С того дня Пехлибей, и прежде считавшийся достаточно замкнутым, серьёзным, малообщительным человеком, еще больше углубился в себя. Он стал вести себя довольно странно: старался как можно реже выходить из дома, лечением больных занимался, казалось, через силу, без былого сострадания к людям и интереса к своему делу, разобрал стоявшую посреди сада, когда-то им самим же построенную, красивую беседку, пустив ее на дрова, которых и так у них было вдоволь, практически перестал общаться с дочерью. После своей неожиданной и непонятной болезни Пехлибей словно бы потерял вкус к жизни, пугая Эли, не раз пытавшуюся поговорить с отцом, абсолютным равнодушием ко всему и вся на свете.
Однажды Эльнара навестила тетушку Айзаду. Пожаловалась ей на странное поведение отца и на все более невыносимый характер мачехи, с которой они ссорились по несколько раз на дню. Погладив девушку по ее длинным красивым косам, тетя грустно молвила:
– Терпи, бедное дитя: и равнодушие отца, и грубость мачехи. Верю, что тебе сейчас очень нелегко, но если ты страдаешь в этой жизни, значит, так угодно Аллаху. Всемогущий Аллах справедлив и, когда в урочный час ты попадешь на небеса, он тебя непременно за все вознаградит!
От таких речей Эльнара горько расплакалась. Увы, добрая тетушка ничем ее утешить не могла, а наоборот, еще больше расстроила, объяснив причины перемен в отце:
– Сказывали мне люди, милая девочка, что Айша – биби совершила тяжкий грех, обратившись к помощи одной Черной колдуньи из племени пушуров. Я раньше не знала, верить этим словам или нет, а теперь вижу, что все – чистая правда. Заколдовала злая старуха твоего бедного отца, отняв у него волю и вкус к жизни. Для него сейчас, что ты, что дерево – все едино, и никто ему не сможет помочь: чары пушурских колдуний считаются в Великой Степи самыми сильными и неотвратимыми!
– Потеряла ты, родненькая, не успев родиться, мать, а теперь и вовсе сиротой осталась. Терпи, мое бедное дитя, и знай, что каждому в жизни всегда воздается по делам его. Накажет, рано или поздно, всемогущий Аллах Айша – биби за сотворенное ею зло, пожалеет она о своей глупости, да поздно будет. А ты молись, моя родная, Аллаху, проси его о помощи, и он обязательно поможет!
После разговора с тетушкой Айзадой Эльнара как никогда ясно осознала, что в этой жизни она может надеяться только на себя, на свой ум и силу духа. С того дня, чем бы она ни занималась, все ее мысли сводились к одному: необходимо как можно скорее что-то предпринять. Смирение и покорность перед судьбой отнюдь не прельщали от природы пылкую и порывистую девушку, мечтавшую познать мир и найти свое место в нем. Вскоре сама жизнь подтолкнула ее к решительным шагам.
Однажды, собирая ягоды черешни во фруктовом саду, она случайно услышала разговор между отцом и Айша – биби, состоявшийся во время их традиционного вечернего чаепития на лужайке, где специально для этого с наступлением тепла ставился низенький круглый столик, вокруг были расстелены небольшие коврики, на них лежали высокие подушки, о которые можно было облокотиться. Отец как обычно молчал, глядя куда-то вдаль отрешенным взором, а мачеха, раскрасневшись после очень горячего свежезаваренного чая, который, невзирая на погоду, она часто пила в течение дня, а иначе у нее тут же начинала болеть голова, настаивала на том, что Эли пора выдавать замуж, что к ней, дескать, уже обращались несколько местных свах с довольно выгодными предложениями, и она обещала им в ближайшее время дать какой-либо ответ.
Опасаясь в душе непредсказуемого характера своенравной падчерицы, в последние дни имевшей какой-то подозрительно задумчивый вид, что, по мнению бесчестной женщины, не сулило ничего хорошего, Айша – биби хотела поскорее избавиться от юной девушки, которую ей, несмотря на все свои козни, не удалось сломить, запугать, и которая к тому же внушала ей невыносимую злость своей редкой утонченной красотой и умным взглядом огромных раскосых глаз, порой как будто бы потешавшихся над бесформенной фигурой мачехи.
Была еще третья и, наверное, самая главная причина побыстрее засватать Эли. Айша – биби, прозванная местными умниками «самой жадной женщиной Архота», хотела извлечь из замужества Эльнары немалую личную выгоду, выдав беззащитную юную красавицу за того, кто предложит ей больше всего денег в качестве калыма, или выкупа за невесту. Айша – биби жаждала золота, а потому ни возраст, ни физическое здоровье жениха в ее глазах не имели никакого значения. Для работы по хозяйству она могла нанять кого угодно, а вот выгодно продать – только Эли. Конечно, всего этого она мужу не сказала, прикрывшись красивыми фразами о своем беспокойстве за судьбу падчерицы.
Пехлибей сидел, напряженно наморщив лоб и тихо шевеля губами, словно изо всех сил пытаясь вспомнить, или понять что-то очень важное для себя и дочери. Эльнара, над головой которой сгустились темные тучи, затаилась за деревьями, мысленно обращаясь к Аллаху с просьбой ниспослать ее бедному отцу прозрение, пробудить в нем его прежнюю искреннюю любовь к ней, не позволив корыстолюбивой мачехе погубить жизнь его единственной дочери. Слова Айша – биби по поводу «выгодных предложений» со стороны местных свах означали только одно: Эли хотели выставить на продажу, как какого-нибудь породистого скакуна, абсолютно не считаясь с ее мнением и человеческим достоинством, отдать, как бессловесную тварь тому, кто сумеет предложить мачехе больше всего золота.
Время шло. Отец все также молчал, мачеха недовольно хмурила свои широкие и густые, как у мужчины, брови. И в душе романтичной юной девушки начал разгораться огонек робкой надежды, что отец придет в себя, усилием воли избавившись от чар злой колдуньи, и их жизнь вновь войдет в прежнее счастливое русло, как это было до появления в их уютном милом доме коварной и неимоверно алчной Айша – биби.
Наконец, Пехлибей очнулся от своих, никому неведомых дум, и негромко произнес:
– Все в руках Аллаха! И, если Создателю угодно, чтобы моя единственная дочь рассталась с детством и обрела свой собственный очаг, значит, так тому и быть! Девочки рождаются в этом мире для того, чтобы не дать погаснуть роду человеческому. Это закон мудрой природы, которому все обязаны следовать. Да свершится воля Аллаха, аминь!
Потрясенная Эльнара медленно опустилась на траву, прикрыв рот легким покрывалом, чтобы сдержать крик отчаяния и душевной боли. В эти горькие мгновения она остро ощутила, что действительно рассталась теперь со счастливой страной детства, и что впереди ее ждет совсем иная жизнь.
Побег из дома
Эльнара осталась одна со своей бедой. Отец по-прежнему был погружен в себя. Подружка Магрифа не столь давно вышла замуж, и уехала из города. А где сейчас находится Софи – знал только Аллах. Юной девушке предстояло сделать серьезный выбор, от которого зависела вся ее дальнейшая судьба: принять все, как есть, без бессмысленного ропота и ненужных слез, или оказать сопротивление обстоятельствам, чем бы для нее эта явно неравная борьба ни закончилась.
Дочь лекаря Пехлибея решила бежать. Она сама еще точно не знала – куда, но оставаться в отчем доме с каждым днем становилось все опаснее. К Айша – биби постоянно наведывались какие-то незнакомые женщины, с каждой из которых она подолгу беседовала за наглухо закрытыми дверями своей опочивальни. Ее сын Заир, которому мать поручила следить за Эли, дабы негодная падчерица не выкинула какой-нибудь неприятный фокус, обманув радужные надежды Айша – биби, не спускал с девушки глаз. Эльнаре относительно своих намерений мачеха до поры до времени ничего сообщать не стала.
Да и до того ли было почтенной Айша – биби, если бедная женщина, оповестив всех свах города о предстоящих торгах за самую красивую невесту Архота, теперь день и ночь ломала голову над тем, кому отдать предпочтение? Хромому Алибею, предложившему ей табун лошадей, две отары овец и пять кошелей с золотом, или шестидесятилетнему пучеглазому Пахтияру, обещавшему ей один из своих роскошных домов, расположенных у самого берега Янури, в зимнее время года ласкавшей взор своим безмолвным величием, а летом дарившей благословенную прохладу, – местность, очень будоражившая тщеславную душу Айша – биби тем, что ее населяли только наиболее уважаемые люди города.
Был еще один серьезный претендент на руку дочери Пехлибея: косоглазый и круглый, как бочка толстосум по имени Сагит, подвалы которого, по слухам, ломились от обилия бочонков с золотом и серебром, а переполненные драгоценностями сундуки с трудом запирались на замок. Так много всего было у сластолюбивого богача, уже имевшего трех жен, но в очередной раз прельстившегося на волнующую кровь юность, свежесть, непревзойденную красоту и, дороже всего стоившую, славу первой красавицы Архота, которой пользовалась лекарская дочь.
