и прыгнул.
Я проследил его полёт взглядом.
Шатун приземлился на ноги, и они сломались. Левая вообще отломилась, правая просто смялась под весом гниющей души.
— Красиво, — похвалил Хирург вопящую тварь. — Слабо повторить?
Шатун пополз к нему. Хирург достал моргенштерн и одним взмахом оборвал его мучения.
Слышался шум, топот. Оставшиеся твари торопились на звук и запах. Я по этому поводу не чувствовал вообще ничего. Ясно было, что их там — раз-два и обчёлся. Одному с закрытыми глазами размяться.
Я шагал по полю боя и вглядывался в трупы, как будто искал что-то.
И вдруг почудилось движение. Я заспешил туда.
Отшвырнул в сторону убитого крикуна, отбросил ошмётки ёжика и встретил её взгляд.
— Крейз… — прошептал безгубый рот.
— Хранительница…
Я вдруг ощутил страшную усталость. Сел рядом с ней, не разбирая, на что именно.
— Они… разбили…
— Да, я понял. Могу как-нибудь помочь?
Она молчала, глядя в далёкий потолок, откуда скоро хлынет Чёрная Гниль. Она, думавшая, будто что-то знает о мире, умирала даже не на пороге истинного знания.
— Кто… ты?.. — спросила она.
— Такой же, как ты.
— П-правда?
— Ага. Я был таким, как ты. И умер, как и ты.
— А что будет со мной, когда умру я?
— Ты станешь энергией.
— Моя энергия послужит Месту Силы?
Я задумался.
Технически — да, раньше всё именно так бы и случилось. Однако теперь Место Силы работало, задействуя едва ли треть изначальных контуров. Я не мог бы поручиться за то, что энергия Хранительницы вольётся именно туда. Но я мог направить её сам.
— Я могу её забрать, если ты не возражаешь.
Ещё несколько секунд тишины, нарушаемой тяжёлым дыханием и топотом и лязгом приближающихся чудовищ.
— Для чего ты её используешь?
— Для борьбы, — не задумываясь, ответил я.
— А будет ли финал этой борьбы?
— Конечно. Он уже близок.
— Каким же он будет?
Я улыбнулся:
— Огромным. И красивым.
— Он будет счастливым?
— Вряд ли те, кто выживут, будут чувствовать себя именно счастливыми после всего. И уж подавно не будут счастливы те, кто не доживёт.
Она попыталась улыбнуться. И как бы больно мне ни было смотреть на эту гримасу, я заставлял себя смотреть.
— Однажды ты пришёл ко мне за ответами, Крейз. И я казалась мудрой. А ты был птенцом, которого я по капле кормила мудростью из своего клюва. Но теперь ты знаешь в тысячу раз больше меня, а я — птенец, который уже не может глотать. Скажи лишь — там, куда ты ушёл… что там было? Что ты видел?
Дрожь прошла по её телу, я подался вперёд и взял её длиннопалую руку, осторожно сжал.
— Войну, — коротко сказал я.
Её пальцы сжались вокруг моих.
— Победи… — выдохнула Хранительница и замерла.
Что-то перетекло из неё в меня, и я вздохнул с облегчением.
У людей принято думать о душе с благоговением. Принято считать, что душа — это энергия, которая заставляет двигаться и жить тело, что она сильная и могущественная.
На самом деле душа — это крохотный импульс энергии, на пару-тройку минут работы смартфона. Откуда же берётся энергия?
Из борьбы. Из непрестанной борьбы с самим собой и с обстоятельствами.
Каждый человек — своё собственное Место Силы, со своей невероятно сложной системой энергетических контуров.
И не только человек.
Я встал и повернулся с топором в одной руке.
Хирург размахивал моргенштерном, и вокруг него валились шатуны с разбитыми головами, нюхачи, сбитые в прыжке, сирины, погибшие прежде, чем их тела коснулись пола.
Илайя держалась за Хирургом, на всякий случай приготовив когти, но пока ей работы не доставалось.
Как я и предчувствовал — монстров было немного. С основной массой Хирург уже покончил. Но вот заплутавшая стая из десятка сиринов налетела слишком быстро. Хирург успел свалить троих, остальные — прорвались.
Илайя прыгнула, попыталась зацепить когтями хотя бы одного — промахнулась. Стая устремилась ко мне.
Я завертел топором примерно так же, как после своего Испытания. Тогда я выбрал оружием ловкость и свободу воли. С тех пор они мне ни разу не изменили.
Первый сирин лишился морды, второй — половины крыла, остальных потрепало незначительно, и остатки стаи ушли в петлю, чтобы вернуться и погибнуть окончательно.
И тут раздался чей-то крик. Слов я не разобрал, но с верхних ярусов полетели светящиеся стрелы.
Стая смешалась, сирины с криками рванули в разные стороны, однако мешались друг другу, сталкиваясь в воздухе.
Спустя пару секунд всё было кончено. Светящиеся стрелы победили.
Я поднял голову.
— Так-так-так, — не скрывая удовольствия, произнёс Ликрам. — Кого я вижу. Крейз, собственной персоной. Великий герой, лишивший Место Силы защиты. А с ним — Хирург, который убивал моих людей наверху. Прекрасная парочка. Вскипячу чай.
11. Смерть — это свобода
Выжившие собрались вокруг нас.
Пока Ликрам сверлил меня убийственным взглядом, пытаясь навязать чувство страха, я бегло пересчитывал бойцов.
Хвала всё тому же Ликраму, теперь не надо было думать, достаточно было просто пересчитать живых, а уж в том, что они были бойцами, сомневаться не приходилось. Стаффы отправились на утилизацию.
Сотни не набиралось. Десятков семь, и вряд ли выше третьего уровня. Парни, девчонки. Все смотрят на меня с яростью, только и ждут команды. У всех в руках оружие.
Остались только люди. Эльфы, анфалы, пауки — все погибли, как и следовало ожидать. Здесь ставка и делалась на людей.
— Предлагаю разделение труда, — заговорил Хирург. — Я отрезаю им ноги, а ты, Крейз, объясняешь, что они — идиоты.
Он достал из нагрудного кармана формы скальпель и повертел его в руке, любуясь, как блестит лезвие.
— Ты так помогаешь? — осведомился я.
— Чем могу, брат…
— Достаточно! — Ликрам оборвал разговоры. — Я думаю, хватит уже играть в детский сад. По твоей милости, Крейз, через каких-нибудь полчаса нам придёт конец. Но я не желаю погибать с тобой плечом к плечу. Я хочу казнить тебя. Хочу, чтобы ты погиб от рук человеческих, и…
— Я обещал, что уничтожу Чёрную Гниль — я её уничтожил, — оборвал я его. — Того, что после этого будет сразу тепло и приятно — я не обещал. А ты, отродье, обещал быть здесь и забил. Отправился вниз на поиски приключений. Подозреваю, ты не рассказал ребятам, как
