тайне.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
Смех Тии следует за мной из раздевалки.
— Все еще нет Маркуса? — спрашиваю я Лию, которая сидит, положив длинные ноги на туалетный столик, и листает журнал.
— У тебя сегодня девичий стояк на Маркуса, Скар?
Я морщу нос.
— Нет. Мне просто нужно с ним поговорить.
Она вздыхает.
— Когда-нибудь притащит сюда свою мерзкую задницу.
Я обожаю Лию, правда. Но как бы сильно я ее ни любила, я очень надеюсь, что меня не будет рядом, когда Маркус решит, что с него хватит ее поведения.
Почти в девять часов в клубе все еще относительно тихо. Некоторые столики наполовину заняты, и в баре околачиваются несколько парней, но сейчас слишком рано для приватных танцев, и, судя по стаканам дешевого пива в их руках, половина из них все равно не стоит моего времени.
Я чувствую на себе взгляды, когда иду к бару, чувствую тепло похотливых взглядов. Сегодня Роуз — темная соблазнительница в черных кружевах и чулках до бедер, с темными глазами, губами цвета крови и короткими светлыми волосами, которые касаются моей челюсти. Сегодня она смелая и соблазнительная, и она — все, что они хотят. Пусть даже всего на десять минут.
Даже с Розой, сидящей деликатно на месте, скрывая настоящую меня от оценивающих глаз, я все еще умираю от беспокойства.
— Привет, Сэм.
Сэм снимает наушники.
— Хэй! — говорит он, сверкнув ослепительной улыбкой. — В чем дело, красавица?
Его глаза темные и блестящие, ох и эти красивые ямочки на двух щеках. Я понимаю, почему Лия к нему тянется, но если бы он не просил у нас «взаймы» каждую вторую смену, и если бы я не видела, как он постоянно втягивает порошок на любой плоской поверхности, он бы мне нравился.
— Включи что-нибудь, чтобы я попотела, ладно? — я кричу сквозь музыку.
Ямочки на его щеках становятся глубже, а глаза так химически блестят, что просто ослепляют.
— Конечно! У меня есть идеальная песня! — он поворачивается к своим вертушкам, а я проскальзываю за сцену.
Я немного потягиваюсь, чтобы согреть плечи, но на самом деле мне не терпится выйти на сцену и начать двигаться. И оказывается, у Сэма правда есть идеальная песня. Она начинается, и кажется, что весь мир ускользает, все место пустеет, есть только я, сцена и музыка. Я выливаю все, что у меня есть, в танец, и к тому времени, как мои три с половиной минуты истекают, я задыхаюсь так сильно, что чувствую, как мое сердце бьется в горле. Ноги болят от шеста, и я думаю, что случайно оторвала застежку от своего топа, пока снимала его, но когда Джеймс подходит сзади с огромной улыбкой на лице, все это того стоит.
— Ты убила их! — говорит он, давая пять. — Клянусь, я думал, что этот парень разнесет всё рядом с собой.
Я смеюсь, когда он протягивает мне скомканную ткань моего топа и пригоршню банкнот. Я возвращаю ему несколько долларов и добавляю еще пару баксов за то, что он забрал мой топ. Застежку легко исправить, тем более, у меня нет денег на новый.
Джеймс немного отодвигает занавеску и высовывает голову, прежде чем быстро закрыть ее.
— Упс, похоже, хозяин в доме; мне лучше вернуться к работе, — он протягивает руку, и я беру ее, удерживая равновесие и борясь с каблуками. — Не забудь предупредить меня в следующий раз, — шутит он. — Не могу допустить, чтобы ты подняла здесь бунт.
Улыбаясь, я закатываю глаза от его неуклюжих попыток польстить. Джеймс — полный дурак, но серьезно относится к своей работе.
— Я обязательно дам тебе знать.
— Я плачу вам не за то, чтобы вы болтали, — огрызается Маркус, проходя мимо.
Мы с Джеймсом разбегаемся в разные стороны, подальше от Маркуса. Я подумываю повернуться и пойти за ним в кабинет, поговорить о том, чтобы уйти пораньше, но, услышав, как что-то за дверью ударилось о стену, передумываю. Вместо этого я прокрадываюсь мимо Кристен и Тии и проверяю свой телефон, убедиться, что не пропустила звонок или сообщение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ничего нет.
Телефон со стуком падает на дно моего шкафчика, когда я отбрасываю его с большей силой, чем следовало. Теперь я не могу решить, то ли я нервничаю, потому что Джастин не позвонил мне, как обещал, то ли я нервничаю, потому что мне неловко оставлять его наедине с Коди.
Я даже не знаю, сколько ему лет, или откуда он. Действительно ли он чинит машины. Что-то в порезах и синяках на его лице говорит, что нет.
Но он предложил починить мой грузовик, так что он не врет, да?
Черт, я даже не знаю, есть ли у него девушка.
От этой мысли у меня сжимается грудь и болит живот, и я не могу не думать о нашем маленьком моменте на кухне. Может, это все лишь в моей голове? Я была уверена, что между нами что-то произошло, но теперь, когда между нами расстояние, я сомневаюсь в этом. Я увидела то, чего не было? Он никогда не упоминал о девушке, но Джастин не особо разговорчивый парень.
Боже. Что, если он встречается с кем-то? А у меня всплывают всякие… похотливые… мысли о парне, у которого есть девушка.
— Привет, красавчик, — пою я, подмигивая, когда мистер женатик позволяет мне скользнуть к нему на колени.
Я изо всех сил стараюсь вернуться к работе, но не могу перестать представлять, как она выглядит. Она красивая? Такой симпатяга, как Джастин, не будет встречаться с плохой девушкой. У нее есть татуировки, как у него? Я смотрю вниз на свою кожу, где единственные отметины, — белые шрамы на нижней части моего живота. Не то, что мужчинам нравится в женщинах.
— Что твой папа думает о тебе? — шепчет мистер женатик, все время глядя на мою грудь.
Я улыбаюсь, покачиваясь в такт музыке.
— У меня нет папы, — шепчу я в ответ, оставляя ту часть, что он мертв.
— А как же мама? — давит он, все еще глядя на мою грудь. — Что она думает о том, что ты здесь?
Стиснув зубы, я соскальзываю с его колен и кладу ногу рядом с ним, улыбаясь, когда он засовывает купюру мне за пояс.
— Не знаю, милый, — говорю я, наклоняясь ближе. — Как твоя жена относится к тому, что ты здесь? — он побледнел, и я оттолкнулась от сиденья, оставив его разбираться со своим эгоизмом.
Мудак.
Тем не менее, мысли о девушке Джастина роятся в моих мыслях. Она заставляет его улыбаться? Видит ли она эту улыбку, которая морщит его глаза? Ту, от которого светится все его лицо? Ту, которую я так отчаянно хочу увидеть?
Я больше не могу.
Через несколько секунд я возвращаюсь в раздевалку с телефоном наготове и набираю его номер, прежде чем мой мозг успевает меня догнать. К счастью, он отвечает после второго гудка.
— Алло?
— Эм, привет, это Скарлет, — мне хочется дать себе пощечину за робость в голосе.
— Привет.
Наступает пауза, и даже в тишине мне вдруг кажется, что расстояние между нами не так велико. Я слышу звук телевизора на заднем плане, и сразу успокаиваюсь, практически чувствуя, как стресс вытекает из моей кожи и испаряется в воздухе вокруг.
— Все в порядке?
— Да. Все в порядке. Мы смотрим телевизор.
Я смотрю на часы. Уже половина десятого, Коди давно пора спать. Утром он будет вредничать.
— Он здесь, если хочешь поговорить.
— Да? — я оглядываюсь, прежде чем забиться в тихий уголок. — Позови его.
Раздается какой-то шорох, а потом самый сладкий звук на свете.
— Мам?
Его голос заставляет меня улыбнуться.
— Привет, малыш. Почему ты все еще не спишь?
— Джастин включил мне «Тачки».
— Опять?
— Он не смотрел его, мам!
— Ты хорошо себя ведешь? Чистил зубы?
Коди раздраженно вздыхает, что превращается в зевок.
— Да.
— Не забудь сходить в ванную перед сном, ладно?
