Вот уже вторую неделю, день изо дня меня преследовали эти "если бы". Но умом я понимал, что моей вины в происшедшем нет, что все терзания от осознания собственного бессилия, от горя потери. Со временем боль приутихнет, но не забудется…
Каждый день я неустанно твердил себе, что ничто не происходит без причины. Мне удалось сбежать из тюрьмы и пересечь границу. Я смог выжить в Безымянных землях и побороть их проклятье. Выжил после падения с огромной высоты. Уцелел, благодаря Эру, который отдал ради меня свою жизнь. Значит, я должен жить. Обязан. Любой ценой. Но нельзя видеть смыслом своего существования месть. Не мне тягаться с силами, замешанными во всем этом. Хотя это не значит, что я все забуду. Если выпадет подходящий момент, я непременно им воспользуюсь. Нет. Буду терпеливо ждать случая. Эльфы живут долго.
Перекусив и отдохнув, я снова отправлялся в путь. Строго на северо-запад от перевала. Когда-то Эр упоминал, что в этом направлении находится ближайшее племя нордийцев.
Местность совершенно не радовала красотой. Вокруг простиралась степь, с низкой, недавно зазеленевшей травой и редкими кустарниками. Живности тоже было мало. Редко прошмыгивали тощие зайцы, прятались по норам степные крысы. Изредка из невысокой травы вспархивали куропатки.
Ближе к вечеру, протопав уже изрядное расстояние, я, наконец, увидел дозорных племени. Меня они заметили чуть позже и резво направились в мою сторону. Когда нордийцы подошли ближе, я поднял руки вверх, показывая тем самым, что пришел с миром, и принялся улыбаться, как идиот. Не хотелось быть сразу насаженным на короткие копья дозорных.
Люди правильно истолковали мой жест. Подойдя вплотную, они не стали угрожать оружием, а просто удивленно уставились на мое лицо. Эльфы — нечастые гости в Нордии. Скорее всего, я первый, увиденный ими, за всю жизнь.
Затем началось самое трудное. Яростно жестикулируя, я попытался объяснить воинам, что я мирный путешественник. Что ищу кров и пищу. И мне нужно поговорить с их шаманом или вождем.
Люди на удивление быстро поняли меня. Хотя они немного знали всеобщий. Местные должны контактировать с торговыми факториями.
Услышав слова "шаман" и "вождь", дозорные оживились. Один что-то пробормотал другому на своем языке, а затем, уже обращаясь ко мне, стал тыкать пальцем в сторону деревни. Не понять такой жест было сложно, потому я пошел в указанном направлении. Один из воинов встал спереди, а второй зашел мне за спину, получилось некое подобие конвоя.
Оказалось, что нордийцы живут в шатрах, сложенных из оленьих шкур. Все жилища походили друг на друга, грибы одной грибницы, невозможно было определить, в каком из них живет вождь или шаман. Жители деревни провожали меня любопытными взглядами, но никто не стал приставать с расспросами к дозорным.
Через минуту мы остановились посередине деревни, около обычного шатра. Один из воинов отодвинул полог и зашел внутрь. Долго ждать не пришлось, вскоре он вышел и, указав мне на вход, слегка подтолкнул в бок.
Внутри оказалось тепло, земля была устлана шкурами, а по центру располагался очаг. Возле огня сидел маленький старичок с морщинистым лицом. Сощурив и без того узкие, раскосые глазки, он наблюдал за пламенем.
Когда человек перевел задумчивый взгляд на меня, я слегка поклонился. Старик ответил легким кивком. Что делать дальше, я не знал. Как себя вести, как начать разговор, и с чего? Мне были неизвестны обычаи нордийцев, на эту тему мы с Эром не разговаривали.
Человек правильно истолковал заминку и сказал:
— Садись к огню.
Я молча уселся у костра напротив старика.
Тут же полог за моей спиной зашевелился, и в шатер прошмыгнула неприметная нордийка, поставила перед нами несколько блюд и быстро ретировалась. На тарелках оказалась запеченная оленина, вяленая рыба, кувшин с вымоченной ягодой и два грубых деревянных кубка.
— Ешь, — уронил старик.
Дважды меня упрашивать не пришлось. Когда я насытился, нордиец заговорил снова:
— Что привело тебя в наше племя, среброволосый?
А ведь и правда, мои волосы давным-давно отросли, из-за эликсира Эра, спасшего мне жизнь. Окрашенную часть я обрезал охотничьим ножом, и теперь волосы настоящего цвета доходили мне до лопаток.
— Я ищу работу. Тебе же известно о моих способностях?
Старик нахмурился.
— Да. У нашего народа существует легенда, что много зим назад, со стороны Проклятого леса, пришли среброволосые длинноухие люди с глазами цвета неба или молодой травы. В дар нашим предкам, за то, что они пропустили их через свою землю, среброволосые люди многое поведали им о природе. С тех пор эти знания передаются среди шаманов от отца к сыну. И не было с того времени ни одного года, чтобы люди умирали от голода… Но у нас ты не найдешь работы, и нам нечем тебе платить. Иди в большое поселение, что в двух дневных переходах в сторону, где встает солнце. Там ты можешь найти то, что ищешь.
Сначала я и не сообразил, о чем он ведет речь. И только спустя несколько минут понял: человек говорил об эльфах, которым пришлось покинуть свою родину после войны с орками.
Наутро я отправился в большое поселение, как шаман именовал факторию. Нордийцы любезно предоставили мне ночлег и даже дали немного еды в дорогу, чтобы можно было идти без длительных задержек на охоту.
Я понимал, что, возможно, поселение, куда мне придется идти — это фактория Стоцци. Кто-то в караване упоминал, что она одна из самых крупных в Нордии. Атиус собирался загрузить алмазы и сразу отправиться в обратный путь. Шанс встретиться с ним в фактории был равен нулю. Даже если их что-то задержало на зиму, караван уже должен был покинуть факторию. Такой влиятельный человек, как граф Стоцци, не любит ждать.
Как и говорил старик, через два дня я добрался до фактории. Хоть время было не позднее, уже стемнело — в Нордии весной солнечный день еще короткий. На входе меня встретил одинокий продрогший часовой, обходивший вверенную ему территорию. Человек удивился, узнав в одиноком путешественнике эльфа, но без опаски указал мне дом управляющего.
Возле низкого бревенчатого здания, к которому меня отправил часовой, я встретил уже усиленную охрану. Это и не удивительно, в доме управляющего должны были храниться алмазы, добытые на приисках.
— Он конюшню пошел проверить, — сказал один из охранников, когда я объяснил цель своего визита.
Ворота конюшни оказались закрыты. Приоткрыв одну створку, я прошмыгнул внутрь и громко спросил:
— Господин управляющий, где вы?
Ответа не последовало. Но вдруг из другого конца конюшни раздалось слишком знакомое, взволнованное ржание. Подойдя к одному из стойл, я, к своему удивлению, увидел Нарцисса.
— А ты, друг, что здесь делаешь? — пробормотал я, ласково поглаживая шею коня.
В ответ Нарцисс разразился уже радостным ржанием и доверчиво потянулся ко мне. Жеребец в соседнем стойле громко фыркнул. Обернувшись, я увидел Зверя, коня Мары.
За спиной тихо скрипнула створка.
— Морт… — ругнувшись, я резко обернулся.
Поздно: у ворот стоял Атиус.
— Здравствуйте, граф Дейнариел, — произнес он, изобразив шутовской поклон. — Или мне стоит называть вас убийца Лэй?
— Ах ты урод… — процедил я сквозь зубы.
Мне нечего было противопоставить опытному боевому магу. Следовало тянуть время: вдруг что-нибудь придумаю.
Глава 3
Мара
С наступлением весны наш отряд проводил все больше времени на тренировках. Но сегодня Атиус просто превзошел самого себя, гоняя нас дотемна. С утра мы с Наем и Алом практиковались в антимагии, а в обед отправились с остальными воинами за пределы фактории, где наш неуемный командир устроил настоящее испытание на прочность. Сначала, пока было светло, мы упражнялись в стрельбе из луков. Потом, разбившись на пары, занялись фехтованием на мечах. Ни у кого из воинов не было двуручника, так что мне пришлось размахивать Пламенеющим в одиночку, просто чтобы тело не забывало выпады и движения. Когда стемнело, и ребята уже предвкушали горячий ужин в трактире, Атиус скомандовал:
— А теперь пробежка! В доспехе и с оружием. Вон до того холма и обратно примерно пять миль. Как вернетесь — можете считать себя свободными. Разбирайте факелы.
Мы взяли по палке, обмотанной просмоленной паклей, которая тут же вспыхнула, подчиняясь заклинанию волшебника, и потрусили к темному контуру холма. Сам Атиус остался на месте, удобно устроившись на высушенном с помощью магии островке прошлогодней травы перед маленьким костерком.
