И она была не одна. С три десятка кукол, сделанных в полный рост человека, одетые в шикарные платья, сидели в креслах, читая книги, стояли у окна, будто занятые светской беседой. Одна даже сидела на полу, прижимая к груди подушку с вышитыми на ткани цветами роз.
– И что это такое?
– Коллекция Леланда. Он очень ею гордится. Узнаёшь их лица? Пять из них должны быть тебе знакомы, если ты достаточно внимателен.
Действительно, в пяти из них я узнал копии лиц бывших жён Леланда, чьи портреты висели в гостиной.
– Это должно было меня поразить?
– Понятия не имею, – она пожала плечами. – Смотря на этих кукол, я ничего не ощущаю. Не вижу ни красоты, что до хрипоты в голосе воспевает Леланд, ни уродства, от которого служанки падают в обмороки. Они не могут говорить, но их выдаёт собственное тело. Они дрожат от страха, входя сюда. – Астра непринуждённо улыбнулась. – Что скажешь ты, Лука? По вкусу коллекция?
Меня и её разделял всего один шаг. Тонкая линия, прочерченная между нами.
Она не чувствовала ничего. Меня же подташнивало от отвращения. Вот и вся разница, что была между нами – двумя убийцами.
– Как скучно! – она села на кресло, пододвигая куклу, и мечтательно, совсем по-детски улыбнулась. – Ты можешь припомнить, что было самым прекрасным, что ты видел в своей жизни?
Вопрос поставил меня в тупик. Самое прекрасное? Она перескакивала с темы на тему, будто не могла долго задержать внимание на чём-то одном.
– Ничего не припоминается, – буркнул я.
Астра хотела что-то ответить, но не успела. Внезапно к нам вбежала девочка – ей было не больше одиннадцати лет. Она была одета в длинное платье, расшитое жемчугом. Её пышные кудрявые волосы, когда-то собранные в причёску, растрепались и пребывали в беспорядке. Миленькое лицо ребёнка было искажено раздражением.
– Мама, когда мы уже поедем домой?
Астра цокнула языком, откидывая за спину копну своих золотых волос.
– Это одна из моих дочерей. Подойди, Софи, познакомься с нашим новым другом.
Но девочке нисколько не был интересен новый знакомый. Она плотно сжала губы и нахмурилась.
– Мама, ты обещала, что мы пробудем здесь не больше двух часов!
– Терпение, Софи!
– Но мы здесь с самого утра! Мне это не нравится!
Астра улыбнулась. Неожиданно она резко, будто змея при нападении, подалась вперёд и схватила дочь за волосы.
Софи пискнула.
– Ох уж эти дети! Временами мне хочется её придушить! Боюсь, я её совсем испортила. Что мама сказала тебе, Софи?
Девочка растерянно заморгала:
– Немного подождать.
– Верно. И что ты собираешься делать?
– Тихо и незаметно сидеть в детской комнате…
Астра отпустила её волосы и легонько подтолкнула к выходу. Софи не оглядываясь вылетела из комнаты.
– У тебя нет детей? – спросила Четвёртая глава и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Они сущая морока! Я удочерила троих, и они изводят меня день и ночь. Даёшь им всё, что только можно получить в этой жизни, а они в ответ ведут себя как зловредные неблагодарные сучки! Стоило взять их чуть позже – пусть бы пожили в приюте подольше и лучше понимали разницу. Но хватит об этих мелочах! Эй, служанка, налей нам чего угодно, но не этого паршивого вина! Видят боги: его сладости на вкус как разложение покойника!
Я усмехнулся, полностью согласный с описанием.
Два часа спустя я, встретившись с Клойдом у метро, вернулся в штаб Альянса. Мне опять пришлось надеть на глаза повязку и вслепую следовать за провожатым.
Гарей уже поджидал меня, готовый выслушать отчет.
– Что он поручил тебе? – нетерпеливо набросился с расспросами глава Альянса.
– Паук подозревает двух глав – Астру и Леланда – в предательстве. Он поручил мне во всём разобраться.
– Астра и Леланд? Просто прекрасно! Выясни о них всё, что сможешь. Никто из глав Ордена не должен остаться в живых – ради общего блага всего нашего народа.
– Отруби голову химере – она вырастит ещё одну.
– Но это ослабит Орден. И мы будем продолжать день за днём лишать его сил, пока не сдерём всё прогнившее мясо с его костей. И кто знает: быть может, тебе удастся добраться до Белой Дамы.
– Время покажет.
Стоило мне выйти в коридор, как ко мне тут же подлетела взволнованная Дора:
– Всё прошло гладко?
Я кивнул. Девушка по-прежнему вызывала во мне массу подозрений – одно её существование грозило мне крупными неприятностями, но я не мог заставить себя и задуматься о её устранении.
– Это хорошо. Я немного переживала, но ты, как и ожидалось, без проблем со всем справился.
Без проблем…
– Это был мелкий пацан.
Дора вздрогнула и как-то растерянно посмотрела на меня.
– Ваш осведомитель, которого мне пришлось убить, был мелким пацаном.
– Знаю, – она опустила взгляд.
– Как он ввязался во всё это?
– Хотел помочь. Хотел что-то изменить. Он был готов умереть.
– Он не боялся, смотря в лицо собственной смерти. Вы хорошо промыли мозги этому ребёнку.
– У него была в жизни цель, и он верил в то, за что сражался, – упрямо произнесла она. – Мы все готовы отдать жизнь за то, чтобы когда-нибудь всё изменилось. Чтобы у нас было правительство, независимое от воли Ордена, чтобы мы могли жить, не опасаясь, что наших детей могут запросто отнять и ставить на них опыты, будто они какие-то крысы.
Я фыркнул.
– Изменится когда-нибудь! А может быть, и никогда.
– Мы готовы рискнуть.
Я неопределённо махнул рукой – пусть остаётся со своими убеждениями.
– Куда ты сейчас?
– Мне же дали комнату в распоряжение, помнишь?
– Тебе не стоит сидеть в этой каморке. Пойдём, я покажу тебе, как мы живём.
– Предлагаешь выйти из вашей крепости? – удивился я. – Гарей ещё недостаточно мне доверяет, чтобы устраивать экскурсии.
– Тебе нужно понять нас, познакомиться с нашей жизнью. Всю ответственность перед Гареем я возьму на себя.
– Почему бы и не пройтись? Всё равно это лучше, чем сидеть в четырёх стенах.
– Как скажешь.
Она повела меня по запутанной сети коридоров. Мне казалось, что мы поднимаемся куда-то на верхние уровни. Воздух становился менее спёртым, по пути нам всё чаще встречались солдаты. Они дружелюбно здоровались с Дорой, обмениваясь парой фраз и спешили дальше по своим делам.
– Приготовься изумляться, Лука: отсюда открывается самый лучший вид! – она распахнула двери, выходя на балкон.
Как я и думал, база Альянса была огромным подземным комплексом. Главное здание – крепость, в которой я и находился, – было центром, вокруг которого располагались строения поменьше.
– Здесь живут не только солдаты, но и торговцы, учёные и техники, – объясняла Дора.
– То есть только полезные люди.
– Если бы мы могли, то пригласили всех, ответила она. – Однако ресурсы…
– Не нужно оправдываться: я же не осуждал, просто констатировал факт. Мы все подонки разного сорта – тут бессмысленно разводить спор, кто лучше, а кто хуже.
Дора поёжилась, будто от холода, и присела на перила балкона. Ей стоило лишь немного откинуться назад, чтобы отправиться в долгий полёт напрямик к смерти.
– Так ты вспомнил меня?
– Да.
На её лице проскользнуло облегчение.
– Я знала, что ты не мог забыть. Ты спас мне жизнь, помог убежать от преследователей. Если бы не ты, они вернули бы меня на базу и продолжили свои опыты.
– Ты ещё вспоминаешь о времени, проведённом в плену?
– Вспоминаю? – задумалась она, прислоняясь спиной к перилам балкона. – Не совсем. Я возвращаюсь туда каждый день в кошмарах. Вновь оказываюсь в своей белоснежной камере, откуда меня выводили на процедуры, как они их называли. Почти все дети, что жили со мной, были в плену у Ордена с самого рождения. Они не знали другой жизни и почти любили тамошних медиков за заботу. Заботу! – Дора сплюнула, демонстрируя своё отвращение. – Но не я, – продолжила она. – Меня забрали, когда мне было семь, и я знала, что такое свобода. Ни сытый желудок, ни крыша над головой не могли заставить о ней забыть и спокойно принимать всё, что с нами делают. Больно никогда не было. Им не нужны были наши истерики. Но после нескольких месяцев я заметила, что не могу ни на чём сосредоточиться. В голове постоянно звучали чьи-то голоса, я, сама того не осознавая, несколько раз попыталась расшибить лоб о стену. Им пришлось накладывать швы. Было не больно; медработница улыбалась мне, а потом, когда дело было сделано, угостила конфетой.
– Тебе не обязательно говорить об этом.
– Но я хочу рассказать, – девушка поёжилась, словно от холода, и обхватила себя руками. – Я решилась на побег: выкрала из медкабинета скальпель и дождалась момента, когда нас вывели на прогулку. С нами была всего одна работница – молоденькая девушка, только начинавшая свою карьеру в Ордене. Я распорола скальпелем ей шею, забрала её магнитный ключ и побежала. У меня получилось только потому, что побега никто не ожидал. Раньше дети от них не сбегали, и охрана редко следила за нами. Уверена: они очень удивились, посмотрев запись с камер наблюдения. – Дора посмотрела на свои руки. – Остальные дети были в ужасе, увидев, что я вскрыла горло нашей надсмотрщице, – прошептала она. – Они закричали, начали плакать. Никто не побежал вместе со мной. Уже столько лет минуло – вероятно, никого из них уже нет в живых. Не знаю почему, но эта мысль часто приходит мне в голову. Как думаешь: боги правда наблюдают за нами? Они существуют? Им всё равно? Или же их просто нет? – внезапно спросила она.
