– Ну, рассказывай давай, чего делать надо! – кислолицый нетерпеливо воззрился на смиренно потупившего очи школяра.
– Это древний друидический обряд ясновидящих костейских шаманов, и называется он «самлох», – то и дело озираясь, таинственно заговорил Агафон. – Ты должен встать на одну ногу, закрыть глаза, поднять указательный палец правой руки – не перепутывай пальцы! – к небу, и повторять про себя…
Выполнил ли слишком неумело графский оруженосец ритуал шаманских друидов, или возымело действие заклинание, пятикратно повторенное студиозусом в голос, науке и истории так и останется неизвестно. Но когда несущихся во весь опор противников разделяло не более пяти метров, конь графа внезапно сбился с шага, и в следующую секунду, едва копье Лесли коснулось щита соперника, ноги вороного подогнулись, и он обрушился на мостовую. Спустя несколько мгновений он вскочил, ретивый и рьяный, готовый продолжать поединок… Увы, того же самого о ездоке его сказать было нельзя. Оглушенный падением, граф полулежал на камнях как на диване и ошалело мотал головой, пытаясь сообразить, кто он, и что тут делает.
Трубачи получили кивок от герольдмейстера, подняли фанфары и просигналили конец схватки. Под свист, гогот и аплодисменты Лесли удалился с ристалища, посылая воздушные поцелуи принцессе.
– Нет, ты видел?!.. – возбужденно обрушил он на Агафона шквал вопросов и восклицаний, едва покинув седло. – Ты видел, как я его завалил?! Р-раз – и всё! Копытами кверху! Пешка в шишках… шашках… шапках… Короче, оказывается, это совсем не трудно! Главное – попасть…
– Да не ори ты на весь город. Пошли в шатер, – прислушиваясь к гулу на площади в попытках уловить какие-нибудь новости о дальнейшем ходе турнира, чародей мотнул головой.
– Слушай, как ты вообще со мной разговариваешь? – дровосек неожиданно уперся на пороге и воинственно скрестил железные руки на хромированной груди. – Ты – мой крестный фей! Ты пылинки с меня сдувать должен, желания угадывать, а ты мало того, что пускаешь всё на самотек, предоставляешь мне самому разделываться с соперниками, так еще и…
– Слушай, ты… дитя… кобеля женского пола… – зловеще прорычал сквозь зубы маг. – Иди в шатер, клоун!
– Да как ты…
– Ты думаешь, его скотина от твоего тычка с ног повалилась? – ядовито щурясь, осклабился крестный фей.
– Да?.. Нет?.. – уровень спесиметра упал на одно деление. – Ты имеешь в виду, что это…
– Или ты хочешь, чтобы об этом, кроме тебя, знал весь Монплезир?
– Нет!!! – уверенно выпалил крестник, воровато оглянулся по сторонам, и послушно откинул полог шатра.
– Иди-иди, кабуча древесная… – пробурчал хмурый школяр. – Надо придумать, что с третьим противником делать будем.
– А с этим-то что случилось? – едва переступив порог штаб-квартиры, повернулся к студенту и непонимающе наморщил лоб Лесли. – Мы сблизились, я ткнул ему в щит – и он упал! Всё ведь так и было! Это все видели! Даже принцесса!
– Ну, да. Видели, – терпеливо согласился маг. – И принцесса, и ее тетка, и ее поломойка, и ее кошка… Только упал он не просто так, а оттого, что упал его конь. Логично, да?
– Н-ну да… – осторожно признал лесоруб, всё еще не понимая, куда клонит его фей.
– А конь упал потому, что вес его барда на несколько секунд стал больше в пятнадцать раз, – нудным голосом продолжил школяр.
– А-а, понял! – радостно воскликнул Агафонов крестник, и тут же задумчиво добавил: – А отчего?
– Фаза Луны сменилась! – огрызнулся чародей.
– Да? Ну так бы сразу и говорил… А теперь что? Снова?..
– Два раза на одну и ту же кнопку даже дурак не сядет, – его премудрие опустился на диванчик и подпер небритый подбородок ладошкой. – Надо изобрести что-то новое…
– А что? А долго ты будешь думать? Третий круг скоро! А если ты говоришь, что он свалился не от моего ратного искусства, а от смены фазы Луны, то…
– Тихо ты, не трещи, а? – раздраженно поморщился маг. – Болтаешь хуже Греты.
При упоминании имени односельчанки лесоруб поджал губы и слегка поморщился.
– Вот уж кто тарахтит, так тарахтит… – словно чувствуя какую-то вину, пробормотал он и смолк, уткнувшись рассеянным взглядом в угол. Агафон, воспользовавшись передышкой, предпринял отчаянную попытку мозгового штурма.
Второй раз трюк с конем не пройдет. Наложить заклятье на доспехи, конечно, было бы неплохо… если бы удалось уговорить выйти из них куда-нибудь минут на пять самого рыцаря. С копьем похимичить? Тоже хорошо бы. Но максимум, что он может сделать – это заставить его сломаться при касании щита Лесли. Но когда копье коснется щита этого олуха, то сломается оно или нет – вопрос чисто академический, потому что лесорубу против настоящего рыцарского удара в седле не усидеть.
Кабуча… Надо придумать что-то такое, отчего противник отвлекся бы и свалился сам. На подъезде к объекту, так сказать. А отчего он может разинуть рот посреди разбега? Узрев какое-нибудь видение? Знамение? Чудо? Юдо? Чудовище-юдовище стоголовое? Ха, последнее было бы здорово – заодно избавились бы от соперника без риска повторного захода… Но хорошего голодного монстра еще поди создай или призови… и кого оно после этого сожрет – тоже вопрос еще тот, откровенно говоря… Но про знамение – идейка неплохая. Сразу всем стало бы ясно, кто тут настоящий жених, а кто – самозванец и брачный аферист.
Но, с другой стороны, эту сверхъестественную дребедень увидит не только рыцарь, но и все, у кого вообще есть зрение на этой площади. Паника, давка, ор, принцессу тырят те, кто ближе стоит… Нет, это не выход.
А на что же он еще может отвлечься? Прямо по ходу действия?
Н-да… Ну, вот чем его, гада, отвлечешь, если в эту щель на каске, или как там у них эти ведра на головах называются, кроме Лесли ничего видно не будет?! Разве только камень ему на голову упадет…
Стоп! Камень! Хороший камень средних размеров. Система ПРО – противорыцарской обороны. Бздым – и пешка в шишках… или как там крестничек любимый выразился? Убить не убьет, но контузия – тоже вещь хорошая. Когда применяется к чужой голове, конечно. И на знамение заодно тянет. Воля небесная, так сказать.
Если попадет.
По голове.
По той, которой надо.
Вот если бы камни были самонаводящиеся, как… как… как…
Конечно!
Птица!
Сокол или орел, пикирующий на голову объекта в самый подходящий момент – то, что надо! А знамение – так вообще первый сорт!
Дело теперь за малым – вспомнить подходящее заклинание для вызова птицы. Эх, палочку бы вытащить…
Замерев за крупом мерина, нетерпеливо переминающегося на стартовой линии, Агафон закрыл глаза и попытался отрешиться от возбужденного гвалта толпы, какофонии запахов затянувшегося массового мероприятия, исподтишка поколачивающей его нервной дрожи, и представить себя огромным и мудрым средоточием мирозданья и вселенским разумом. Единственное, чего он достиг через минуту отчаянных попыток – стал ощущать себя огромным средоточием всех взглядов и насмешек на площади. Про разум с мудростью лучше было не вспоминать вовсе.
«…Так, еще раз… Я спокоен, я спокоен, я – Луна, я – Солнце, я – Вселенная, я – это всё, всё – это я, я – птица, я ворона, я ворона…
Кабуча, снова!
Я – птица, я – царь птиц, я – орел… Коршун, коршун, орел вызывает коршуна, прием…
Опять не так!
Надо представить себе птицу, которая мне нужна. Птица, птица, птица… Дался мне этот коршун… Кто там у них еще бывает? Э-э-э… Ястреб! Во! Подойдет, самое то! Большой… клювастый… когтистый… ястребище… с хищным желтым оком… высматривает добычу… вот она… на соловом коне… только и ждет, чтобы… чтобы…
Чего он там ждет? Сигнала трубачей? Начало шестого сигнала соответствует…
Не отвлекаться! Он только и ждет, когда протрубят сигнальщики, чтобы наброситься на мужика на лошади… в зеленом барде… с султаном из страусовых перьев на голове… и на мужике шлем с перьями, кстати… целый пучок… страусов десять, наверное, ушло… как мамзеля вырядился… пижон… выпендрежник… чудо в перьях… попадется ведь такое чучело порядочной принцессе – на бижутерии разорится, бедная… и птичек жалко…
Кабуча, опять не про то!..
Еще раз. Наша цель – мужик в шлеме со страусовыми перьями… на лошади в зеленом барде… тоже с перьями… а не в рогатом шлеме и на лошади без перьев… и не перепутай… ворона…»
Приоткрыв один глаз – словно в щелочку подглядывал – школяр взглянул на небо над площадью и криво улыбнулся. В безоблачной выси появилась и стала кружить над площадью маленькая черная точка.
Есть!..
Оставалось только послать ее на очередного графа сразу, как только протрубят глашатаи – и Лесли в финале. И только бы она не перепутала… только бы не перепутала… ума-то хватит… мозги куриные… даром, что ястреб. Если не на того налетит – мы пропали…
Я пропал.
Глашатаи сделали три шага вперед, приложили к губам нагревшиеся на солнце костяные мундштуки, надули щеки – и серебряный аккорд торжествующей волной накрыл толпу. Лесли с видом заправского поединщика наклонил копье и азартно лягнул Сивого пятками в бока. Его противник куртуазно отсалютовал королевской трибуне и пришпорил своего иноходца. Земля под ногами дрогнула: это закованные в сталь кони, не спеша набирая скорость, пошли на сближение. Пора!
