Все это я проговорила монотонно, на одном дыхании.
– Так, да, кстати, – Борис сходил в коридор и показал мне какую-то бумажку, – тебе повестка пришла, к следователю.
Я посмотрела: завтра, в пятницу, явиться к 12.00.
– Еще и повестка! Час от часу не легче!
– Милка, давай-ка еще раз про деньги, и поподробнее.
– Не делай вид, что ничего не знаешь, я тебе не верю, иначе, зачем ты здесь?
– Так, – он помрачнел, – значит, Витька требует с тебя эти деньги, и ты решила, что я ему в этом помогаю. Мама тебе позвонила, ты поняла, что я все наврал и про жену на Мальте, и про ее гостей, и решила, что Витька меня нанял следить за тобой? Милка, как ты могла поверить? – тут он взглянул мне в лицо и осекся на полуслове. – Ну хорошо, – он заговорил сухо, – заявляю тебе совершенно официально, что ни про какие деньги и вообще все ваши заморочки я слыхом не слыхивал, а Витьку последний раз видел сто лет назад.
Он посмотрел на меня и добавил дрогнувшим голосом:
– Клянусь здоровьем Лешки.
– Лешку не смей сюда впутывать! – заорала я.
– А иначе ты не поверишь.
И я поверила, я знала, что не станет он рисковать здоровьем Лешки ни за какие деньги и вообще ни за что. В голове у меня все смешалось, я совершенно перестала соображать.
– А теперь второй вопрос – зачем я здесь? Милка, неужели тебе не приходит в голову самый простой ответ?
– Что-то я сегодня туго соображаю.
– А это не только сегодня. Ну ты хоть задавала себе вопрос, почему я вечно тут ошиваюсь?
– Приходишь за письмами от Лешки.
– А почему Лешка пишет только сюда? Не знаешь? Потому что мы с ним так договорились, я его попросил.
– Зачем? – тупо спросила я.
– Затем, что я хочу быть с тобой, скучаю по тебе и хочу вернуться домой, – терпеливо, как маленькому ребенку, ответил он.
Ах, вот как! Ну, нечто подобное я и предполагала, только мне хотелось, чтобы он четко сформулировал свою мысль.
– И давно ты так по мне скучаешь?
– Давно, – серьезно ответил он. – Пока Лешка не уехал, еще ничего, а после его отъезда совсем я приуныл, думал, погонишь меня. Да тут еще у тебя был этот, хахаль, – он поморщился, – и что ты в нем нашла?
Нет, ну как вам это понравится? Я же еще должна перед ним оправдываться!
– Что искала, то и нашла. Я же не замуж за него собиралась. Конечно, это был не идеал мужчины, а вообще ты не очень-то, ты забыл, что мы с тобой в разводе, я – свободная женщина, а вот ты-то как раз женатый человек! И если ты так хотел быть со мной, так зачем тогда вообще уходил?
– А почему ты меня отпустила?
– Что-о?
– Почему ты так легко меня отпустила, почему не дала мне понять, что я тебе нужен, что ты не хочешь меня терять, почему ты не…
– Не устраивала тебе сцен и не грозила, что выброшусь из окна? Ох, Борька, какой же ты эгоист! Сам ушел, а сам меня же еще обвиняешь.
– Мне было обидно, что ты нисколько не переживала, как будто вещь ненужную выбросила на помойку и все.
Это он зря, я очень переживала, но знать ему об этом было необязательно.
– Милка, ну и что ты мне теперь скажешь?
– Не знаю, Боря, что и сказать. Я эту историю уже пережила, и не хочу все начинать сначала.
Увидев, что он обиделся, ну как же, он-то хотел всласть повыяснять отношения, долго распространяться, как он без меня не может жить, а я его разговор не поддержала, я добавила помягче:
– Извини, Боря, мне сейчас не до этого, у меня большие неприятности.
– У меня тоже неприятности, но по сравнению с тобой я просто везунчик.
– Борька, а почему же ты не пришел и честно не сказал, что хочешь обратно, а придумал тут про Мальту и про тещу, и вообще развел тут такое?
– А если бы я все честно тебе сказал, ты бы меня и на порог не пустила, уж я-то тебя за столько лет изучил, правильно ведь?
– Пожалуй, да.
– А так я думал, что за две недели тебя уговорю постепенно. А теперь давай все-таки поужинаем и ты мне все подробно-подробно расскажешь.
– Ну давай.
И я рассказала ему всю эту невероятную историю. Кое-что он уже знал, как мы следили за Лериным мужем, как я ходила к Лере в квартиру, а теперь услышал все полностью. После моего рассказа Борька подумал немного, потом сказал:
– Тут я вижу для тебя два неприятных момента. Во-первых, Витька. На сколько я его знаю, он так просто от тебя не отстанет. Хоть ты его и укротила немножко, он еще что-нибудь выдумает. Во-вторых, милиция. Крути, не крути, а получается, что ты Леру последняя видела. Стой на своем, как говорила на первом допросе. Уехала она и пропала. Про сумку ни слова, а паспорта эти дай, я спрячу подальше.
Я слушала его голос и забытое чувство охватило меня. Я была не одна, можно было посоветоваться, пожаловаться, да не постороннему человеку, от которого потом жди неприятностей, а близкому. И хоть я еще ничего не решила, это надо еще как следует разобраться, почему он именно сейчас решил ко мне вернуться, а не раньше и не позже, все равно, было ужасно приятно сидеть с ним рядом, вести неторопливую беседу и не ждать от него никакого подвоха.
– Милка, да ты меня не слушаешь?
– Ты прости, я так устала сегодня.
– Ну ладно, давай укладываться. Пока я убирала со стола и мыла посуду, он стелил. Придя в комнату, я заметила на диване две подушки.
– Боря, я… Он меня обнял.
– Ну что ты, глупая, устала, так спи, только меня не гони в ту комнату, позволь быть с тобой рядом.
Нет, какой-то он все-таки подозрительно хороший!
Марина Примакова собиралась ехать к мужу в больницу, когда зазвонил телефон. Услышав голос своего младшего брата, она сразу почувствовала, что он хочет ее о чем-то попросить, она определила это по интонации.
– Маришка, ну как Олег?
– Без изменений. Сейчас как раз к нему собираюсь, ночь дежурить.
– Ты до утра к нему?
– Ну, конечно.
– Слушай, Мариночка, а может ты меня к себе пустишь переночевать? Я с Ольгой поцапался…
Брат бесконечно ссорился со своей женой, Марина, как могла, играла роль миротворческих сил, но добиться восстановления мира в семье ей не удавалось. Она знала, что у брата есть другая женщина и догадывалась, что он приведет ее сегодня ночевать, но отказать брату не могла. Он был младшим, и она до сих пор относилась к нему, как к ребенку, все прощая и стараясь помочь чем могла.
– Ладно, встретимся в метро на «Петроградской», я тебе ключи передам.
– Спасибо, сестричка!
Мастер, убедившись, что в квартире никого нет, открыл дверь своей универсальной отмычкой, быстро осмотрел квартиру, прошел на кухню, открыл краны газовой плиты, положил на пол упаковку пластиковой взрывчатки с миниатюрным дистанционным взрывателем, плотно прикрыл кухонную дверь и быстро ушел из квартиры. Потом он вернулся на свой наблюдательный пункт – в припаркованную через дорогу «шестерку» – и приготовился ждать. Ждать он умел. Через два часа в подъезд вошли мужчина и женщина, и почти сразу в одном из окон, за которыми он наблюдал, зажегся свет. Затем соседнее окно раскрылось – хозяева хотели проветрить наполненную газом кухню. Краны они, конечно, закрыли, так что никаких улик не останется. Просто произошла утечка газа и где-то, допустим, заискрила проводка. Мастер нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Грохнуло так, что вылетели стекла наверху.
Конечно, мастер всегда предпочитал убедиться в смерти заказанного ему человека, но этот заказ вызывал у него какие-то подозрения, и он решил, что взрыв в такой ситуации безопаснее, а мощность его рассчитал так, чтобы наверняка уничтожить обоих.
Наконец-то можно считать заказ выполненным. Мастер поспешил уехать, пока не появились машины пожарных и милиции.
Пятница, 26 марта
Утром я проснулась довольно рано, часов в восемь, с ощущением чего-то замечательного. Открыв глаза, я стала вспоминать вчерашние события, что же такого хорошего со мной вчера произошло? Борька вернулся… ну да, вот он лежит рядом со мной и сопит во сне. Я прислушалась к себе. Нет, это не то. С Борькой вообще еще непонятно, хорошо это или плохо. Какой-то он странный, то уходит, то приходит. Вчера я была немного не в себе после сцены с Витькой от своих подозрений, а теперь вспомнила, что было, когда он собирался уходить к этой своей новой жене. Как он сидел, часами смотря в одну точку, глупо улыбаясь. Сколько я тогда вытерпела! И он хочет, чтобы я его сразу же простила и приняла с распростертыми объятиями. Вот это уж вряд ли!
Радостное чувство не проходило, и я все поняла. Вот, оказывается, в чем дело: мне больше не надо ходить на эту работу. Никогда больше не слышать Витькиного мата, вообще не видеть его мерзкой физиономии, не трястись, что он психанет и рявкнет мне, как Диме:
– Ты у нас больше не работаешь!
Эту работу я потеряла. Вряд ли смогу найти такую же хорошо оплачиваемую, но, честное слово, ни капли не жалею. Теперь я могу разговаривать нормальным языком, успокоиться наконец и не быть вечно на нервах, потому что у Вити такие принципы: даже когда все хорошо, вздрючивать персонал так, на всякий случай. И Господи, как же мне надоели запчасти для иномарок!
